Правда о твоей матери (СИ) - Смирнова Юлия

- Хорошо, Лев. Я понял твои сомнения. Если тебе надо, чтобы я тебя от них избавил – пожалуйста; только помни о моей просьбе. Ты не ищешь виноватых, а разбираешься в ситуации. Отнесись к матери с уважением.

- Да понял я, - мрачно подтвердил мальчик.

- Ты, наверное, уже и сам не раз видел и чувствовал, что твоя мама – не как другие люди. А будто и не человек вовсе. Верно?

- Верно.

- Ну так вот. Как ты думаешь – легко ли ей было найти себе пару среди людей?

Лёва покачал головой. Даниил мягко произнёс:

- Знаешь, Лёва, я и сам чувствовал, и не раз слышал от других… Будто мама твоя – что-то чужое. И представь, как её жутко обижало и ранило самооценку, что мужчины сторонились её, всегда одинаково на неё реагировали. Говорили: умом понимаю, что ты идеальный вариант, а вот физически не тянет вообще. Инстинкты никто не отменял. Даже животные чувствуют чужую особь. Это примерно как слону не влюбиться в гиену.

- То есть моя мама – типа гиены?

- Образно говоря. Ну или панда, если тебе так приятнее. Да, гиена – что-то не очень удачная аллегория, тут я дал маху, - Даниил засмеялся. – Ну, пускай будет панда. В панду ведь слону тоже не влюбиться. А панде хочется любви. Хочется семью, замуж… А вокруг только слоны, и на тебя они не смотрят. А смотрят на слоних. Все знают, что замуж выйти непросто; и всё-таки все как-нибудь да выходят. А что делать, если девушка много лет потратила только на учёбу, на науку, на карьеру, и навыки общения с противоположным полом отсутствуют вовсе? Тут поневоле поддашься давлению общественного мнения. «Давно пора встречаться с молодым человеком. Всё должно быть, как у людей», – твердили ей коллеги, друзья, знакомые родителей. А как у людей? Познакомились, влюбились, поженились, – и они успели это сделать, пока твоя мама закопалась в учении. У всех её ровесников уже давно сложилась личная жизнь. Но как быть, если ты только ближе к двадцати пяти годам подняла голову от книжек и огляделась? Этому не учат. И теперь ты ищешь совета; ты впервые чувствуешь себя жалкой. И уж конечно, совет каждый рад тебе дать – с чувством собственного превосходства. Это так, Лёва, принято у взрослых. У женщин, во всяком случае. Лезть в чужую жизнь.

- У всех принято?

- Конечно, не у всех. Есть деликатные, тактичные люди. Но у твоей мамы и характер к тому же не сахар; она не терпит бестактных советчиков. Так уж вышло, что из друзей никто возле твоей мамы надолго не задержался. У кого-то давно свои семьи, свои заботы; с кем-то общение сошло на нет. И вот задалась твоя мама целью найти себе всё-таки мужа.

- Никого поприличнее найти не могла? Чем… вот этот?

- Значит, не могла. Я уже объяснял: своего человека найти непросто, а таким, как твоя мама – тем более. И вот стали появляться у нее ммм… уж не знаю, как называть… женихи.

- И как, ничего? Толковые были?

- На первый взгляд да. Первый – обычный менеджер, это же сейчас модно? Все вроде менеджеры? Ему было тогда за тридцать. Он обожествлял своих маму и сестру, жил с ними и даже с ними, не поверишь, спал.

- Инцест? – поднял брови Лёва. - Мама согласилась на такого ухажера?

- Да нет же, - ухмыльнулся Даниил. - Он спал с ними просто ночью, в постели – говорил, так чувствует себя любимым.

- Трогательно! Сейчас заплачу от умиления.

Лёва несмело заулыбался. Даниил понял, что добился, чего хотел – развеселил мальчика. Вести разговор в тоне безысходного горя ему не хотелось.

- Но ещё в детстве мама отдала себя и детей в секту. Отец не выдержал – сбежал от них. Почти всю зарплату тот парень отдавал туда, и от твоей мамы потребовал того же – плюс поучиться у его мамы и сестры, что значит быть идеальной женщиной.

- Ты это всё на ходу сейчас сочиняешь?

- Нет. Да твоя мама и не знала, что он сектант, правда. Узнала уж под конец, когда он заговорил о необходимости для нее войти в лоно церкви, если она хочет замуж. И бежала от него твоя мама сломя голову. Как тебе история? Нехило?

- Забавно. Ладно. С сектантом понятно. Мама мне как-то рассказывала что-то такое. Без подробностей, конечно… А можно спросить про второго?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Вот со вторым тяжелее. Хотя на фоне первого он выгодно выделялся. Андрей был энциклопедист и умница. Без вредных привычек. Вроде на первый взгляд достойная пара… Оказалось, на образовании его достоинства заканчиваются. Мне случилось познакомиться, Лёва, с твоим отцом по работе.

- И как он тебе? – затаив дыхание, спросил Лёва, неосознанно нагибаясь к мужчине через стол.

- Тебе нужно непредвзятое мнение? Или всё-таки сделаем скидку, что он твой отец?

- Нет. Скидок не нужно, - вздохнул Лёва. – Скажи, как есть.

- Знаешь, тот Андрей – эдакий закомплексованный нытик, изрядно потрепавший твоей матери нервы. Не желающий работать, использовать свой ум. Я с ним встречался по одному рабочему вопросу, и у него действительно прекрасно работает соображалка – но при этом лень и трусость перед ответственной должностью просто зашкаливают. Пришлось с должности его снимать – а обидно: умный ведь мужик, мог бы большого успеха добиться.

- Значит, так-то сам по себе он умный, - резюмировал Лёва.

- Конечно, умный, Лёва. Очень, - на всякий случай подчеркнул Даниил. - Этим ты в него. Но я надеюсь, что ты станешь использовать свой ум, не пустишь жизнь под откос. А этот твой… горе-папаша умом своим не сумел распорядиться; что в работе, что в личной жизни побоялся ответственности. Некрасиво получилось. Я ведь с ним встречался однажды по твоему поводу. Думал как-то повлиять, образумить… вот я болван, - неожиданно засмеялся Даниил, вглядываясь в воспоминания. Смех его прозвучал совсем не весело.

- Что? Он твердил одно: «Я кончил всего один раз, это не мой сын»?

- Хуже: просто молчал. Как ты иногда молчишь, упрямо глядя в пол. Я закончил, а он: «Можно идти?». Ну иди, шут с тобой… я понял, что с ним каши не сваришь. И рассчитывать на него не приходится.

- А мама что про него говорила?

- Со слов мамы я о нем знаю совсем немного. Её аж передёргивает, когда о нем вспоминает. Так что я всегда старался не поднимать с ней эту тему. Но я думаю, мама стыдится своей поспешности в выборе мужа. И своей травли – ведь она его, будем говорить прямо, именно травила за несоответствие ее ожиданиям…

- А зачем он ей такой нужен? Женоподобная размазня, рохля какая-то?

- Да как сказать, Лев. Знаешь, как бывает: хоть плохонький, да мой. Всё-таки с ним она, как и с тем сектантом, шла до конца, хотя надо было гнать его в шею.

- Это отвратительно. Зачем?

- Просто мама твоя подумала: ведь многие так живут. Почему бы и мне не попробовать такой жизни, как у большинства? Не пьёт, не курит даже, не идиот, не бездельник… Чего еще желать?

- Всё понятно. То есть мама отчаялась и согласилась просто на первого встречного?

- Я не хочу, чтобы ты так про свою мать говорил и так думал. Сам знаешь – к ней не подойти с обычными мерками. Уважай её выбор.

- А если я начну встречаться абы с кем, она мой выбор будет уважать?

- А что значит «встречаться», Лёва? Отношений у них толком никаких и не было. Даже не целовались… Так, суррогат какой-то.

- Оба закомплексованные?

- Наверное, потому и вышло то, что вышло. Мать твоя крепко в него вцепилась, а точнее, не в него, а в картинку: образованный, умный, коллега из университета. Вдобавок он ей клялся в вечной любви, а слышать такие признания, как ты понимаешь, ей не приходилось. Не очень-то она в этом плане избалована. Сама выросла без отца, с истеричной обезумевшей матерью.

- Хочешь сказать, он её… любил? – Лёвин голос дрогнул; в нём прозвучала надежда.

- Не знаю, можно ли это назвать любовью. В последнюю неделю перед свадьбой у твоей матери случились какие-то небольшие проблемы, и она попросила поддержки… Хотела нормальной семьи, а он испугался. Ты же сильная женщина, сказал он; почему не можешь справляться сама?

- Ну и мерзость.

- Погоди осуждать его, Лёва. Твоя мать его не любила, ее сердце к нему никогда не лежало. Она изначально строила этот брак не на той основе. Что же удивляться, что дом не выстоял на кривом фундаменте и на гнилой почве?