Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И перед мэром извинились
За то, что выпили изрядно.
Сказал им мэр: «Да бросьте! Ладно?
И сам я пил не пьянства для,
А за здоровье короля!»
Друзья с кабатчиком расстались,
Идти к счастливчику собрались,
Добрались до пригорка вмиг,
Кюре их у дверей настиг,
Друзья представились кюре,
Не стал держать их на дворе
Благовоспитанный Митон,
А пригласил войти их он
К нему и отобедать,
Вина и слив отведать.
Друзья вошли, разделись, сели.
На стенах в рамочках висели
Гравюры, копии пейзажей,
Здесь были подлинники даже:
Картины самого Лорена21
И знаменитого Пуссена22.
И много разных сочинений —
Умов блистательных творений —
Рядами ровными стояли
И, молча, вкусы выявляли
Владельца своего сполна.
Когда отведали вина,
Неспешно за обедом
Вели они беседу.
Кюре Митон сказал, что он
Работой не обременён:
Грехи крестьянам отпускает,
Детишкам Библию читает,
Гуляет часто на природе,
Растит свеклу на огороде
И прежде, чем ложиться спать,
Ужасно любит почитать.
Катрфей сказал: «Вы всем довольны.
И у меня возник невольно
Один банальнейший вопрос:
Вам быть счастливым довелось?
Вернее, счастливы ли вы?»
Кюре сказал: «Увы! Увы!
Живу как в призрачном тумане:
Погряз во лжи я и обмане!
Терниста лживости дорога —
Ведь сам не верую я в бога!»
Друзья с Митоном распростились,
В дорогу сразу же пустились,
Они пошли в обратный путь.
«Счастливца встретим гденибудь», —
Катрфей с надеждою сказал,
Но возразил вдруг генерал:
«Счастливца в целом мире нет!
Хоть обойди весь белый свет,
Его нигде ты не найдёшь!
Несчастна даже молодёжь!»
Глава двадцать первая
Вдруг на дороге показался
Счастливец на лихом коне;
С такою скоростью он мчался
На своём резвом скакуне,
Как будто тигры или черти
За ним скакали по пятам;
Коня загнал бы он до смерти,
Но вдруг остановился там,
Где маки алые цвели.
«Катрфей, я вижу издали:
Вот он – счастливый человек.
Такого встретить в целый век,
Быть может, нам не суждено;
Его чело окружено
Сияньем, словно лик святого.
Такого случая второго
Не повторится никогда!» —
«Вы правы, сударь, как всегда!» —
Катрфей сказал любезно очень,
И просияли его очи.
Счастливец маки собирал.
Заговорил с ним генерал:
«Простите, я на расстоянии
Узрел счастливое сияние,
Что вы так щедро излучали,
Когда на скакуне вы мчали.
Спешили мы к вам, как собаки,
Пока вы собирали маки.
Я не ошибся? Вы счастливец?» —
«Да, у Фортуны я – любимец,
И счастьем тем окружена
Моя любимая жена!
Я для неё собрал цветы.
Смотрите! Сколько красоты!
Нет счастья выше в целом свете,
Чем дом родной, любовь и дети!
Вон то селенье на горе
Названье носит Сизере,
Путь до него довольно прост:
Идёт дорога через мост,
Что нависает над рекой.
В душе моей царят покой
И ожиданье чуда —
Ведь скоро дома буду!
Вас приглашаю, господа!
Гостям ведь рады мы всегда!
Пути до дома полчаса…»
Раздались с неба голоса,
Тревожные глухие звуки —
Предвестники зловещей муки.
Вдруг хмурый всадник появился,
Недалеко остановился,
Снял шапку, голову склонил,
Едва дыша проговорил:
«На Сизере сошла лавина,
Твоя вторая половина
И обожаемые дети
Уж не живут на этом свете».
Счастливец обезумел вмиг:
Судьбы удар его настиг,
Беда врасплох его застала —
И биться сердце перестало.
Катрфей молчал, а генерал
Глаза ладонью утирал:
«Нет, счастья нет на этом свете!
И на любой другой планете
Его, поверьте, тоже нет!
Искать его – такой же бред,
Как в куче конского навоза
Искать благоуханье розы».
Глава двадцать вторая
И в жаркий зной и в непогоду
Катрфей и СенСильвен два года
Плутали в поисках рубахи
(Боялись, очевидно, плахи).
Потуги были все напрасны,
Хотя они желали страстно
Помочь больному Христофору.
В Фонбланд вселился в эту пору
Болезнью согнутый король,
Его терзала вечно боль,
Но он, как мог, терпел, крепился
И на друзей уж не сердился,
В бездействии не обвинял
И на удачу не пенял.
Фонбланд был загородным замком
С обширным и роскошным парком,
Росли там сосны и каштаны,
Дубы, берёзы и платаны.
В одном разросшемся платане
Неподалёку от фонтана
Имелось с комнату дупло,
Тепло в нём было и светло,
В дупле том поселился Том.
В Фонбланде был он всем знаком,
Своим незлобным нравом
Снискал любовь по праву
Всех жителей окрестных мест;
Он плёл веночки для невест,
Мёд собирал, корзины плёл,
Среди пяти окрестных сёл
Себе соперника не знал
По быстроте и силе:
Пасть волку ловко разрывал
И бегал на три мили
Быстрее зайца самого
И не боялся никого,
Крестьянам помогал косить,
Его о чём ни попросить —
Помочь он соглашался
И мило улыбался.
В Фонбланде говорили часто,
Когда желали людям счастья:
«Желаю мира сему дому!
Пусть в жизни вам везёт, как Тому!»
Катрфей услышал както раз
О Томечудаке рассказ,
Что собирает дикий мёд
И, словно зверь, в дупле живёт.
С собой позвал он генерала,
Обоих радость распирала
От близости желанной цели.
«Найдём рубаху, неужели?» —
Катрфей с надеждою сказал.
«Найдём!» – заверил генерал.
Вот и платан, а вот – дупло,
Нещадно солнышко пекло,
Друзья застали Тома
Недалеко от «дома».
Том на траве ничком лежал,
В зубах соломинку держал,
Был весел, как всегда, и мил.
Катрфей у Тома попросил:
«Отдай свою рубаху нам!
Взамен тебе я денег дам
На миллион таких рубах».
В ответ лишь прозвучало: «Ах!
Её б отдал я без монет,
Но у меня рубахи нет!»
Чудно устроен белый свет:
Есть счастье там, где денег нет;
А там, где денег очень много,
Есть лишь несчастье и тревога.
- От Петра I до катастрофы 1917 г. - Ключник Роман - Прочее
- Волшебный топор - Валерий Вячеславович Татаринцев - Поэзия
- Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- Сказ про то, как Василисушка за тридевять земель ходила, и что в тех краях нашла - Игорь Лосев - Прочее / Фэнтези
- Бегущие строчки. Сборник стихотворений - Евгений Вячеславович Волынкин - Поэзия
- Обращение к сердцу - Юлия Погорельцева - Поэзия
- Кузнец - Иван Вячеславович Ефимов - Поэзия
- Как Василий-ленивый в лес ходил - Владимир Косатый - Прочее / Ужасы и Мистика
- Сильнодействующее лекарство - Артур Хейли - Прочее