Алый камень - Игорь Голосовский

И вдруг Наташа увидела Матвея. Он взбирался на борт по трапу. Языки пламени тянулись к нему, временами он скрывался в клубах дыма, но продолжал упорно лезть вверх и вскоре очутился на палубе.

Наташе показалось, что он идет в сплошном море огня. Она поняла, что он ищет ее, что он специально вернулся за ней, не найдя ее на берегу. Наташа отчаянно крикнула:

— Матвей!

Но он не услышалее. Тогда, собрав все свои силы, она поплыла к теплоходу. Густой дым окутал ее, разъедал ей глаза, она временами ничего не видела — ни теплохода, ни берегов. На плечи сыпались горячие искры. Наташа не чувствовала боли. Но вот ветер отнес дым, и она снова увидела Матвея. Он стоял на корме. Языки пламени гудели вокруг него.

Внезапно раздался треск, и часть надпалубной надстройки рухнула. За борт полетели горящие обломки. И опять дым застлал все перед глазами Наташи. Она натолкнулась на какую-то обуглившуюся балку, уцепилась за нее и, когда дым рассеялся, подгребла почти вплотную к борту теплохода… Матвея на палубе уже не было…

Наташа не хотела, не могла поверить в его гибель и долго плавала среди обломков в надежде найти Матвея, пока не выбилась из сил… Потом, уже теряя сознание, повернула к берегу… Так оказалась она на дальнем берегу…

Слушая Наташу, Егорышев сидел на крыльце и курил.

Он приехал, чтобы заработать за лето немного денег, но теперь решил, что не останется здесь и уедет вместе с Наташей. Оставить ее сейчас одну казалось Егорышеву преступлением. Он не спрашивал себя, как к ней относится. Просто не думал об этом. Его обязанностью было помочь Наташе, вот и все… Софья Петровна перешила для Наташи несколько своих платьев, Капитонов дал денег на дорогу, а Егорышеву предстояло позаботиться о ее судьбе. Все это было совершенно естественно.

В Мшанск приехали на рассвете. Отправились в речной порт. Егорышев шел вслед за Наташей. Они не разговаривали. Наташа ни разу не спросила, почему он за ней идет, не обернулась, чтобы посмотреть, тут ли он еще…

Начальника порта не было, он уехал в Борск. Об этом сообщила секретарша. Она показала Наташе и Егорышеву список пассажиров с теплохода. Список секретарша достала из несгораемого ящика. Бумага на сгибах протерлась почти насквозь…

Потом секретарша рассказала, что водолазы позавчера вытащили тела двух мужчин и двух женщин. Одного мужчину и женщин вскоре опознали родственники, а один мужчина очень сильно обгорел, при нем не оказалось никаких документов. Его похоронили, так и не узнав, кто он… Еще не установлено, сколько всего людей погибло, водолазы до сих пор обследуют русло реки…

Услышав про обгоревшего, неопознанного мужчину, Наташа всхлипнула и отвернулась к стене. Егорышев внимательно просмотрел список спасшихся. Фамилии Строганова в списке не было, как и фамилии Наташи…

— Не отчаивайтесь, — робко сказал Егорышев. — Знаете, всякое бывает. Может, вовсе не его водолазы вытащили… Давайте позвоним еще в Борск… Вам известна фамилия начальника геологической партии, в составе которой был ваш муж?

— Известна, — негромко ответила Наташа. — Профессор Соколов… Он должен был ждать нас в гостинице «Север».

— Вот и нужно позвонить прямо в гостиницу. Мало ли…

— Чудес не бывает, — вздохнула Наташа, но Егорышев решительно взял ее за руку, и они отправились на почту.

Наташа стояла возле кабины, пока Егорышев звонил. Он поговорил с администратором гостиницы, затем с дежурным по этажу…

— Ждали они Матвея, — сказал он, выйдяизкабины и избегая смотреть на Наташу. — Три раза отъезд откладывали, но не дождались и позавчера уехали…

— А вы ждали чего-нибудь другого? — горько спросила Наташа.

— Что вы собираетесь делать? — осторожно спросил Егорышев, когда вышли на площадь.

Наташа не ответила.

Егорышев сходил в магазин и принес ей поесть. Наташа поблагодарила его. Он был счастлив, что она принимает его услуги.

— Вернетесь к тетке? — поинтересовался он.

— Нет, — покачала головой Наташа. — В Гудульму я никогда не вернусь… Я буду учиться… Матвей хотел, чтобы я училась… — Она нахмурилась и твердо сказала: — Матвей учился в Москве. Я тоже постараюсь попасть в Москву.

— Так это же легко устроить! — обрадовался Егорышев. — Я живу в Москве. Поедем вместе!

— Мы не поедем вместе, — ответила Наташа. — Июнь кончается. Я не успею подготовиться к экзаменам. Я поеду в Москву следующей весной, а сейчас я останусь здесь…

Она решила поступить куда-нибудь на работуи за зиму подготовиться к экзаменам в институт. На карандашной фабрике требовались ученицы для обучения разным специальностям. Предоставлялось общежитие. Вместе с Наташей Егорышев зашел в отдел кадров. Начальник отдела кадров встретил их приветливо, посоветовал Наташе подать заявление в механический цех, там больше заработок, и, когда она заполняла анкету, попросил паспорт и трудовую книжку. Наташа растерянно взглянула на Егоры-шева…

Выйдя на улицу, онидолго молчали…

— Напишу в Гудульму, попрошу выслать мне метрику, — сказала Наташа. — Несколько дней я как-нибудь продержусь. Ночевать можно на вокзале или в порту.

— Нет, это не годится, — ответил Егорышев. Он предложил ей поехать вместе с ним в Москву и остановиться у его матери. У матери свой дом, Наташа никого не стеснит. Метрику тоже можно запросить из Москвы.

Наташа впервые внимательно посмотрела .на Егорышева. Он стоял перед ней огромный, неуклюжий, растерянно опустив большие руки.

— Спасибо вам за все, за все, — тихо сказала Наташа. — Вы сами понимаете, что я не могу поехать с вами…

Он продолжал ее убеждать. В этом нет ничего предосудительного. Что тут такого? Через год осенью Наташа поступит в институт и перейдет в общежитие.

Они медленно шли по узкой пустынной улице. Мокрые одноэтажные дома словно вымерли. Холодный дождь пронизывал насквозь. Так дошли они до вокзала. Егорышев сходил в кассу и купил два билета до Москвы с пересадкой в Уфе…

— Поезд через сорок минут, — сказал он. — Вы не пожалеете, Наташа. Вот увидите, все будет хорошо.

…Так случилось, что Наташа приехала в Москву. Анастасия Ивановна ни о чем не расспрашивала Егорышева. Она постелила Наташе в столовой, а Егорышеву велела перебраться в чуланчик рядом с кухней.

И они стали жить вместе. Получив из Гудульмы метрику, Наташа отправилась в милицию. Ей выдали новый паспорт, и она поступила чертежницей в конструкторское бюро. Начальник бюро заметил у нее способности и посоветовал ей готовиться в архитектурный институт. Часть денег Наташа отдавала Анастасии Ивановне. Завтракали и ужинали вместе за одним столом. Разговаривали мало. Вечерами Наташа иногда пела. У нее был красивый грудной голос…

К Егорышеву Наташа относилась дружелюбно, с уважением. Если он опрашивал, подробно рассказывала о своих делах. Что было на работе. Как подвигается подготовка к экзаменам. Однажды, в воскресенье, Егорышев пригласил ее в кино. Она отказалась. Он больше не приглашал… Анастасии Ивановне Наташа помогала по хозяйству: мыла пол, ходила на рынок и в магазин, чистила картошку. Все это молча, спокойно и деловито. Если Егорышев был дома, он наблюдал за ней, закрывшись книгой или газетой. Лицо его становилось мягким и растроганным. Как-то он сидел за столом и смотрел на Наташу… Она вышла из комнаты. Анастасия Ивановна наклонилась к сыну и негромко, с сожалением сказала:

— Не любит она тебя. И не полюбит никогда. Егорышев отодвинул чашку и встал из-за стола… Прошел год. Осенью Наташу приняли в архитектурный институт, и она перешла жить в общежитие.

— Заходите, если будет время, — холодно сказала Анастасия Ивановна.

Она не любила Наташу за то, что та была равнодушна к Егорышеву. Наташа это чувствовала и, собирая вещи, напевала, как птица, вырвавшаяся, наконец, из клетки. Егорышеву было горько видеть ее радость…

— Можно навещать вас? — спросил он. Наташа покраснела. Видимо, ей стало стыдно.

— Ну конечно, Степан, — виновато ответила она. Он пришел через неделю и пригласил Наташу в театр. Девушки, жившие в ее комнате, с любопытством смотрели на него. В их взглядах была насмешка. Черный костюм висел на Егорышеве мешком, галстук съехал набок, лицо побагровело от волнения и стыда.

— Я с удовольствием пойду с тобой в театр! — громко, вызывающе сказала Наташа, взяв его под руку.

Они встречались всю зиму,весной Егорышев сделал Наташе предложение.

— Спасибо, Степан, — тихо ответила она. — Я тебя очень уважаю. Ты очень хороший человек… Но давай больше не будем говорить об этом… Этого никогда не будет. Никогда.

Через год Егорышев окончил институт. Наташа училась на втором курсе. Он получил направление, уже уложил чемодан, но в последний момент решил не ехать. Отправился в институт, заявил, что у него больна мать, и получил диплом на руки. Он считался старательным и добросовестным студентом, ему поверили.