Леди из нержавейки - Галина Куликова

— Кажется, у меня нет другого, выхода. Кстати, а сколько мне там сидеть, в Соколовке?

— Сколько понадобится. До тех пор, пока мы не проясним обстановку.

— А связь как будем держать?

— Купи себе дешевый мобильник, — встрепенулся Емельянов. — Зарегистрируешь его прямо на месте. Сообщишь нам номер, и мы тебе будем звонить. А сам с него вообще не звони. Так никогда не отследят, это сто процентов! Сейчас подумаем, где тут поблизости продают мобильники. У меня есть распечатка с адресами…

Емельянов кинулся к столу и принялся выбрасывать из ящиков сваленные в беспорядке бумаги. Он вообще был жутко неорганизованным и умудрялся все нагромождать вокруг себя — вещи, ненужные знакомства и нелепые события.

— Лева, успокойся, это подождет, — остановил его Глеб. — Главное сейчас: заставить работать серое вещество.

— Не хочется тебя разочаровывать, но, кажется, от страха мое серое вещество слегка позеленело.

* * *

Невидимая глазу электричка, пронзительно крикнув, тронулась в путь. Для Вити это был своего рода сигнал. Он подошел к окну и осторожно отодвинул краешек занавески. Уже третий день он проявлял бдительность и отслеживал всех, кто шел со станции. Первой на дороге, ведущей в поселок, должна была появиться маленькая толстая тетка с врожденной «химией» на голове, которая сильно наклоняет вперед торс, словно идет в атаку. А, вот и она! Через некоторое время из-за деревьев вынырнет длинный мужик в брюках «с чужого плеча», которые следовало бы удлинить сантиметров на пять.

Тут Виктор встрепенулся. Мужик и в самом деле появился в поле его зрения, но не один. Немного впереди шла ни разу не засеченная Виктором девица в голубых джинсах и теплой джинсовой же куртке. Блондинка с короткой стрижкой. Башмаки на толстой подошве не вредили ее замечательной походке. А фигурка — просто отпад.

Виктор так увлекся созерцанием привлекательного тела, что совершенно перестал соображать. И очнулся только в тот момент, когда девица вошла во двор и достала из сумочки ключ, нацеливаясь открыть дверь дома, в котором он, собственно, и скрывался.

— Вот гадство! — пробормотал Виктор и затравленно огляделся по сторонам.

Спрятаться можно было только под кроватью или в шкафу. Впрочем, под кроватью он окажется совершенно беспомощным. Поэтому он выбрал шкаф и тарзаньим прыжком пересек комнату. Несколько секунд ушло на то, чтобы закопаться в тряпки, принять удобную позу и притворить за собой жалюзные створки. В просветы все было отлично видно. Девица вошла в комнату и швырнула сумочку на диван. Что-то в этом движении показалось Виктору знакомым, и уже через мгновение его осенило: да это же Полина! Черт, но как она изменилась!

Первым его порывом было с криком радостного изумления выбраться наружу, но он тут же подумал, что это неразумное решение. Хозяйку можно испугать до обморока. «Впрочем, такие, как она, в обморок не падают», — тут же одернул он себя. Полина между тем уже заметила в комнате следы присутствия постороннего: свитер, небрежно брошенный на стул, пачка сигарет с зажигалкой, остатки обеда в сковороде, поставленной на газету. Судя по всему, она мгновенно оценила обстановку. Потому что не успел Виктор и глазом моргнуть, как дверцы шкафа распахнулись, и дуло большого черного пистолета уперлось ему в лоб.

— Не шевелиться! — ледяным тоном сказала Полина. Даже голоса не повысила. Вот это самообладание!

— Вижу, ты ни капельки не изменилась, — пробормотал Виктор. — Приятно знать, что в этом мире есть хоть что-то постоянное.

Полина медленно опустила руку с пистолетом вниз и, коротко выдохнув, прикрыла глаза.

— Откуда у тебя такая большая пушка? — прокряхтел Виктор, выбираясь из пахнущего «Антимолью» шкафа и энергично отряхиваясь.

— Это зажигалка. Досталась мне в наследство от бывшего мужа.

— Он что, страдал гигантоманией?

— Нет, просто был человеком большого масштаба.

Они стояли в небрежных позах и придирчиво рассматривали друг друга. «Кажется, мне придется смириться с тем, что девчонка, трепавшая мне нервы все годы юности, невероятным образом превратилась во взрослого человека, — подумал Виктор. — Примерно как в фантастических фильмах: ее душа переселилась в новое тело. К этому не так-то легко привыкнуть».

— Знаешь что: положи куда-нибудь эту штуку, она заставляет меня нервничать, — поежился Виктор. — Так сколько мы не виделись? Года два?

— Три с половиной.

— Не может быть! Как быстро пролетело время. Ты теперь такая… — он поискал слово, потрогав воздух пальцами, — взрослая!

— Что дает тебе шанс по-взрослому объяснить мне, как ты здесь очутился.

— Черт, конечно, я должен извиниться за то, что устроился в твоем доме без разрешения… — начал было Виктор, но Полина перебила его:

— Зачем ты залез в шкаф? Это достаточно глупо для человека твоих лет, заимевшего пару залысин на научной работе.

— Это не залысины, — обиделся Виктор. — Просто такая стрижка.

— Знаешь, нам лучше сесть, — сказала Полина, делая широкий жест в сторону дивана. — Я могу даже сделать кофе, если ты не очень насвинячил на кухне. Если насвинячил, кофе будешь готовить сам.

Виктор покосился на сковородку, которая сиротливо остывала на комоде, и сказал:

— Ну, допустим, кофе я могу приготовить просто из вежливости.

— Что ж, отлично. Надеюсь, с ним мне будет легче проглотить историю, которую ты собираешься мне скормить.

— Вижу, ты настроена не слишком дружелюбно, — заметил Виктор как бы между прочим.

— По-твоему, приехав в свой загородный дом и обнаружив в шкафу человека, которого не видела три с половиной года, я должна скакать от радости?

— Могла бы сделать вид, что ты приятно удивлена.

Я удивлена. Что правда, то правда.

Виктор удалился на кухню и начал греметь посудой. Чайник был горячим, так что уже через пять минут он вернулся в комнату с двумя чашками кофе. Полина сняла куртку и башмаки, оставшись в джинсах и тонком голубом пуловере, сквозь который неотчетливо просвечивала полоска кружев. Постриженные под мальчика волосы цвета гречишного меда были изящно зачесаны со лба. Стрижка позволяла оценить прекрасно очерченные скулы и длинную шею. Несмотря на миловидность, эта девушка, безусловно, не имела ничего общего с кукольными блондинками, которыми украшают свои шоу, праздники и свободные вечера влиятельные мужчины. Полина и эти блондинки были родом с разных планет. Она не была жеманной, да и вообще вела себя достаточно резко, но все равно казалась очень женственной. Только сейчас Виктор осознал, какое оглушительное впечатление она на него произвела.

Это было невероятно. Он отчетливо помнил ту вздорную девчонку, которая вечно путалась под ногами, лезла не в свои дела и, увязавшись за старшим братом, неоднократно появлялась в самых неожиданных местах в самое неподходящее время. Цельность ее характера потрясала Виктора еще тогда, когда ей было лет двенадцать. Ничто не могло заставить ее отказаться от своего решения, если уж она его приняла. Родители-геологи большую часть года находились в отъезде, и Глебу выпала нелегкая доля воспитателя. Младше их на восемь лет, Полина отчего-то пребывала в убеждении, что должна быть на равных с Глебом и его друзьями. Ее упрямое стремление самоутвердиться негативным образом влияло на взаимоотношения в их микроколлективе. Глеб был волнорезом, о который, с одной стороны, разбивалось упрямство сестры, а с другой — их с Левкой возмущение.

Еще Виктор вспомнил, что Полина всегда говорила правду, чем бы ей это ни грозило, и никогда не пасовала в трудных ситуациях. Так что, если бы сегодня она в самом деле обнаружила в шкафу бандита, имея в руке настоящий пистолет, то, не дрогнув, проделала бы в нем дырку.

Досадуя на себя за то, что так легко попал под обаяние этой новой Полины, до неприличия соблазнительной, Виктор попытался переломить ситуацию, взяв такой тон, словно она была еще маленькой.

— Ну, и чего же ты развелась со своим богатым мужем? — спросил он, отхлебнув кофе из чашки. — Помнится, он был от тебя без ума!

Вместо того, чтобы вспылить, Полина едва заметно улыбнулась, и Виктор мгновенно почувствовал себя болваном.

— Не уходи от темы, — предостерегла она, покачивая ногой. — Ты не просто прятался здесь, в доме, но еще и забрался в шкаф. Думаю, это что-то, да значит.

Виктор, не желавший, чтобы его заподозрили в трусости, тут же возразил:

— Я увидел тебя в окно, но, если честно, не узнал. И где еще мне было прятаться, кроме как в шкафу!

— Это что, претензия к моей меблировке?

— Упаси бог. Ты спросила — я ответил. Слушай, это просто смешно. Мы не виделись три с половиной года, а встретившись, обсуждаем какие-то глупости!

— Можешь возразить, если я не права, но, по-моему, ты явился сюда вовсе не для того, чтобы потрепаться со мной о жизни.

Виктор взъерошил волосы на затылке и, бросив косой взгляд на Полину, признался: