Клиника «Вскрытие покажет», или Живым вход воспрещён. Часть 2 - Шервинская Александра Юрьевна Алекс

– Ты уверена, что для поцелуев кухня – самое правильное место? – проходя за Летицией в уютную кухоньку, уточнил Денис. – Мне почему-то казалось, что в спальне удобнее…

– Не дави на меня, – очень серьёзно посмотрела на него ведьма, и Дэн моментально заткнулся, так как понял, что это не кокетство, а вполне себе нормальная человеческая просьба.

– Верёвки ты из меня вьёшь, – театрально вздохнул он и принюхался, – а чем это у тебя таким вкусненьким пахнет? Печеньками?

– Что за дурацкое слово? – фыркнула ведьма, почему-то слегка смутившись. – Ведьмы, чтоб ты знал, выпечкой и вообще домашним хозяйством не увлекаются. Но это – да, как ни странно, именно печенье.

Денис молча смотрел, как Летиция наливает чай в чашки, ставит на стол большую тарелку с нарезанными пирогами, которые принёс он сам, и вазочку с маленькими печеньицами, и чувствовал невероятное умиротворение и тёплую тихую радость.

Не выдержав, он перехватил проходящую к плите ведьму и усадил её к себе на колени, при этом Летиция, как ни странно, не стала ни вырываться, ни угрожать превращением в лягушку. Прижав её к себе, Денис молча держал свою ведьму в объятиях, не предпринимая никаких попыток поцеловать её. Видимо, почувствовав это, Летиция расслабилась и даже слегка прислонилась к нему. Боясь спугнуть хрупкое очарование момента, Дэн практически не шевелился, пытаясь вспомнить, было ли в его практике такое, чтобы ему для счастья хватало подобной мелочи. Голова бастовала и соображать категорически отказывалась.

Через несколько минут, полных тихого и, с точки зрения Дениса, всё же излишне целомудренного молчания, он заправил ведьме за ушко выбившийся завиток рыжих волос и осторожно провёл кончиками пальцев по её щеке.

И именно в этот момент раздался очередной стук молотка во входную дверь. Денис вздрогнул, а Летиция очень тихо прошипела что-то явно почти неприличное.

– У тебя не лавка, а какой-то проходной двор, – с неохотой разжимая объятия, проворчал Денис, – то мэры шастают, то ещё кто-то. Ночь на дворе, между прочим.

По лицу ведьмы было видно, что она тоже с гораздо большим удовольствием продолжила бы обниматься с доктором, но кто же её спрашивает? Нахмурившись, она подошла к двери и на секунду прикрыла глаза, а затем улыбнулась и открыла позднему визитёру.

– Я тебе, конечно, рада, Генри, хотя и не скажу, что ты вовремя, – пропуская позднего гостя в комнату, сказала ведьма, – раньше ты имел прекрасный обычай по ночам или спать, или работать, но не шастать по гостям. Что заставило тебя изменить этой чудесной привычке?

На удивление мрачный инспектор проворчал в ответ что-то невразумительное и прошёл в кухоньку, где сурово уставился на спокойно пьющего чай Дениса.

– О, Генри, привет, – жизнерадостно поприветствовал друга Дэн, – чаю хочешь? Есть пироги с ягодами от Симеона и печенье. Впрочем, печенек я тебе не дам, потому как их пекла Летиция, и они дороги мне все, до последней крошечки.

Генри молча постоял в дверях, потом с тяжким вздохом снял шляпу, аккуратно пристроил её на подоконник, проверил, плотно ли задёрнуты шторы и устало опустился в кресло.

– Я, значит, там бегаю, как ошпаренный, а ты тут печенье лопаешь? – возмущённо произнёс он.

– Лопаю, – не стал отрицать Денис, – скажу тебе больше, Генри: если бы ты не появился так не вовремя, я постарался бы реализовать ещё более дерзкие планы.

– Даже не стану спрашивать, какие именно, – проворчал инспектор, выразительно посмотрев на разрумянившуюся ведьму.

– Ты так просто или по делу? – Летиция поставила на стол дополнительную чашку и положила на тарелочку солидный кусок пирога. – Как-то ты раньше не баловал меня поздними визитами. И это, кстати, было очень мило с твоей стороны.

– Док, ты случайно, я подчёркиваю, совершенно случайно не знаешь, куда могла подеваться Аделаида Салливан, дочь нашего глубокоуважаемого некоторыми мэра? – Генри проследил на действиями тётки и самостоятельно добавил себе пару печенек, не обращая внимания на насупившегося Дениса.

– Знаю, – не стал отпираться тот, – причём совершенно не случайно. А ты в качестве кого сейчас интересуешься? В качестве полицейского инспектора, которому поручили найти дочку городского начальства, или как наш общий друг, который обеспокоен судьбой славной девушки Дели? Той самой, которую он вчера так нежно обнимал во время концерта…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Генри слегка смутился, но понял, что от его ответа зависит многое, в том числе и то, как будут дальше развиваться его отношения с другом и неоднозначной родственницей.

– Конкретно сейчас как друг, – помолчав, признался он, – как инспектор я пришёл бы утром или даже днём. Дэн, я действительно беспокоюсь о Деле, она, как оказалось, очень умная, чуткая и интересная девушка… Я даже не предполагал, если честно. Но, судя по тому, как ты реагируешь, ничего страшного с ней не случилось.

– Абсолютно, – подтвердил Денис и переглянулся с Летицией, – она в настолько надёжном месте, что надёжнее даже представить себе трудно.

– А зачем ты её украл? – неожиданно спросил Генри. – Не сама же она сбежала, правда?

– Вот в том-то вся и прелесть, что совершенно сама, – сказала Летиция, – она неожиданно появилась у меня на пороге как раз тогда, когда док был у меня… и нечего хихикать, он зашёл исключительно по делу!

– Заметь, тётушка, я сегодня на редкость деликатен и даже не уточняю – по какому делу, – развеселился Генри. – Впрочем, мы отвлеклись.

– Так вот, – безрезультатно посверлив племянника суровым взглядом, продолжила ведьма, – она пришла и сообщила нам, что сбежала из дома и возвращаться туда не планирует. Затем с восхитительной наивностью попросила устроить её на работу и подыскать подходящее жильё. Знаешь, Генри, Деля хорошая девушка, но если бы не док, я указала бы ей на дверь.

– Ты нашёл, куда её поселить? – инспектор недоверчиво посмотрел на Дениса, который старательно выгребал из вазочки остававшиеся там печенюшки и складывал их на свою тарелку. – Оставь печенье в покое и ответь, пожалуйста.

– Не могу оставить, – вздохнул Денис, – это печенье пекла Летти для меня, а ты, как только я отвернусь, постараешься его слопать, я тебя знаю.

– Боги, в этом мире нет существа более бестолкового и странного, чем влюблённый мужчина, – вздохнул Генри, с сочувствием глядя на друга.

– На себя посмотри, – не остался в долгу Дэн, – да, я нашёл для Дели и работу, и жильё. При этом искать твою пропажу там не станет никто и никогда.

– Надеюсь, ты не спрятал её у себя, – нахмурился Генри, – это было бы не очень правильно, с какой стороны ни посмотри.

– Нет, не у себя, не у Летиции, не в трактире у Симеона и даже не в клинике, – Денис бросил в рот очередную печеньку. – Я поселил Делю в аптеке.

В кухоньке повисла тишина, прерываемая только деликатным похрупыванием печенья, которое жевал Денис.

– Прости, – отмер Генри через пару минут, – но где ты её поселил??! Я, наверное, не расслышал.

– У Хописа, – невозмутимо повторил Денис, а ведьма взяла чашку и отошла в сторону, наблюдая за разговором, как за интереснейшим представлением. – Скажи, я здорово придумал!

– И что, ты хочешь сказать, что он согласился?! – Генри неверяще посмотрел на Дэна, а потом перевёл растерянный взгляд на тётку. – Или ты его заколдовала?

– Я вообще молча стояла в сторонке, – тут же открестилась от сомнительной чести Летиция, – переговоры шли без меня.

– Слушай, а ведь вампиры не интересуются обычными девушками? – неожиданно произнёс Генри, – это я у тебя как у доктора спрашиваю. У них вообще как с этим делом?

– Откуда я знаю? – Денис удивлённо посмотрел на инспектора. – Я вообще об их реальном существовании узнал не так давно, а ты мне такие вопросы задаёшь… У Хописа и спроси.

– Спасибо за совет, – язвительно откликнулся Генри и погрузился в размышления.

– Прямо вот представляю, как док приходит к Хопису и начинает выяснять, каким образом размножаются вампиры и нет ли у них сугубо личного интереса к человеческим девушкам, – мечтательно глядя куда-то в потолок, проговорила ведьма, – особенно интересна реакция нашего друга аптекаря. Слушай, Денис, если ты собираешься это провернуть, возьми меня с собой, а?