Кошачье сердце - Алексей Царёв

После сказанного пропагандист чувадейственной воды вынужден был удалиться. На смену ему пришел человек, который начал сразу же с порога: «Доктор, по утрам так болит голова, что жить не хочется. У Вас нет чего-нибудь от головы?»

– Лучшее средство от головы – это гильотина, как трудовая пенсия от жизни, – старался держать себя в руках доктор. – Вы хотели сказать, нет ли у меня чего-нибудь от головной боли?

– Вот, вот. Именно это я и хотел сказать. Просто голова с утра туго соображает. Выпишите мне хотя-нибудь какое лекарство.

– Судя по внешним признакам Вашей болезни, могу рекомендовать Вам раздельное питание: водку отдельно, пиво отдельно. И еще советую Вам не пить плохого пива.

–Так хорошего у нас давно уже не делают.

– Тогда не пейте пива вообще. Или привозите его из отдаленного закордонья.

– Привезешь тут, как же, если ввозить разрешено не больше трех литров.

– Простите, не понял. Это кто такое правило выдумал?

– Торможенный союз.

– Черт побери, у нас что ни союз, то обязательно ради идей и против людей. И своего хорошего сделать не могут, и чужого хорошего не дают купить. Впрочем, и у нас кое-где есть хорошее пиво. Рекомендую Вокановское и Шупашкарское. Славное пивко! Но в центре его не достать, надо ехать в глубинку.

Во время приема больных, который сам по себе был процедурой для людей с железными нервами, в кабинете постоянно звонил телефон. Доктору что-то сообщали, его куда-то вызывали, у него что-то просили.

– Представляете, – возмущался доктор после одного такого звонка, – звонит и просит средство для облысения. Говорит, что быть стриженным «под ноль» – это круто, а брить голову каждый день – неохота.

«Нет, это больше, чем больница, – подумал Мурзик. – Это настоящий дурдом».

Когда время приема подошло к концу, в дверь без стука вошли трое.

«Это, похоже, отпетые жлобы, – решил Мурзик. – Интересно, чего им надо? Доктор, будьте бдительны!»

Кирилл Кириллович тоже не знал, зачем пожаловали вошедшие, понял только, что это не совсем больные с точки зрения медицины. По крайней мере, на первый взгляд.

Он встал из-за стола и поздоровался первым, но ответа на свое приветствие он не услышал.

– Мы к Вам, доктор, – сказала женщина, подстриженная под мужчину.

Она была в куртке, укороченной снизу до самых локтей, и в джинсах, укороченных сверху до стыдно сказать какого места.

Кирилл Кириллович, задетый таким обращением, решил в долгу не остаться:

– Это я понял, что Вы ко мне. И правильно сделали, что пришли. Совет доктора никому не помешает. Должен Вам заметить, что Вы напрасно, девушка, ходите в такую погоду с обнаженной талией и ниже. Так можно получить воспаление придатков, которое чревато серьезными осложнениями и может привести даже к бесплодию.

– Не лечите нас, доктор. Мы к Вам не лечиться пришли, а вопросы решать, – весело сказал лысый мужчина с серьгой в ухе.

– Интересно, какие я могу решать с Вами вопросы?

– Не волнуйтесь, доктор. Лично Вы ничего решать не будете, – вмешался в разговор молодой человек в приличном костюме с подчеркнуто важным лицом. – Решать будем мы. В министерстве принята концепция, в соответствии с которой здравоохранение – это экономика! Слыхали такое?

– Нет. За сорок лет работы в медицине первый раз слышу.

– Значит, отстали Вы, доктор, от современной науки, – сказал важный. – Мы тут посчитали и вынуждены признать, что Ваша больница экономически невыгодная. В общем, закрывать ее надо.

– Но где же будут лечиться люди?

– Это не Ваша забота. Вы лучше о своей судьбе побеспокойтесь, – сказала женщина. – Предлагаем Вам должность начальника создаваемого многофункционального центра медицинских услуг.

– Главная функция которого – зарабатывать деньги?

– А Вы способный, доктор! Хватаете на лету, – сказал лысый и, обращаясь к своим, продолжил: – Думаю, новая должность ему подходит.

– Боюсь, что я ей не подхожу.

– Это почему же? – спросил важный.

– Мне клятва Гиппократа не позволяет.

– Вы бы еще клятву юного пионера вспомнили, – смеясь, сказал лысый.

Гости дружно расхохотались.

– Немного помню: «Пионер готовится стать комсомольцем…»

–Ха-ха-ха! Может Вы еще и Устав ВЛКСМ нам процитируете? – спросила женщина.

– Комсомол – активный помощник и резерв коммунистической партии… он является активным проводником ее политики… Сила комсомола – в руководстве КПСС, в идейной убежденности и преданности делу партии… комсомол учится у партии по-ленински жить, работать, бороться и побеждать… – Доктор повернулся к важному и спросил: – Так, кажется? Вы же инструктором горкома комсомола были.

– Были, да забыли, – ответил важный. – Давайте перейдем к делу.

– Да погоди ты, в натуре. Реально прикольный старик попался, – сказал лысый. – Пусть еще устав КПСС расскажет.

– Простите великодушно, но чего не знаю – того не знаю. Членом КПСС не был.

– Ладно, прощаем. Мы тоже всем говорим, что не были, – сказал бывший комсомольский инструктор. – Короче, мы пошли, а Вы обдумывайте наше предложение. На прощанье, я надеюсь, Вы не откажетесь купить у нас мгновенную лотерею? Это наше ноу-хау. Деньги от ее продажи идут на помощь больным СПИДом в Африке.

– Боюсь, что я не оправдаю Ваших надежд, – сказал Кирилл Кириллович, разведя руки в стороны.

– Вам не жалко больных СПИДом в Африке? – спросила женщина.

– Жалко.

– Значит, Вам жалко денег?

– Не жалко.

– Тогда почему не покупаете?

– У меня нет денег.

– Если у Вас нет денег, мы Вам поможем, – вклинился в разговор лысый. – Предлагаем Вам купить билеты ННН. Знаете, что означает? Надежные накопления народа.

– Я слышал другое: наглое надувательство его же.

– Врут, все врут. Негодяи, подлецы, мерзавцы. Через полгода Вы эти билеты продадите и станете по-настоящему богатым, как известный обладатель наших билетов Леня Голубкин.

– Но я ведь сказал, что у меня нет денег.

– Так продайте квартиру.

– Квартиры у меня тоже нет. Я живу при больнице.

Воцарилась пауза. В это время Мурзик запрыгнул на стол и уселся лицом к гостям, но на него никто не обратил внимания.

– Делаю Вам последнее и самое выгодное предложение, – сказал важный. – Вот этот ваучер стоит два «Мерседеса». Вам, из уважения к Вашему трудному положению, предлагаю его по цене одного. Деньги на покупку Вам даст наш надежный банк.

– Да не нужен мне Ваш ваучер.

– Доктор, я ведь ваучеры не всем подряд предлагаю. Исключительно гражданам нашего города.

– Но ведь это же все обман. Все эти лотерейщики, кредиторы и прочие бизнесмены только и думают об одном: как бы кого надуть.

– Вот что, доктор, – начал почему-то выходить из себя важный, – от Ваших разговоров веет контрдемократией. Смотрите, можете так далеко зайти. Были бы мы с Вами в другом месте…

– Вы завели бы на меня персональное дело?

– Совершенно верно, – неожиданно для себя проговорился важный, забыв, что он уже не комсомольский инструктор.

– В чем же я провинился?

– Вы не уважаете бизнесменов, – сказал важный, уже не думая.

– За что же я их должен уважать?

Этот вопрос поставил гостя в тупик и на его лице отразился мыслительный процесс поиска вразумительного ответа.

– Если хотите, доктор, – наконец нашелся он, – это веление времени.

В это время Мурзик отвалился слегка назад, задрал вверх заднюю лапу и начал лизать себя где-то в районе паха.

– И кот Ваш ведет себя крайне неуважительно, – гневно сказала голопузая, глядя изумленными глазами на междуножье Мурзика, и решительным шагом покинула кабинет.

За ней удалились ее компаньоны.

– Слышали, Анна Ивановна? – весело сказал доктор. – Оказывается у нас не Мурка, а Мурзик!

– Ну, слава Богу, что в нашей жизни хоть в чем-то наступила ясность, – ответила она. – Но визит мне их не понравился, Кирилл Кириллович.

– Нам с Мурзиком тоже. Правда, Мурзик? – сказал доктор и, начав переодеваться, запел: – Прибыла в Самару банда из Ростова, в банде были урки, шулера. Банда занималась страшными делами, баба в банде главною была.

Глава 3. Раз пошли на дело

Ни одно слово в городе не было столь многозначным, как слово «рубить». Здесь рубили не только дрова и капусту, но и правду. Здесь могли врубить телевизор, свет и даже по пятое число, а вырубить – лес, звук, а под горячую руку и человека. Рубиться – означало и сражаться в бою, и выслуживаться перед начальством, и играть в подкидного дурака. Только в этом городе понимали, что значит рубать компот и рубить в математике. Название городских денег тоже происходило от слова «рубить», потому что в далеком прошлом, когда еще Холойска не существовало, монеты в этих краях рубили. Как, впрочем, и головы. Интересно, что срубить дерево означало погубить его, а срубить дом – его построить. В общем, чтобы во всем этом разобраться, надо во все это основательно врубиться, то есть не только понять, но и глубоко осмыслить.