Отмеченный. Часть 1 - Яр Эгнейр

твердят моему курсу в институте уже четыре года подряд. Конечно, когда мы изучали чипы иностранного производства, я убедился, что до конкуренции с нашими творениями им еще далеко, но это лишь означает, что «доить эту корову», благодаря высоким ценам, Динзавии получится только временно.

Говорят, после смерти моей матери, Дэрилл был настолько разбит, что сам надел себе отслеживающий браслет, надеясь, что его присутствие поможет отцу держать себя в руках, в условиях постоянных требований новых разработок от правительства. В то время ношение подобных браслетов было упразднено для граждан Динзавии и предписывалось только приезжим в страну, или психически больным, а это значило, что папа тогда считал себя психом… Правда, носил ли он рабочее и включенное устройство на самом деле — мне неизвестно. Думаю, это был муляж, т. к. с действующим браслетом слишком много мороки хотя бы в плане документов.

А вот кто действительно носил настоящий отслеживающий браслет — так это Гектор. Он приехал вместе со своей семьей в Динзавию десять лет назад, в последний год «терпимости», когда иностранцы еще могли получить наше гражданство. Вскоре после его переезда, националистическая идея Динзавии вышла, так сказать, на новый уровень и постепенно развивается до сих пор. Отец говорит, что с одной стороны — это правильно. Наш жесткий государственный строй, приведший к процветанию, вряд ли останется стабильным с ростом количества полноправных иностранных граждан, приезжающих в поисках лучшей жизни сюда. С другой стороны, по мнению Дэрилла, усиление националистических движений в перспективе до добра не доведут. Примером тому уже служит обострение ситуации с Вермардией на севере из-за территории, которую Динзавия когда-то «подарила» соседу, и которую мы теперь хотим вернуть.

Что об этом думаю я?

Единственный приезжий иностранец, которого я знаю — это лучший друг Гектор, по нелепой случайности носивший браслет, разработанный моим отцом. Он, как и его семья, за всё время, проведенное с устройством, и до сегодняшнего дня, ни разу не сделали ничего противоправного и тем более противозаконного. Первое время я был очень осторожен с Гектором, но через пару месяцев после знакомства, понял, что он гораздо больше похож на нормального, веселого и честного динзавийца, чем обезьяна из зоопарка, с которой раньше у меня ассоциировались иностранцы с браслетами (особенно вермардийцы). После уроков истории и этики, уверен, многие до сих пор думают, что основная масса иностранцев — вспыльчивые дикари, так и жаждущие устроить беспредел. Совершенно неудивительно, что идею присоединения старой территории так рьяно одобрили граждане Динзавии. Обезьяны не имеют права на нашу область, хоть она и была передана ранее.

Если сначала браслет друга вызывал у меня настороженность, то после я чувствовал лишь стыд и досаду. По крайней мере, это было правильной мерой только в небольшой отрезок времени, или пока среди динзавийцев не найдется тот, кто сможет поручиться за приезжего. Сам Гектор говорит, что я слишком добр и наивен. Родившись в стране, которая прошла через систему отслеживания, я не представляю, что многие люди могут делать что-то неадекватное с точки зрения моих моральных принципов. После получения гражданства друг считает, что, раз благодаря отслеживающей системе преступность была полностью ликвидирована, то в браслете нет ничего плохого. Человек является человеком, потому что осознает и соблюдает правила, которые были созданы для поддержания мира и процветания. И это весьма обоснованное мнение, которое я не могу оспорить. Процветание, явившееся в Динзавию после введения жесткой системы правил, наблюдают все, так же как видят вред от тех, кто решает нарушить эти правила. Это очевидно.

Я открыл почтовый ящик и улыбнулся, увидев, что Велла ответила на мое сообщение.

«Пока не знаю. После этой тяжелой недели я только и думаю, что о выходном. Попробую отпроситься на денек. Как ты? И почему спрашиваешь?»

Одни только эти слова вызвали у меня радость и трепет. Перед тем, как набрать девушку, я вспомнил речь Гектора на счет моей влюбленности. Эта мысль усилила мое волнение.

— Алло? Марк, здравствуй, — ответила она своим привычно спокойным голосом всего через пару гудков.

— Привет, Велл… Во сколько ты приедешь? Я хотел позвать тебя в Эб-Гон, если получится с выходным.

Девушка искренне засмеялась.

— Эб-Гон? В самом деле Эб-Гон?! Вдвоем?

— Если Гектора вызовут на дежурство, то, можно и так, — быстро сказал я, почувствовав, как вслед за ее последним вопросом волнение усилилось до максимальных значений, — З. завтра будет играть «пластинка». Правда, там очень грязно, но, думаю, оно того стоит.

— Погоди. Если вызовут. Он же не будет один? Я всё еще помню его кислую физиономию, когда мы собирались в последний раз. Уже тогда он походил на сорокалетнего уставшего от несправедливой жизни слесаря. Мне, если честно, не по себе в такой компании. И дело не только в его чересчур взрослом лице…

— Он… при. присмотрелся, Велла, — выговорить сейчас это слово было чрезвычайно трудно, — Так что не будет один, если пойдешь ты.

Последовала пауза.

— Вел?

— Да-да. Я приеду около десяти и спрошу у отца… Марк? А ты присмотрелся?

Ком встал у меня в горле. Я совершенно не собирался говорить на эту тему по телефону.

— Нет.

Велла нервно закашляла.

— Как вы это говорите? Хм… К черту демонов, да? Марк, да ты, к черту демонов, ненормальный!.. То есть совсем не изменился, удивительно, — она тихо засмеялась, — И в ближайшее время не собираешься присматриваться, да?

— Нет.

— Что значит «нет»?! — ее веселый тон сменился на недоверчивый, — Ты серьезно?

— Да.

— Вот как значит… Встретил кого-то в институте всё-таки?

— Нет.

Сказав это, я вздрогнул. Велла догадается. Это слишком очевидно.

— Нет?! А я хотела тебя поздра… — начала она и умолкла на несколько секунд, — Понятно. В Эб-Гон сходить, говоришь. Гормоны взыграли? Не похоже это на тебя. ПОЧЕМУ Я?!! С чего ты решил, что я всё еще не присмотрелась сама? — девушка шумно выдохнула в микрофон.

— Ни с чего. Просто хотел спросить.

— Просто. Конечно, просто. Только это не так, Марк! К демону чертов, говори, что случилось! Это Дэрилл тебя надоумил? Гектор?

— Если ты присмотрелась — это всё не имеет значения. Я хотел поговорить завтра. Не по телефону.

— Хорошо… Марк?

— Да, я слушаю.

— Я… тоже еще не присмотрелась.

Я задержал дыхание, услышав эту новость.

— Но это не на долго… Мне очень жаль, Марк. Как видишь, мои, кхм, гормоны взыграли раньше… Извини. До завтра, — звонок прервался.

Сначала мне не было ни грустно, ни злобно. Абсолютное безразличие овладело мной, во время которого можно наплевать даже на родных и на собственную жизнь. Затем пришла злость. Злость на самого себя. Велла