Няня для дракошек, или Приключения в 3/9 царстве (СИ) - Агулова Ирина

- Отдай нам девчонок и, даю слово, мы больше не появимся в этих местах, - ответил кто-то из незваных гостей.

Дверь была плотно прикрыта, но, тем не менее, это не помешало мне чётко и ясно услышать ответ, наполненный скрытой злобой.

- Да как ты смеешь, щенок, ставить мне условия? - холодно промолвила Софья Ильинична.

- Ты вообще знаешь, кто я такая?

- Наслышан, - усмехнулся тот в ответ, - но и ты ведь знаешь - кто мы, и что не оставим в покое до тех пор, пока не получим желаемое.

Тёмные силуэты метнулись к дому будто по команде, хотя вслух больше не было произнесено ни слова, но на их пути тут же встал медведь.

Спокойно смотреть дальнейшее развитие событий оказалось просто невозможно. На бурого защитника нападали десятками, гроздьями повисая на мощном загривке, в попытке добраться до горла, но он, словно не замечая кровоточащих ран, расшвыривал нападавших направо и налево.

Некоторые из них кидались повторно, другие же отползали к кустам, оставляя за собой кровавую пену, изредка при этом поскуливая, но на их место вставали всё новые и новые противники, заменяя собой вышедших из строя.

Луна неспешно приближалась к горизонту, завершая свой путь на небосклоне, а бой всё продолжался, пока внезапно поляну не накрыло ослепительной вспышкой света и замогильный голос, отдалённо напоминающий хозяйский, не произнёс:

- Хватит, - громыхнуло так, что заложило уши, - пошли вон из моих владений.

- Ты же знаешь, что мы вернёмся, - будто через силу произнёс один из нападавших.

- Если вернётесь - найдёте здесь свою погибель, - отрезала Софья Ильинична.

- Твоей магии смерти всё равно надолго не хватит, Ягиня - хранительница врат, - раздалось в ответ, - а мы терпеливые и если не возьмём силой, то задавим количеством.

- Это мы ещё посмотрим, - ответила та. - Пошёл вон, щенок, и уводи своих прихвостней, иначе через пять минут вместо них тебе придётся уносить отсюда скелеты.

Хозяйку дома мне видно не было, а вот говорившего и его сотоварищей, впрочем, как и медведя, очень даже хорошо. И то, что я сейчас наблюдала, не поддавалось объяснению, поскольку шерсть у всех зверей, присутствующих на поляне, стала седой. Но, логики в событиях сегодняшней ночи не было изначально, зато проявлений чудес в избытке.

Трава вокруг избушки пожухла, деревья перекорёжило так, что некоторые буквально скрутились узлом. Даже я, находясь в доме, почувствовала, что причиной всему стало то самое сияние, постепенно гаснущее в ночи. Казалось, что из меня в одно мгновение выкачали силы, и чем дольше я глядела через окно, тем слабее становилась. Вот только отвести взгляд от этого сияния не могла: оно будто притягивало внимание, вытягивая жизненные силы. Лишь когда ноги подогнулись сами собой, я осела на пол, разрывая зрительный контакт.

- Сказала же не высовываться, - раздался рядом скрипучий старческий голос, и с трудом распахнув глаза, я увидела перед собой сгорбленную старуху, в которой с трудом узнала Софью Ильиничну. - Ох, и бестолковая молодёжь нынче пошла. Для кого я здесь распиналась, что любопытство до добра не доводит? Эх, ты! Ладно, что толку теперь воду в ступе толочь, маслом она от этого всё равно не станет.

- Я не знала... я не думала, что так может обернуться, - с трудом разомкнув потрескавшиеся губы, прошептала я.

- Вот именно, что не думала, - ворчала старуха, но ни злобы, ни раздражения в этом ворчании не было, лишь горечь сожаления. - Хотя, чего уж душой кривить, в случившемся есть и моя вина, надо было сразу тебя предупредить, чем всё это может обернуться, а я всё тянула, не сумев подобрать подходящие слова для объяснения.

В доме вспыхнули свечи, озаряя совершенно не ту обстановку, что была здесь ещё полчаса назад. Если раньше я любовалась чистотой и уютом, то сейчас всё в комнате было покрыто слоем пыли, по углам свисали клочья паутины, а вся вышивка буквально тлела на глазах, покрываясь дырами.

- Что произошло? - спросила я, стараясь не глядеть на изменившуюся до неузнаваемости хозяйку, одетую в какое-то тряпьё, вместо прежней добротной одежды. - Это как вообще..?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- замолчала так и не договорив, совершенно растерявшись, не зная, что и думать.

- А вот так, - вздохнула старуха. - Сейчас подлечим Мишку, приведём в порядок тебя, и расскажу, что да как.

Сквозь появившиеся в стенах щели, из-за рассохшихся в одно мгновение брёвен, потянуло сквозняком, но я не была уверена в том, что именно из-за него меня пробивала крупная дрожь. Не знаю, как я ещё до сих пор не впала в истерику, держась на одном лишь упрямстве, но была к этому близка как никогда.

Свечи горевшие до этого ярким пламенем, теперь недовольно потрескивали, капая воском на скрипучие половицы, не давая и трети того света что был изначально.

За то короткое время, пока мерцало странное белое сияние, всё вокруг стало каким-то дряхлым, старым, пропитанным затхлостью. И что-то мне подсказывало - я сейчас выглядела ничуть не лучше этой избушки, вот только проверять собственную теорию было страшновато.

Софья Ильинична вышла, проворчав, что пошла за Михеем, я же осталась, постепенно приходя в себя после кошмара, случившегося наяву. Взгляд упал на потрескавшийся умывальник и зеркало, покрытое слоем пыли, висевшее рядом с ним. Некогда резная оправа потемнела, потеряв часть орнамента, превратившегося в труху, но меня заинтересовала вовсе не рамка, а отражающая поверхность, так и манившая заглянуть и убедиться, что все мои домыслы не имеют под собой реальной основы.

С трудом поднявшись на ноги, я направилась к нему, ведомая нездоровым любопытством, но не дойдя всего лишь пары шагов, остановилась, вспомнив наказ тётки Софьи по поводу того, что надо меньше совать свой нос туда, куда не следует.

- Похоже, жизненный урок пошёл тебе на пользу, деточка, - услышала я с порога скрипучий голос хозяйки и, обернувшись, увидела её саму, придерживающую за плечи пожилого седовласого мужчину, одетого в одни лишь штаны. Широкая грудь и мощные плечи, испещрённые глубокими порезами и рваными ранами, представляли собой жуткое зрелище, поэтому я поспешила отвести взгляд, что не осталось им незамеченным, вызвав усмешку.

- Ты слишком оптимистична, Ильинична, - присев на лавку, вынес тот свой вердикт, -девчонка столько лет прожила в иллюзии, что суровая реальность её может просто сломить. Посмотри на неё! Она всего лишь жалкое подобие той, которой могла бы стать, если бы родители не растили её в тепличных условиях, огораживая от всего.

- Не говори глупости! Настя как ивовый прутик - с виду тонкая и хрупкая, но на деле гибкая, способная подстроиться под любую жизненную ситуацию. Это у неё в крови. Так что, не суди, Миша, да не судим будешь, - отмахнулась от него хозяйка, перебирая какие-то пузырьки. - Кстати, посмотрим, каким отцом станешь ты, когда на твоих руках загукают детки - кровь от крови, плоть от плоти, и как ты с них будешь пылинки сдувать, огораживая от всего. А ещё жопку вытирать и сопельки.

- Ничего подобного, - проворчал тот, - я буду приучать детей с первых же дней к суровым реалиям жизни.

- Свежо предание, да вериться с трудом, - фыркнула Ильинична. - Ты просто ещё не знаешь, как размягчается сердце, когда глядишь в наивные детские глазки своей кровинушки.

- А то ты знаешь, - скривился мужчина.

- Знаю, - с горечью ответила старуха, - вернее, знала, поэтому и говорю. Так что лучше прикуси язык и не перечь мне, пока не огрела тебя по макушке чем-нибудь потяжелее.

- Прости, - смутился мужчина, поняв, что сболтнул лишнего, - ты никогда не рассказывала об этом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Не рассказывала, - кивнула она, - но именно поэтому однажды подобрала в лесу хилого медвежонка, жавшегося к погибшей матери и вырастила из него вон какого удальца, конечно, потрёпанного слегка после боя, постаревшего лет так на тридцать-сорок, но всё ещё хоть куда. Ладно, закрыли тему, не стоит бередить старые раны. Кстати, о ранах, поворачивайся спиной, пора за них приниматься, но сначала, выпей это.