Рейтинговые книги
Читем онлайн Наши собственные - Ирина Карнаухова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27

Анна Матвеевна беспомощно развела руками:

- Да что ты, Герушка! Ведь мы одни ночью дороги не найдем.

Гера вскинул ружье на плечо и направился к двери.

- Ну уж как-нибудь... У меня семья там.

Презрительный и холодный голос Лили остановил его на пороге:

- Значит, всех ребят надо бросить и к себе домой бежать? И вам не стыдно?!

- Молчи ты... не суйся... Да поймите же вы, тетя Аня...

Хорри, умница Хорри, всегда приходит на помощь в трудную минуту:

- Гера нас до Синькова проводит, а там побежит домой. Ведь ты так хотел сказать?

- Ну, конечно...- хмуро бормотнул Гера, не глядя на Лилю,- только вы скорей собирайтесь!

Анна Матвеевна с трудом поднялась со стула (дрожат старые ноги от волнения) и беспомощно огляделась.

- А что с собой брать-то в дорогу?

- Ничего не надо, тетя Аня, скорей идти надо.

- А кто же тут останется в доме? Вещей ведь полно!

- Ну, что вы, Анна Матвеевна! - хмурится Василий Игнатьевич.- Я, конечно, останусь... Я ведь все под расписку принимал... и мебель, и матрасы, и вот часы... Это ведь ненадолго - неделя-другая - и погонят их.

Гера даже каблуком застучал от нетерпения:

- Да не волыньте вы! Идем скорей!

Анна Матвеевна нерешительно направилась к двери.

- Хорри,- сказала она,- сходи за Таней.

Когда вошла Таня, все посмотрели на нее с испугом, с болью, горьким состраданием.

- А мы, Танюша,- поспешила сказать Анна Матвеевна,- решили уйти в Синьково; там сельсовет, почта, все начальство... А здесь вот Василий Игнатьевич останется...

- А кто же у нас теперь начальником? - спросил Леша.

Старики мгновенно переглянулись, и опыт многотрудной и долгой жизни, когда не раз лечили они горе трудом, усталостью, заботами о других, подсказал им одно и то же:

- Таня.

- Я? - растерялась Таня.

- Да, ты. Василий Игнатьевич здесь остается; я уж стара да слаба, мне за всем не углядеть. А ты молодая, сильная и знаешь, как мама все дело вела... Кому же, как не тебе?

- Ну как же я?..- сказала Таня и замолкла.

А Гера в нетерпении метался по комнате, приносил какие-то мелочи из своей каморки, рассовывал их по карманам и, наконец, ухватил Анну Матвеевну за рукав:

- Одевайте ребят, тетя Аня. Я не могу больше ждать!

И вдруг Таня, тихая беленькая Таня сказала твердо, "железным голосом", совсем как ее мать Ольга Павловна, которую нельзя было ослушаться:

- Ты подождешь, Гера! Нельзя так идти. У нас малыши... Надо по смене белья взять, полотенца и хлеба побольше.

Сказала и испугалась... Испугалась, что никто не послушается, а может быть, просто рассмеются, задразнят. Вот Лиля взглянула на нее пристально и удивленно... Но ведь надо сделать так, как сделала бы мама. Преодолев огромным усилием слезы, застенчивость и робость, Таня продолжала:

- Кипяченой воды для малышей надо... и заплечный мешок каждому, Анна Матвеевна.

Никто не запротестовал, не рассмеялся, не одернул Таню. Перестал суетиться Гера, пошел Василий Игнатьевич за кипяченой водой, и покорно спросила Анна Матвеевна:

- А где же мне, Танюша, столько мешков набрать?

- У кого нет, тем наволочки можно дать. Я сама сделаю. Собирайтесь, ребята.

Так Таня подняла на свои девичьи плечи почетный, но тяжкий груз, который называется ответственностью.

Вот к этому, Танюша, готовили тебя и мама, и пионерские костры, под синим небом Артека, и отец, раскинувший руки на берегу Халхин-Гола, и комсомол.

Ребята засуетились, забегали.

- Понимаешь, Пинька,- сказал Юра, и глаза его уже заблестели от новой придумки,- не надо хлеба: он тяжелый; а надо шоколаду побольше. Альпинисты всегда шоколад берут. Он питательный. Он восстанавливает в клетках... этого... как его? Эх, забыл!

- Ну, ничего, Юра, ты вспомнишь,- убеждает его Пинька.

- Конечно, вспомню. Пойдем-ка и мы соберем, что нужно.

Они ушли, а я боюсь, ох боюсь, что Юра, вместо того, чтобы собирать вещи, полезет в книгу, торопясь узнать, что именно восстанавливает в клетках питательный шоколад.

И странное дело - в дом пришло горе, за окнами ночь, надо уходить куда-то в лес, а в доме началась деловитая суета, в которую малыши вносят даже что-то веселое.

Анна Матвеевна тщательно отбирает продукты. Таня, смахивая слезы, делает из наволочек заплечные мешки, а Муся и Катя путаются под ногами и щебечут как ни в чем не бывало:

- А я зубную щетку возьму!

- А я Мишку; я без него спать не могу.

Лиля садится на диван, придвигает к себе поближе свечку и раскрывает альбом, лежащий на столе.

- Ты что, матушка, почему не собираешься?

Лиля пожимает плечами.

- Я не пойду. В лесу сейчас холодно, сыро. Я не привыкла... Ведь за нами обязательно кого-нибудь пришлют. Папа позаботится. Я останусь с Василием Игнатьевичем.

- Ну и дожидайся, принцесса! - зло бросает Гера.

Вот уже все ребята готовы. В пальтишках, в шапках, с мешками за плечами, они испуганно поглядывают на темные окна, на озабоченные лица старших и зябко поеживаются.

Таня проверяет каждого. Помогает, подтягивает лямки.

- Почему ты без чулок? - спрашивает она Пиньку. И тот недоуменно смотрит на свои босые ноги,- вдруг среди лета чулки? Но покорно идет за чулками.

- Зашнуруй ботинки, Юматик! - велит Таня. И Юра зашнуровывает ботинки.

- Ну, я готов! - торопит Леша.- Можно двигать!

За плечами его топорщится клетчатый рюкзак.

- О! Какой у тебя мешок! Можно потрогать? - восхищается Муся.

- Потрогай, пожалуйста,- снисходительно разрешает Леша,- из Львова родитель привез. Пошли, что ли?

Надо идти... Уйти из этого дома, который строили для них сотни заботливых рук. Выйти из дверей, в которые по утрам почтальон вносит письмо от мамы или открытку от сестры; пройти по дорожке, вдоль которой цветут ноготки и бархатцы, мимо колодца, в котором такая вкусная вода; выйти из зеленой калитки...

Постойте, ребята, дайте мне поглядеть на вас, дайте вспомнить свое, пережитое... Вот вы собрались в дорогу и не знаете, что, едва раздались первые залпы, первые выстрелы на нашей земле, как Родина стала думать о вас, о своем будущем. Не пройдет и нескольких недель, как по воле страны сотни тысяч ребят наденут такие же заплечные мешки и тронутся в далекий путь, в безопасные места. Матери за ночь постирают, погладят и наметят белье, смачивая его росинками скупых слез, воспитательницы напишут сотни браслетиков с именами, фамилиями, адресами (а вдруг отстанет или затеряется малыш!). Трамваи пойдут к вокзалам, переполненные притихшими ребятами, и мамы будут молча держать холодные ручонки и горько смотреть на мешки первую тяжесть, которая легла на детские плечики так рано. Длинные поезда подойдут к платформе и загудят тихонечко и медленно, нехотя оторвутся от вокзала. И в городе станет тихо...

Пусть никогда больше не наступит в мире такая тишина!

- Ну, а пока в путь, ребята.

- Василий Игнатьевич,- говорит Анна Матвеевна,- Лиля! Идемте с нами! Что вы тут одни останетесь?

- Не могу,- разводит руками Василий Игнатьевич,- ответственность не позволяет.

А Лиля просто не поднимает головы от альбома, как будто ее очень интересуют эти чужие фотографии.

- Ну, как знаете... Дело ваше. Прощайте!

- Зачем же "прощайте"? До свиданья, Анна Матвеевна.

Василий Игнатьевич осторожно обнимает старушку и троекратно по-русски целует ее в обе щеки.

Ребята толпятся около него, прощаются. И Таня говорит ему вполголоса:

- Василий Игнатьевич... мама...- она проглатывает комок в горле,когда вернется... скажите ей, что я... ее очень люблю. Она меня разыщет.

- Хорошо, Танюша. До свиданья, деточка!

Он крепко обнимает ее.

Вдруг распахивается наружная дверь и ветер врывается в комнату, неся листья из гирлянд, украшавших подъезд. Свеча гаснет.

И сразу же маленькие начинают кричать и плакать.

- Мама... ой, страшно, боюсь!..- кричат Катя и Муся.

- Что такое? Кто-то вошел,- взволнованно говорит Юматик,- кто-то вошел!

- Спокойно, ребята,- раздается голос Тани; он чуть-чуть дрожит, но звонок, как всегда.- Хорри, у тебя есть спички?

- Конечно, есть.

Хорри зажигает спичку. Она освещает маленькое-маленькое пространство, бледные ребячьи лица. Углы большой комнаты залиты темнотой, но все чувствуют,- у двери кто-то есть... Там кто-то стоит...

И никто не поворачивает туда головы.

Тогда Хорри подходит к столу, зажигает свечку, поднимает ее высоко над головой и решительно идет к двери. Все медленно поворачиваются в его сторону. И видят: у двери стоит Костя-пастушок. Тот самый веселый Костя, который раз приходил к ребятам, учил их вырезать свирели из лещины, щелкать огромным кнутом и бороться с молодыми телятами, изображая из себя матадора.

Но сейчас он был совсем другой... Пыльная рубаха разорвана на левом плече, до самого пояса, ноги покрыты грязью торфяных болот, закопченное лицо все в ссадинах, а глаза безразличным взглядом смотрят на детей.

- Костик! - окликнул его Гера.- Ты что... ты откуда?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Наши собственные - Ирина Карнаухова бесплатно.
Похожие на Наши собственные - Ирина Карнаухова книги

Оставить комментарий