Череп в клубнике и другие тайны Тополиной дачи - Светлана Лаврова

Первые десять минут этого настойчивого ора Иван думал только о хорошо пристрелянной двустволке, присутствие которой как никогда утешило бы его в сегодняшнее утро. Через следующие десять минут ритмичного кукареканья под окнами дачи № 6 смерть петуха от многочисленных ранений показалась Ивану слишком лёгкой. Натягивая шорты, он отчаянно пытался подумать о чём-то хорошем, чтобы не лопнуть от злости. Например, об этих ангельских созданиях – молчаливых дождевых червяках.

Саша спустилась с чердака, закутавшись в одеяло.

– Я и не предполагала, что могу кого-то ТАК СИЛЬНО ненавидеть, – пробормотала она.

Иван понимающе кивнул. И с решительными лицами молодые люди вышли в сад.

Сергеевы с Лапшовыми привыкли к разным городским шумам, но такое истошное, на износ, кукареканье было им в диковинку и даже несколько пугало. Укутавшись в одеяла, почти все обитатели дачи собрались на крыльце и озадаченно смотрели в сторону Терёхиного участка. Прокоп взлетел на забор и тоже посмотрел на соседей.

– О-ох, – раздался на крыльце дружный вздох сожаления – ни у кого под рукой не оказалось увесистого камня. Прокоп, полюбовавшись на дело горла своего, спрыгнул к себе на участок и, время от времени покукарекивая, пошёл завтракать. Наивные городские жители сидели на крыльце и надеялись, что петухи кукарекают только на восходе и закате, в строго отведённое для этого время.

Прокоп же, как и множество других неорганизованных современных петухов, кукарекал под настроение. А если учесть, что жаловаться ему было в общем-то не на что, настроение у него всегда было кукарекательное.

В отличие от бодрого Прокопа участок выглядел в это прекрасное утро, как и временные хозяева, – несколько пришибленно. Под окном на блестящих листьях мяты декоративно поблёскивали бордовые и жёлтые ягоды черешни – папа Миша действительно привёз вчера черешню и полез ночью в чердачное окошко с пакетом, который лопнул, выпустив на свободу пять килограммов ягод. Практичная Даша тут же отправилась «по ягоды», сообщив, что вот с таких грядок, кучками, собирать черешню гораздо удобнее, чем с дерева.

Клубника после папиного воздействия была в плачевном состоянии.

– Нужно было тебе падать в другую сторону, – благоразумно заметил Иван.

– Сильно благодарю, – ответил папа, косясь на колючий крыжовник.

– Видишь, как всё хорошо складывается, – заметила мама Лена, перелив из лопнувшей бутылки остатки кваса, которых всё ещё могло хватить на окрошку. – Будем считать, что нам повезло.

– Ага, особенно мне, – недовольно пробормотал Иван. – Не каждому выпадает честь носить такой внушительный фингал.

– Не брюзжи, – сказала мама Оля. – Это просто счастье, что ты не выбил себе глаз или не получил сотрясение мозга. Счастливчик.

И все продолжили наслаждаться первыми лучами солнца.

Только Стася спала. И это было что-то непостижимое, когда приключения вдруг произошли без её активного вмешательства. И Саша подумала, что, пожалуй, Стаська просто набирается сил для чего-то ещё более грандиозного, как, например, всемирный потоп или рытьё дырки сквозь земной шар.

Глава седьмая. Откуда берутся люди

На девятичасовой электричке приехал папа Андрюша. Он привёз много забытых в спешке, но крайне необходимых на даче вещей: Стасин левый носок без дырки, мамину книгу «Блюда таиландской кухни», Сашину косметичку с зелёной помадой и оранжевыми тенями… и фотоаппарат.

– Это не наше, – подозрительно сказала мама Лена.

– Теперь наше, – возразил папа, приготовившись, что его будут ругать за лишние расходы. – Я купил для Сашки в подарок. Будет фотографировать нас на даче. Нельзя же не запечатлеть для истории такую экзотику: тебя в роли садовода.

Саша замерла, не веря своему счастью.

– И на какой праздник этот подарок? – спросила мама.

– На день летнего солнцестояния, – твёрдо сказал папа. – И не говори, что он уже прошёл. Я считаю, что на даче жизнь очень выгодная. Все продукты свои. По крайней мере, укроп точно свой. На одном укропе сколько денег сэкономили, на целый фотоаппарат хватило. И не ворчи.

– Я не ворчу, – обиженно сказала мама. – Я давно о фотоаппарате мечтала. Только пусть он действительно будет Сашин, а то я нажму какую-нибудь не ту кнопочку, и всё взорвётся.

– Я не покупаю фотоаппараты с вмонтированными в них атомными бомбами, – пожал плечами папа. – Сашка, иди сюда, я тебя научу, как с этим обращаться.

Саша благоговейно взяла в руки хрупкую чёрную коробочку. Это была самая дешёвая «мыльница», которую только смог найти папа, но Саше, не избалованной дорогими подарками, она казалась прекрасной, как золотая шкатулка эпохи Возрождения. Девочка быстро усвоила нехитрую науку и уже не расставалась с подарком, снимая всё подряд: рассвет над сараем, портрет мамы на фоне капусты, подол пролетавшей мимо фотоаппарата Стаськи, лист петрушки, плавающий в супе… Особенно здорово было фотографировать котят: Муму падает с яблони с мухой в зубах, Офелия вылезает из банки варенья, Ваня Бренди пристаёт к осе, чтоб она его погладила… В конце концов она так надоела котятам, пытаясь рассадить их в красивых позах, что зверюшки удирали, едва завидев, как Саша подносит к глазу чёрную коробочку.

– Можно подумать, что я их отстреливать собираюсь, – обижалась Саша.

– Ты фотографируй меня, – предложила Стася.

– Я пыталась, – возразила Саша. – Но не успеваю я нажать на кнопку, как ты убегаешь из кадра. У меня уже по крайней мере пять прекрасных фотографий твоей левой пятки. Остальное куда-то усвистало.

Стася подняла ногу и с интересом осмотрела свою левую пятку.

– Тогда Дашку сними, – сказала она. – Даша маленькая, не так быстро бегает.

– Дашенька лучше, – кивнула Саша. – Я её усадила на скамеечку на фоне пионов, чтоб эффектно было. Пока я нажимала на кнопку, она свалилась со скамеечки в пионы прямо на сидевшую там Офелию, которую подбросило в воздух взрывной волной или как там это называется. Итак, мы имеем чудный снимок двух торчащих из пионов ног, а над ними гордо реет котёнок, и все орут. Я просто предвкушаю, как это будет выглядеть в напечатанном виде.

– Ор не получится, – сказала Стася. – На фотографиях звук не отпечатывается.

– Они так громко кричали, что всё может быть, – вздохнула Саша. – Нет, я лучше буду натюрморты фотографировать. Грабли на фоне помойного ведра. А то с портретами сплошная нервотрёпка.

– Можно заняться исследованиями, – сказал подошедший Иван. – Делать фотографии неопознанных и подозрительных объектов, типа снежных людей. Я знаю одно место…

– Спасибо, – отказалась Саша. – Думаю, ни в какое одно место мне ходить не надо. Самый подозрительный объект во всём посёлке – это Ванька Лапшов с фингалом под глазом. Если хочешь, сниму тебя для медицинского журнала.

– А ты вообще снимай всё подряд, – посоветовал папа Миша, – это называется «хроника дня». Газеты с руками оторвут.

– Не хочу я, чтобы у меня руки оторвали, – возразила Александра. – Венера Милосская из меня всё равно не выйдет.

– Венера Милосская была голая, – сказала образованная Стася и посмотрела на сестру, пытаясь представить её без рук и без одежды. Иван тоже, видимо, что-то представил, потому что покраснел.

– Да ну вас, – скривилась Саша. – Я буду фотографировать ЧТО ХОЧУ. Это МОЙ фотоаппарат, понятно?

– А если я буду себя хорошо вести, дашь нажать на кнопку? – спросила Стася.

– Да, – согласилась Саша. – Я ничем не рискую, ты просто физически не способна хорошо себя вести.

– Тогда дай просто так, – попросила Стася. Саша протянула фотоаппарат, счастливая Стаська торжественно нажала на кнопку.

– Ты сфотографировала Ванькины сандалии на фоне ревеня, – сказала Саша. – Если повезло, то в кадр вошла вон та консервная банка для ловли слизняков.

– Здорово! – восхитилась Стася. – Думаю, это очень красиво.

– Бесподобно, – вздохнула Саша и направилась помогать мамам накрывать стол под яблоней.

Почётное место заняли в середине стола тарелка с окрошкой, миска черешни и батон докторской колбасы.

– Ну-с, – потирая руки, сказал папа Андрюша, – за что… едим?

Папа Миша достал изрядно потрёпанную в ночных переделках газету «Уральский рабочий», развернул и продемонстрировал целую страницу убористого текста под рубрикой «Открытия XXI века». Анонс интервью был вынесен на первую страницу вместе с цветной фотографией сухощавого лысоватого дяденьки в очках.

– Это профессор Бердюгин, – объяснил папа Миша. – И он наконец доказал… ну, почти доказал, что люди заброшены на землю из космоса. И что инопланетяне регулярно посещали и посещают нас. И что происходит это не где-нибудь, а у нас под носом!

– Во как! – удивился папа Андрюша. Он был биолог, и его всегда учили, что человек произошёл от обезьяны. И Андрей Викторович тоже учил этому екатеринбургских школьников.