Мальчик и его собака перед концом света - Чарли А. Флетчер

крыс.

Джип и Джесс бросились в дом, зашуршав лапами по растрескавшемуся пластиковому полу. Они скулили и лаяли, как и всегда в моменты восторга, но крыс нигде не было слышно. Вскоре собаки затихли и вернулись ко мне. Они выглядели разочарованными и немного обиженными, словно я пообещал им веселье, но не сдержал слово.

С нашего последнего посещения в доме что-то изменилось. Я не мог сказать, что именно меня встревожило, но я чувствовал перемены. Раньше этот дом напоминал многие другие дома, в которые мы заходили, сырые и рассыпающиеся, заполненные вещами, ценность или бессмысленность которых ты определял сам. Например, папа всегда отворачивал фотографии людей, висевшие на стенах заброшенных домов. Я не знаю, зачем он это делал. Он говорит, что так духи обретут покой, но я знаю, что он не особо верит в духов или, по крайней мере, говорит, что не верит. Моя сестра Бар тоже отворачивает фотографии. Она говорит, что так мертвые глаза перестают смотреть на нас.

Вряд ли она верит в это.

Наверное, Бар просто пытается напугать меня, потому что в хорошем настроении она любит пошутить и подразнить меня. Помимо книг в пустых домах меня поражают маленькие коллекции вещей на полках. Это не только фотографии, многие из которых — если только в комнатах не было темно — выцвели так сильно, что теперь напоминают размокшую бумагу, но и маленькие фарфоровые человечки, кружки, вазы, фигурки из стекла и дерева и многое другое. Картины. Призовые кубки. Сувениры. Вещи, которые когда-то значили многое для людей, раз они нашли для них место и выставили на виду. У нас нет картин и нет времени для сувениров. Все, что мы делаем, — пытаемся выжить, двигаться вперед, продолжать жить. Не тратьте время на предметы и сувениры, говорит папа каждый раз, когда мы отправляемся викинговать. Берите только полезные вещи. Возможно, я решил написать свою историю именно поэтому. Она — сувенир, который я ношу в своем кармане. Всегда.

Вместе с твоей фотографией.

Твоя фотография явно была сувениром. Ты значил многое для другого человека, а может, для самого себя. Я нашел тебя под бильярдным столом. Эта находка была странной и тайной, но поскольку фотография — вещь маленькая, я взял ее, и никто об этом не узнал. Теперь ты живешь между страницами блокнота, в котором я пишу. Наверное, пока кто-то не прочитает его, ты так и останешься моим секретом.

Я уже бывал в этой комнате для игры в бильярд, когда мы приезжали на остров в последний раз. Почти всю комнату занимал стол, покрытый защитным чехлом. После, наверное, сотни лет его края превратились в лохмотья от тяжести собственного веса. Мы сняли чехол и разложили яркие шары на бледно-зеленой ткани, пытаясь закатить их в лузы. Когда-то здесь были кии, но теперь подставки для них пустовали. Мне нравились гладкие движения и приятные звуки, с которыми шары ударялись друг о друга. В нашем повседневном залатанном мире мало что движется так плавно и гладко. Слева был огромный шкаф с книгами, а справа окно, закрытое ставнями. Я уже просмотрел книги в прошлый раз, но теперь, став старше, решил проверить, не найдет ли повзрослевшая версия меня что-нибудь интересное в том, что не привлекало раньше.

Ставни были наглухо закрыты, и я не стал открывать их. Темнота шла книгам на пользу, и к тому же я боялся сломать ставни. Петли проржавели, гвозди едва держались в старой древесине. Поэтому я достал огниво и зажег масляную лампу. Неожиданно огниво выпало у меня из рук и закатилось под стол для бильярда.

Мы не нашли тебя в прошлый раз из-за коробок. Кто-то решил использовать пространство под столом и сложил там коробки с пробковой плиткой. Той же плиткой, теперь отклеивающейся, был покрыт пол на кухне дальше по коридору. Но мы не знали, что коробки стояли лишь у ножек стола, а пространство посередине было пустым, словно квадратная пещера, комната в комнате. Мое огниво закатилось в узкую щель между двумя коробками, и я разгадал секрет, лишь когда заглянул между коробками.

Лампы с рыбьим жиром давали больше запаха, чем света, но даже в том мягком сиянии я смог разглядеть, что кто-то использовал это место как скрытое логово. Мое внимание привлекло отражение пламени моей лампы в стеклянных банках напротив. В них лежали огарки свечей. Старые свечи горели лучше тех, которые делала Бар, поэтому я тут же решил забрать их и проверить, не осталось ли целых свечей. Я пролез между коробками и обнаружил тайную комнату.

Кто-то спал здесь, но это было очень, очень давно. На полу были разбросаны подушки, одеяла, разложенный спальный мешок. У внутренней стены, построенной из коробок, лежали книги, консервные банки и аптечки. Гирлянда крошечных фонариков, одна из тех, которую я видел на старых фотографиях и которой ты обычно украшал рождественскую ель, обрамляла края покрывала бильярдного стола. Но, конечно, она была выключена и никогда не загорится вновь. Я попытался представить, как выглядело это секретное место с включенной гирляндой: уютно, радостно, возможно, даже немного волшебно. На обратную сторону стола, сделанного из камня, кто-то приклеил несколько пробковых плиток, пытаясь соорудить красивую крышу. А еще там была доска с фотографиями и рисунками.

Возможно, именно из-за той гирлянды, которая никогда не загорится вновь, мне захотелось увидеть, как бы выглядело это место, если осветить его чем-то более ярким, чем моя коптящая лампа с рыбьим жиром. Вот почему я зажег один из огарков и лег на мятый спальный мешок. Синтетический наполнитель превратился в пыль под моим весом, и в тот момент я увидел тебя. Ты был на фотографии, прикрепленной прямо над подушками. Должно быть, ты был последним, что видел засыпавший здесь человек, прежде чем выключить огоньки, и первым, что он видел утром. Или здесь спал ты. Возможно, эта комната была твоей. В любом случае ты был важен для кого-то. Тебя любили. Тобой дорожили. Возможно, по тебе скорбели. Или и то, и другое.

На фотографии ты прыгаешь на пляже, широко раскинув в стороны руки и ноги, как звезда. Рядом с тобой прыгает девочка — возможно, твоя сестра. Яркий солнечный день. Вы очень похожи. Она младше тебя. На снимке вы повисли в воздухе между песком и небом, смеетесь, ваши глаза горят от восторга. Ты смотришь в объектив. Девочка смотрит на тебя безумным счастливым взглядом, таким пронзительным, что на секунду мне становится больно. Рядом с тобой прыгает коротколапый терьер. Он смотрит на