Княгиня Ольга - Александр Антонов

Армада судов Игоря еще не достигла устья Дуная, а навстречу ему показались два греческих судна, на мачтах которых развевались белые флаги. То двигались посольские суда. Вскоре они остановились близ княжеской ладьи. Суда сошлись, и послы Византии объявили через своего толмача о том, что император Роман Лакапин просит у князя россов мира.

— Наш царь готов заплатить вам дань, равную той, какую платили великому князю Олегу, — сказал князю Игорю старший посол.

Великий князь задумался: заманчиво принять сие предложение. Но посмотрел на своих главных воевод, Асмуда и Свенельда.

— Говорите, как думаете, — предложил он им.

Воевода Свенельд, молодой и сильный воин с холодными синими глазами, рвался в битву. Жажда добычи и воинской славы довлела в нем над всеми другими чувствами.

— Нет нужды возвращаться домой с полпути, великий князь. В Царьграде мы возьмем добра больше, нежели даст царь Роман.

Воевода Асмуд был уже в годах и не хотел больше воевать. Он возразил Свенельду:

— Два года назад мы тоже думали набить кормовые каморы да засеки узорочьем и паволоками. Чем кончилось, сам знаешь…

— Ноне мы другие и греческим огнем нас не испугаешь. Моченую кошму на грудь и — вперед! Тебе же на покой пора и незнамо с чего пошел с нами, — ярился Свенельд.

— Вижу, что без дружины не обойтись. Ее слово — последнее, — решил князь Игорь. И повелел сплотиться судам. Когда сотни судов подошли на веслах к княжеской ладье, Игорь сказал: — Вот вы видите греческих послов. Их царь ищет мира с нами, и они говорят об этом. Еще царь Роман будет платить нам дань, равную той, какую получал великий князь Олег и его воины. Говорите, о чем думаете. Так и будет, как скажете.

Воины заволновались, зашумели все разом, да увидел князь, как через борта судов пробирается к его ладье старейший из ратников, коего Игорь помнил еще по Олеговым походам.

— Вижу тебя, Улеб Володислав. Поднимись на ладью и говори.

Улеб поднялся на ладью князя, встал у дружины на виду.

— Слушайте все! Был я в том Олеговом походе на Царь-град! Славно мы воевали греков, добычи много взяли. Да тьму русичей оставили под стенами града и на полях ромейской земли. Но когда царь без войны дает нам серебро и золото, то чего больше можем взыскать? Ведомо ли кому, кто одолеет. Мы ли? Он ли? И с морем кто советен?

— Верно говорит Улеб: смерть красна не бывает! — крикнул кто‑то из отроков.

И дружина подхватила:

— Согласны с Улебом! Согласны!

— Тому и быть! — утвердил волю дружины князь Игорь.

И сказано было грекам, чтобы, не мешкая, присылали дань, пока войско не подошло к Царьграду. Послы умчались, словно на крыльях улетели, а через два дня пришли новые греческие суда, и русичи приняли от греков больше ста пудов золота и серебра столько же. И было написано соглашение русского князя с послами о заключении мира между двумя великими державами.

Ровно через год император Роман прислал в Киев большое посольство. Великого князя Игоря в те дни не было в Киеве, и заключение мирного договора вела великая княгиня Ольга. Она же отправилась в Царьград с русским посольством.

Император Роман встретил княгиню Ольгу с большими почестями. Он знал, что принимает посланницу мощного молодого государства. Заключение мирного договора сопровождалось пышными торжествами. И на них княгиню Ольгу окружили самым теплым вниманием и восхищением. Сама же Ольга была озабочена не тем, чтобы получить побольше удовольствий, пребывая в гостях, а чтобы привезти в Киев договор, в полной мере отражающий достоинство Руси как великого государства. Ольга дословно помнила договор князя Олега с греческими царями Леоном, Александром и Константином. Последние были братом и сыном первого. В том договоре Византия воздала Руси заслуженные почести, умалив свои достоинства. Так ли будет теперь, спрашивала себя Ольга. Только это и волновало великую княгиню.

Волнения архонтисы россов оказались напрасными. Договор полно отражал то, что хотела в нем видеть княги ня. Ольга не раз прочитала сей договор. «Мы от рода русского, послы и гости Игоревы…» Тут шло перечисление пятидесяти имен русских послов и в числе первых были имена княгини Ольги, ее сына Святослава, племянников Игоревых Улеба и Акуна. Далее же говорилось: «Мы, посланные от Игоря, Великого князя русского, от всякого княжения, от всех людей Русской земли, обновить ветхий мир с великими Царями Греческими, Романом, Константином, Стефаном, со всем Боярством и со всеми людьми Греческими вопреки Дьяволу, ненавистнику добра и враждолюбцу, на все лета, доколе сияет солнце и стоит мир. Да не дерзают Русские, крещеные и некрещеные, нарушать союза с Греками, или первых да осудит Бог Вседержитель на гибель вечную и временную, а вторые да не имут помощи от Бога Перуна; да не защитятся своими щитами; да падут от собственных мечей и стрел и другого оружия; да будут рабами в сей век и будущий».

Ольга не только помнила каждый пункт договора, каждое слово, но видела и лица, кои стояли за этим бесценным документом.

«Великий Князь Русский и Бояре его да отправляют свободно в Грецию корабли с гостями и Послами. Гости, как установлено, носят печати серебряные, а Послы золотые; отныне же приходят с грамотою от Князя Русского, в которой будет засвидетельствовано их мирное намерение, также число людей и кораблей отправленных. Если же придут без грамоты, да содержатся под стражею, доколе извести о них Князя Русского. Если станут противиться, да лишатся жизни, и смерть их да взыщется от Князя Русского. Если уйдут в Русь, то мы, Греки, уведомим Князя об их бегстве, да поступит он с ними как угодно».

Договор предусматривал все, что касалось русских, посещающих Грецию. Было сказано в нем, где жить русским послам и гостям, чего требовать, и утверждалось: «Гости Русские будут охраняемы царским чиновником, который разбирает их ссоры с Греками. Всякая ткань, купленная Русскими, ценою выше 50 золотников (или червонцев), должна быть ему показана, чтобы он приложил к ней печать свою. Отправляясь из Царьграда, да берут они съестные припасы и все нужное для кораблей, согласно с договором. Да не имеют права зимовать у церкви Святой Мамы и да возвращаются с охранением».

Главу за главой перебирала Ольга в памяти договор и отмечала равноправие сторон. «Князь Русский да не при сваивает себе власти над Херсонскою страною и городами ее. Когда же он, воюя в тамошних местах, потребует войска от нас, Греков, мы дадим ему, сколько будет надобно». Позже там русским приходилось воевать с хазарами и печенегами, и они управлялись без чужой помощи. «Ежели Цари Греческие потребуют войска от Русского Князя, да исполнит Князь их требование, и да увидят через то все иные страны, в какой любви живут Греки с Русью». Ольга перебирала не все главы договора, но главные, как ей казалось. Суть же самую важную всякий раз повторяла: «Сии условия написаны на двух хартиях: одна будет у Царей Греческих; другую, ими подписанную, доставят Великому Князю Русскому Игорю и людям его, которые, приняв оную, да клянутся хранить истину союза: Христиане в Соборной церкви Святого Илии предлежащим честным Крестом и сею хартиею, а некрещеные полагая на землю щиты свои, обручи и мечи обнаженные».

В присутствии княгини Ольги император Византии клятвенно утвердил союз и отправил новых послов в Киев, дабы вручить князю Игорю хартию мира. Как прибыли они вместе с послами русскими, то на Священном холме близ Перуна было великое собрание киевлян и мужей всех чинов. Князь Игорь пред ликом Перуна торжественно обязался хранить дружбу с Византией. И в знак клятвы сложил к ногам мироправителя свое оружие, щит и золото. То же сделали воины его дружины. Клялись они оружием и золотом потому, что для язычников это были священные и самые дорогие реликвии.

С холма греческие послы отправились в Соборную церковь Святого Илии, где присягали на верность варяжские и русские христиане.

Воспоминания княгини Ольги оборвались. Она подошла к пределу, который не могла преодолеть минувшей ночью. Вновь она вспомнила слова древлянского колдуна Чура, и грозу, и лик князя Игоря в бликах молнии и пламени горящего дуба. Ольге стало дурно, она прилегла на ложе. Но в это время вместе с Павлой в опочивальню вошел воевода Асмуд и, поклонившись, сказал:

— Матушка княгиня, из Древлянской земли привели гонца, он опрошен в гриднице старейшинами, и тебя зовут, дабы услышала то, что тебе должно знать.

Княгиня Ольга встала с ложа, погладила по головке сына, коего Павла держала на руках, ответила:

— Я иду. Да пусть соберут в гридницу всех бояр, воевод, купцов, пусть позовут жреца Богомила. Я буду говорить с ними, — Ольга хотела, чтобы черную весть услышали все, имущие власть и силу. Еще она собиралась сказать свое. И знала, что это будут вещие слова.

Глава третья