Зависимость количества попаданий от плотности огня. - Илья Игнатьев

- Это замечание я пропускаю мимо ушей… А насчёт денег, - это я обдумываю. Тщательно… Да, обдумал, представь себе. Значит так, - чёрт с ним, с паркуром, поехали домой!.. Во, рад-то как… Радости, блин, полные… Не, я про штаны не думал, я про… карманы, например… Ч-чёрт, неудачно как… Да это ясно, - будет время… Нельзя, представь себе! Уйдёт книга, - я и так себе, - во, зырь! - все локти обкусал… Да ну, это мы вчера, с дедом Иваном, побесились на озере… Да не ковыряю я… Знаешь, куда зелёнку себе? Мне что, десять лет? Зелёнка, - скажите, пожалуйста…

- Пожалуйста, - с готовностью говорю я. - Эх, времечко было, золотое…

- Да уж. Как вспомню, как мы по всему миру мотались… Ну и всё… Времечко… Так. Спокойно, светофор на Завенягина сдох, по ходу… Точно. Ил, я молчу, ты соберись, а то ты сегодня какой-то… тетеристый у меня…. Ну. Именно. Другого бы кого, я бы по-другому бы… Всё, сказал, - молча, папа, блин!

- Я не блин, - отзываюсь я, и заключаю, ведь последнее, заключительное слово должно остаться за мной: - Славка, Славка, всё-таки, надо бы мне тебя выпороть, как ты с отцом разговариваешь…

- 2 -

У дома, как всегда, не приткнуться. Я аккуратно, «на цыпочках», паркуюсь, - да, я уже в норме. Хорошо, что Славка не пошёл на свой паркур, мне паркур вообще… Ладно. Оставим, тем более что я, как честный человек, признаю, - впечатляет. Особенно, когда у исполнителей получается. У Славки очень даже получается, это я тоже, как честн… Их бы таланты, да на пользу Родине! - это я про «пракурщиков», а так-то, да, - впечатляет… Ох, не «впечатлиться» бы мне однажды, как отцу Кирилла, в приёмном покое детской травматологии! Тьфу-тьфу. И ещё раз, - тьфу!

- Ты чего, Ил? Плюётся на меня, - скажите, пожалуйста…

- Славян, если ты на паркуре себе что-нибудь сломаешь, я доломаю у тебя всё остальное!

- О, родил! С чего это ты вдруг?

- Кирилла вашего вспомнил, вдруг.

Славка, обеспокоенный было, - ну, так, во всяком случае, это выглядело, - моим зловещим обещанием, беззаботно смеётся.

- Опомнился, пап! Король Лир уже неделю, как тройное вперёд с парапета осваивает!

Надо же… Тройное, ёб… да ещё с парапета… с какого-то… - понятия не имею, что это значит, но, - надо же… Кевларовые они сейчас, что ли… Славян у меня в прошлом году, - эх, я не видал, убил бы, к чёрту! - та-ак шмякнулся, - и тоже, хоть бы хны! - уже через три дня, снова по этим, до тошноты нелинейным лесенкам-перилам-парапетам, по неэвклидовым стенкам этим, до рвоты отрицательно-вертикальным, скакал горным козлом… Слав, кейс с винтовкой возьми, будь другом, я остальные сумки прихвачу… Да ну, к чёрту, завтра на мойку… Хм, новости, - Вячеслав, и с каких это пор ты у меня таким чистоплотным стал?.. Да я про машину, я не про ванну. Во, Слав, погоди, - это. Я. Про. Машину типа, как бы, имею в виду, - правильно? И пальцами, - так, да? Смешно ему, скажите, пожалуйста… Нет, Славян, всё-таки, что-то надо делать, какой же он консьерж, если его у нас на месте не бывает никогда… Славка, ты не прав, - «жалко», какое-то, - каждый должен выполнять свои обязанности… и исполнять обязательства… Да? Ну, что ж, будем снисходительны к человеческим слабостям. Да вызови ты грузовой, пассажирский не дождёмся… Славка, а интересно, - лифт всегда оказывается на самом верхнем этаже, - это в случае, если я его жду на нижнем, и, соответственно, наоборот… Да ты чо? И у тебя?! Надо же, - семейное это у нас, так выходит… Да, Слав, отошёл, нормально… Да так, вспомнил… Угу… Слава, я в этом над собой не хозяин, я своим воспоминаниям не могу… приказывать… Ага, очень ты моих приказов слушаешься, - уж куда там… Да, о нём… Оставим, я тебя прошу… Массаж? А что, идея, сделай, - погоди, ты ж в магазин собирался, в «Книго-Мир»…

- Да я и сейчас собираюсь, Николе отзвонюсь… А обедать, - не хочу. Пока не хочу. Открывай, я ключи, кажись, куда-то… Фух-х, ничего я не посеял… Вот, Николе отзвонюсь, может, он со мной поедет, - ты же не поедешь?.. Ладно, Ил, не грузись, я с Николой, ты отдыхай, а так, и один могу…

Я пропускаю сына вперёд, перехватываю у него сумку, которую он взял у меня, когда я открывал дверь, и Славка отключает сигнализацию. Хм, «отдыхай», - думаю я, - от каких таких подвигов, интересно… Славка оглядывается на меня, делает мне «глазки», немного краснеет, и прошмыгивает в гостевой санузел. Так, это спрайт. Две бутылки, пока ехали… Что ж такое, - ведь до сих пор Славка стесняется меня, когда хочет в туалет, - подумать только! Стесняется! Ничего, - вообще, по жизни ничего он не передо мной не стесняется, а этой мелочи, - этого он стесняется… Скажите, пож… У-у, бля-а-адь… Осколок, сучий… Память моя… Вырежу я его, на хуй! Зимой, скажем так… о-ох, ты-ж-ж… времени свободного у меня будет… наверно… лягу к Анатолию в клинику, и вырежу… Хм, интересно, рана болит, как не знаю что, а нога распрекрасно слушается… Хоть ГТО сдавай, - да не модно… Паркуром, что ли, мне заняться… М-м, отпустило… кайф, всё-таки, когда отпускает… кайф, однозначно… как тюленя… не, как оленя… Пойти, коньяку… А, чёрт, машину же ещё на стоянку! А что, может смотаться со Славкой в «Книго-Мир»? В центр, на Ленина… час пик скоро… осколок мой, - нет. Пусть сам. А ведь умчится, - с Колькой, без Кольки, - вот тоже, книголюб ещё один, на мою голову, Славки мне мало было, с его архитектурой… Сто пудов Славян сейчас за этим своим… как его… Taschen… Да что он там, утонул, что ли, в самом-то деле… Хм, вышел. Вот же! Бегом к себе, - это он переоденется сейчас, - мда, что-то надо с этим делать… Что же может быть у Славки связано с туалетами? Блядь, да всё что угодно! Досталось ведь мальчишке…

- Слава, к тебе можно? Тук-тук…

- Ну-у… можно, пап…

И что мы тут имеем? Да уж, - вот голышом ему передо мной не стыдно стоять, во все красе… - ведь до чего красив, поганец, это тут и двух мнений быть не может! - очень красив, на грани совершенства. И хвала Богам, что на грани, ведь когда за гранью, - за гранью многое перестаёт восприниматься, это мной проверено… Бесподобен Славка «Ласточка» мой, - бедные, бедные его одноклассницы… Хм, не только одноклассницы, - я бедный, Дэн бедный, - Денис, впрочем, как раз… Да ты одеваться думаешь, поганец, или нет? - блядь, вот же… Мда, а в туалет, и, - главное, - из туалета, ему передо мной стыдно…

- Кхм… Вячеслав. Я бы тебе рекомендовал одеться, прежде чем ты рванёшь в «Книго-Мир». Хотя бы в плавки. Нет, ты не думай, я не против, - я твоей наготой навсегда очарован, но… Куда ты деньги положишь? А так, - в плавки засунул, и порядок, - ты сам рассуди, Слав…

- Па-ап… ха-ха-ха… не могу, бл-ль… Ил, хорош, в натуре, я ж… фух-х, я ж про плавки и думал, куда это я их…

- Вопрос, конечно… Слушай, Славка, а чего ты вдруг надумал переодеваться? Ты извини, конечно, если мой вопрос тебе показался некорректным… а?

Пауза… Как Славка лопатками умеет…

- Да так…

Пауза, ещё длинней… Так, плавки… не торопясь… Не будет разговора, - до поры, если будет она, пора…

- Ну, если так… А вот это как, - шмотки по всем углам раскидал! Где носки, не вижу… А. Славян, так нельзя… И вообще, твоя комната, она перестала походить на жилище цивилизованного человека! Вячеслав, это у тебя не комната, а…

- Ты чего? - удивлённо смотрит на меня сын.

- Я того, что мне пора тебя воспитывать. Дисциплинарные навыки пора тебе прививать… Славка, погоди… Сядем, а?

- Пап…

- Да нет, нога в порядке. Уже в порядке… Слава… Славка мой, я сегодня умер. Не понимаешь? Тогда, в тот день, когда Сладкоежку… я не умер, а сегодня, будто что-то умерло во мне…

- Ил, я не понимаю.

- Я и сам толком не понимаю. Сладкоежка всё это время был со мной, все эти двенадцать лет, восемь месяцев и сколько-то там дней я его чувствовал… внутри, и вокруг, сверху… А сегодня его не стало.

- Зря мы в Магнитку вернулись, надо было до завтра на Банном остаться…

- Да причём здесь…

- Тебе в горах легче, когда ты такой.

- Сейчас я не «такой». А ещё знаешь, что я понял? Что Славка Сладкоежка не просто ушёл, он ушёл, потому что появилась причина, и эта причина во мне, - а когда я закрыл на секунду глаза, я, вдруг, снова увидел, как он улыбнулся мне…

- Мистика, пап… Блин, Ил, мурашки у меня…

- Хм… Славка, когда мы с тобой... когда пять лет тому назад ты в моей жизни появился, у Сладкоежки стала твоя улыбка, а сегодня, уходя, он мне улыбнулся своей. Спокойно улыбнулся. Он ушёл, ушёл спокойный, а я не знаю, что это значит…

- Я знаю, что! Не знает он, скажите, пожалуйста! Меньше тебе «Книгу перемен» читать надо! На ночь, блин… И этого ещё своего, Мусаси, - кончилось ведь всё, Ил. Плохо очень, но… И, потом. Мы же с тобой? Ну-у, пусть и не так у нас всё, как у вас было, со Славкой Сладкоежкой, но… Знаешь, Ил, а это уж не моя вина! Я тебе, когда ещё… Я и щас, если хочешь знать… Ну?! Ты куда?! Ил-2! Сам же начал, ёб, разговор, так дослушай тогда… раз… раз ты са-ам… дура-ар… рк… ес-сли-и ты… Не обнимай меня!.. Дурак, если, со мной, если ты-ы… почему ты со мной н-не хоче-е-ешь…

Я молча обнимаю рыдающего Славку, я люблю этого мальчика, я готов ради него на всё, - на всё, что только не отнимет его у меня, - но того, о чём он, рыдая в моих ласковых по-отцовски руках, просит меня, в который уже раз, - этого я не могу… Смог однажды, тогда, в его двенадцатый день рождения, - но на второй день я уже больше не мог. Тогда встал передо мной жуткий вопрос, - что я хочу? Кого я хочу в этом мальчике для себя? Сына, или любовника, или… кого? Все эти годы любовников у меня было… да нет, не так чтобы… хватало… Но ЛЮБИЛ я все эти годы… Тихо, Слав, тихо, что ты, родной…