Эгмонт (Перевод Н Ман) - Иоганн Гете

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ПЛОЩАДЬ В БРЮССЕЛЕ.

Иеттер и плотник встречаются.

П л о т н и к. Разве я все не сказал наперед? Еще на прошлой неделе, когда цех собрался, я говорил: смута теперь начнется несусветная.

И е т т е р. А правда, что во Фландрии они все церкви разграбили?

П л о т н и к. Дочиста. И церкви и часовни. Одни голые стены оставили. Босячня проклятая! Нашему правому делу как напортили! Надо было нам раньше, честь честью, настаивать перед правительницей на своих правах, и точка. Ежели мы сейчас об них заговорим, ежели сейчас соберемся, сразу пойдут разговоры, что мы-де к бунтовщикам примкнули.

И е т т е р. Да, теперь каждый думает: чего тебе первому нос совать? От носа и до шеи недалеко.

П л о т н и к. Страх берет, когда сброд бушевать начинает, им ведь терять нечего. Мы за свои права стоим, а для них наши права - пустая отговорка; они всю страну загубят.

Подходит Зоост.

З о о с т. Добрый день, судари мои. Что новенького? Правду ли говорят, будто иконоборцы на нашу столицу пошли?

П л о т н и к. Тут им поживиться не дадут.

З о о с т. Ко мне солдат зашел, табаку купить{16}, я его и повыспросил. Правительница уж какая бравая, умная женщина, а и та растерялась. Плохо, видно, дело, если она за своих стражников прячется. Замок ими битком набит. Поговаривают, будто она собралась бежать из города.

П л о т н и к. Ну уж это напрасно! Ее присутствие - наша защита, да и мы ее сумеем защитить получше, чем эти усачи. А коли она сохранит нам наши права и вольности, так мы ее на руках носить будем.

К ним подходит мыловар.

М ы л о в а р. Худо дело! Хуже не бывает! Все летит вверх тормашками! Да, теперь надо тихо сидеть, а то, глядишь, бунтовщиками объявят.

З о о с т. Скажите на милость, еще предсказатель сыскался.

М ы л о в а р. Я знаю, тут многие сторону кальвинистов держат, епископов честят и королю спуска не дают. Но верноподданный, настоящий католик, тот...

Мало-помалу вокруг них собирается разношерстная

публика и прислушивается.

Подходит Фансен.

Ф а н с е н. Доброго здоровья, господа! Что нового?

П л о т н и к. Не связывайтесь с ним, дрянь он, а не человек.

И е т т е р. Он, кажется, писец у доктора Витца?

П л о т н и к. Этот уж много господ переменил. Сначала был писцом, а как хозяева, один за другим, его повыгоняли за мошеннические проделки, стал то ли подпольным адвокатом, то ли нотариусом. Ко всему он еще и пьяница.

Подходит еще народ. Стоят, разбившись на кучки.

Ф а н с е н. Вот и вы сюда пришли, видать, пошушукаться. Да, разговор-то интересный.

З о о с т. И я так полагаю.

Ф а н с е н. Будь у кого-нибудь из вас сердце, а у другого еще и голова в придачу, мы бы вмиг разорвали испанские цепи.

З о о с т. Хозяин, так говорить не положено. Мы королю присягали.

Ф а н с е н. А король нам. Не забудьте.

И е т т е р. Его правда. Вы как думаете?

Г о л о с а  и з  т о л п ы. Давайте-ка еще послушаем. Этот человек понимающий! У него котелок здорово варит.

Ф а н с е н. Был у меня когда-то старик хозяин. Каких только он не имел пергаментов, грамот прадедовских времен, контрактов и судебных документов, я уж не говорю о самых редкостных книгах. В одной все наше государственное устройство было изложено: как сначала нами, нидерландцами, правили разные князьки и все-то по стародавним обычаям, как наши предки чтили своего князя, если он ими правил по-хорошему, и умели его окоротить, когда он лишнее себе позволит. Тут и сословное собрание сразу же за них вступалось, потому что в каждой провинции, самой мелкой, было свое сословное и земское собрание.

П л о т н и к. Придержи язык! Всем это давно известно. Любой добропорядочный бюргер знает про свое государство, что ему знать положено.

И е т т е р. Не мешайте ему говорить, всё что-нибудь да узнаем.

З о о с т. Правильно.

М н о г и е. Говорите, говорите, не каждый день это услышишь.

Ф а н с е н. Вот ведь вы, бюргеры, каковы! Живете - только небо коптите; ремесло к вам перешло от родителей, а значит, и власть пусть вами вертит, как хочет и как умеет. Ни традиция, ни история, ни права власть имущих - все это вас не касается; потому-то испанцы и поймали вас в сети.

З о о с т. Такие мысли и на ум не идут, если у тебя, кроме хлеба насущного, ничего нету.

И е т т е р. Проклятье! Почему же нам вовремя никто ничего такого не сказал?

Ф а н с е н. Я вам сейчас говорю. Испанскому королю счастье привалило, завладел он всеми нашими провинциями, да только нечего ему в них на свой лад хозяйничать, пусть правит, как прежде мелкие князья правили, каждый своей провинцией. Понятно вам?

И е т т е р. Объясни получше!

Ф а н с е н. И без того ясно как день. Разве не должны нас судить по законам нашей провинции? А нынче что получается?

О д и н  и з  б ю р г е р о в. Твоя правда!

Ф а н с е н. У брюссельца один закон, у жителя Антверпена или Гента другой. А нынче-то что? Откуда же это, спрашивается, пошло?

Д р у г о й  б ю р г е р. Ей-богу, так.

Ф а н с е н. Если сейчас не спохватитесь, покажут вам, где раки зимуют. Тьфу! Что не сумел ни Карл Смелый{17}, ни Фридрих Воитель{18}, ни Карл Пятый, с тем Филипп управился, да еще бабьими руками.

З о о с т. Верно, верно! Прежние князья ведь тоже пытались...

Ф а н с е н. А как же! Да только отцы наши не зевали: досадит им князь, они уведут его сына и наследника и спрячут куда-нибудь{19}, а уж если отдадут, то с превеликой для себя выгодой. Вот это люди были! Знали, чего им надо. И знали, как дело делается! Настоящие люди! Потому-то наши права так отчетливо изложены, наши вольности так надежны.

М ы л о в а р. Что вы там толкуете про вольности?

Н а р о д. Про наши вольности, про наши права! Еще об них расскажите.

Ф а н с е н. Нам, брабантцам{20}, дано всего больше преимущественных прав, хотя у других провинций они тоже имеются. Я про это в книге читал...

З о о с т. Ну валяйте, рассказывайте!

И е т т е р. А мы послушаем.

О д и н  и з  б ю р г е р о в. Очень вас прошу!

Ф а н с е н. Во-первых, там сказано, что герцог Брабантский должен быть нам добрым и верным государем.

З о о с т. Добрым? Так и сказано?

И е т т е р. Верным? Ужели правда?

Ф а н с е н. Слушайте, что я говорю. Он нам присягал, как и мы ему. Во-вторых, ему не дозволено над нами самодержавствовать ни делом, ни помыслом, ни случаем - никогда.

И е т т е р. Здорово! Здорово! Ни делом, ни помыслом.

З о о с т. И ни случаем.

Д р у г о й. Никогда! Вот самое главное. Не дозволено никому и никогда.

Ф а н с е н. Так черным по белому стоит.

И е т т е р. Принесите нам эту книгу!

О д и н  и з  б ю р г е р о в. Она нам позарез нужна.

Д р у г и е. Книгу! Книгу!

О д и н  и з  б ю р г е р о в. Мы с ней к правительнице пойдем.

Е щ е  о д и н. А вы, господин доктор, станете там речь держать!

М ы л о в а р. Ну и дурачье!

Н е с к о л ь к о  г о л о с о в  и з  т о л п ы. Еще что-нибудь из книги!

М ы л о в а р. Да я ему башку сворочу, если он еще хоть слово вымолвит!

Н а р о д. Только попробуй! Расскажите подробнее о наших правах! Какие у нас еще права имеются?

Ф а н с е н. Разные, среди них самые дельные и полезные. А еще в книге стоит: правитель не должен ни улучшать положение духовенства, ни увеличивать его численность без согласия дворянства и сословий. Зарубите это себе на носу! И государственный строй изменять ему тоже не дозволено.

З о о с т. Это верно?

Ф а н с е н. Я вам указ покажу, он уже лет двести, а то и триста как вышел.

Б ю р г е р. А мы терпим новых епископов? Дворянство обязано за нас вступиться, не то мы им покажем!

Д р у г и е  б ю р г е р ы. И не позволим инквизиции гнуть нас в бараний рог!

Ф а н с е н. Сами виноваты!

Н а р о д. У нас есть еще Эгмонт! Есть Оранский! Они нас в обиду не дадут.

Ф а н с е н. Ваши братья во Фландрии встали за доброе дело.

М ы л о в а р. Ах ты, собака! (Бьет его.)

Д р у г и е  б ю р г е р ы (возмущенно кричат). Ты, верно, испанец?

О д и н  и з  б ю р г е р о в. Как ты смеешь, честного человека...

Д р у г о й. Ученого мужа...

Набрасываются на мыловара.

П л о т н и к. Да опомнитесь вы, ради бога!

В драку вмешиваются люди из толпы.

Что ж это такое, друзья!

Мальчишки свистят, бросаются камнями, науськивают

собак, зеваки стоят не двигаясь, народ стремительно

прибывает, одни спокойно прохаживаются взад и вперед,

другие озоруют, орут, кричат "Свобода и наши права!

Права и свобода!"

Появляется Эгмонт со свитой.

Э г м о н т. Спокойней! Спокойней! Что здесь происходит? Да угомонитесь же наконец! Разнять их!

П л о т н и к. Ваша светлость, вы сюда явились, словно ангел небесный! Тише! Вы что, ослепли? Сам граф Эгмонт! Хвала графу Эгмонту!

Э г м о н т. И здесь распря! Что вы затеяли? Брат на брата! Рядом августейшая наша правительница, а на вас удержу нету! Разойдитесь! Возвращайтесь к своим делам! Безделье в будни до добра не доведет! Что здесь случилось?