Искренне ваш… - Андреас Патц

Не буду касаться содержания вопроса, но скажу, что проблема актуальна. Культура – понятие слишком многоплановое, чтобы свести его к двум-трём определениям. Но если мы, верующие, тоже составляем народ России – мы не можем быть непричастными к культуре России! А она многообразна и многопланова. Евангельское движение принадлежит культуре России, все целиком, вместе с его особенностями – не только религиозными, но и бытовыми, политическими и экономическими.

В одной церкви меня поразил дедушка. Перед собранием он подошёл ко мне и сказал: «Я здесь самый старый брат. Меня уже никто не слушает…» Сейчас начнётся песня про современную молодёжь, – подумал я, и ошибся. Мой собеседник продолжил: «У нас в городе более миллиона жителей, и, я думаю, процентов восемьдесят женщин в нем ходят в брюках. И я вот подумал: почему бы нам, баптистам, не отменить запрет на ношение брюк женщинами? Ведь этим запретом мы не пускаем их в церковь!» Этот дедушка уже, видимо, не боится быть отлученным, потому говорит то, что думает. А большинство братьев, церковных чиновников, боятся. И порождают дискуссии о маловажных вещах в собрании святых, попутно изгоняя из церквей достойных людей.

Я предлагаю подумать вот над чем. Представьте, что Христос пришёл сейчас. В первый раз. Прямо к нам, в Россию. Каков Он будет? Во что оденется? С кем поведёт беседы? Как Он будет выглядеть по сравнению со всеми? Исаия говорил: ни вида, ни величия нет в Нём, как росток из сухой земли… А фарисеям, чтобы взять Его, пришлось прибегнуть к услугам Иуды, потому что они никак не могли узнать Святого Божьего Сына в толпе следующих за Ним людей – настолько Он был соответствен культуре Своего времени и народа!

– И все же, если прихватить немного от «народной культуры» – православия, затем добавить тонуса – немного харизматических новшеств, то не потеряет ли баптизм своего лица? Что его будет отличать от других конфессий?

– Вы знаете, меня унижает такой подход к ценностям вечного Евангелия. Я не желаю сравнивать себя, свою веру с чем-то иным; я не хочу «прихватывать» ничего от кого бы то ни было. Я хочу черпать свою веру в Иисусе Христе; хочу себя соотносить не с культурой, не с православной традицией, не с харизматическими новшествами, а только с истиной, преподанной мне Иисусом Христом.

Мир меняется стремительно. Приходят и уходят философии и религиозные группы; возникают новые лидеры, подстраивающиеся под ожидания разочарованной толпы… Многие предлагают себя в вожди и спасители, не замечая того, что вместе со всеми идут в ад широким путём.

Зачем же мне, познавшему свободу в искуплении, получившему от Господа свидетельство прощения грехов, дар жизни вечной, печать Духа Святого и право называться и быть чадом Всевышнего, – зачем мне искать чего-либо в ком бы то ни было? Я ищу в себе и Слове Божьем того совпадения, которое всякий раз сообщает сердцу моему восторг:

«Твоё созданье я, Создатель,Твоей премудрости я тварь!Источник жизни, благ Податель,Душа души моей и Царь!»

В каждой религиозной группе может быть то же самое, что уже есть в другой, и каждая имеет нечто общее с другой. Желание «подправить свою веру» возникает тогда, когда нет уверенности в истине, нет внутренней убеждённости, глубинной связи с Источником истины, с самой истиной. А когда познаете истину, «истина сделает вас свободными», – сказал Спаситель (Иоан. 8:32).

– Тем не менее для большинства людей, в том числе неверующих, разница между конфессиями основывается, прежде всего, на вещах, как Вы сказали, вторичных. Скажем, если баптистский проповедник наденет рясу и станет приплясывать, размахивая над головой кадилом, – будет ли он все еще вписываться в определение «баптист»?

– Если следовать букве, то мы не можем запретить никакому человеку, принявшему крещение, называться баптистом, если он так себя идентифицирует. Потому что греческое слово «баптизо» означает «крещу», и производное от него существительное «баптист» означает «крещеный».

Но мы ведь говорим о евангельской вере, то есть, о вере происходящей из Евангелия, рождаемой Евангелием! Мы говорим о Христе как о Боге, в Которого мы уверовали, Которому поклоняемся и на Которого стремимся быть похожими. Бог – Един, и Он открылся нам в Иисусе Христе: «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Иоан. 1:18).

Предложенный Вами образ взят, к сожалению, из уже существующих извращений. Еще в первые дни, когда не было сформировавшегося образца служения, извращения уже были. «Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в них курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, которого Он не велел им». Результат не замедлил: «И вышел огонь от Господа и сжег их, и умерли они пред лицом Господним» (Левит 10:1-2). Сейчас наказание следует не настолько быстро, потому и извращения так распространились.

Важно помнить, что откровение Христа состоит в том, что Он не только открыл нам Отца, но и дал пример угодных Богу взаимоотношений с Ним, понимание принципов правильного поклонения. «Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Иоан. 4:23-24). Вот что мы должны постичь!

Я настаиваю как раз на необходимости постижения «истины и духа». Это процесс, за который несёт ответственность проповедник, пастырь. На пути постижения истины есть периоды и младенчества, и отрочества… Дай Бог, чтобы ни один человек не остановился на них, но достиг зрелого состояния!

У всех нас есть дети, и я не думаю, что трехмесячному младенцу вы читаете умные лекции о том, как подобает вести себя наследнику великой фамилии. Вы берёте погремушку и размахиваете ею перед его лицом; да гремите погромче, чтобы заглушить плач и привлечь его внимание! Но если это все, что вы можете ему предложить – ребёнок умрёт. А если ему давать еще и молочка, и кашки понемногу – тогда он вырастет. И вот тут уж не пропустите момент и не промедлите: своевременно перейдите к твёрдой пище.

В поклонении Богу, конечно, всё серьёзнее. Понимание святости Бога исключает всякую разнузданность. Очень жаль, что сегодня появилось немалое число проповедников, практикующих пляски и кадила. Это ведь скоморошество – с целью очевидной! Главное – людей захватить побольше и побогаче. Главное – сколько денег удалось собрать. Это видимое свидетельство исполнения пророчества Господа: «Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2 Тим. 4:4).

– Православие нередко отождествляется сегодня с российским патриотизмом. Насколько патриотичны в этом плане баптисты? Например, как относятся евангельские верующие ко дню Победы и другим национальным праздникам?

– Как я уже говорил, баптисты – часть своего народа, суть народа, и потому они всегда патриотичны более, чем кто-либо. Ведь патриот – это тот, кто своему народу и своей родине желает самого наилучшего. А самое наилучшее, как известно, даёт Господь. Понимая это, баптисты делают всё возможное, дабы народы России стали самыми счастливыми в мире.

А день Победы – для баптистов такой же праздник, как и для всей страны. Несмотря на то, что большинство приверженцев евангельской веры встретило весть о начавшейся войне в лагерях. Несмотря на то, что они были объявлены вне закона и не могли помочь своему народу. Более того: в своей стране, у себя дома они не могли даже молиться Богу о заступничестве в годину искушений! Тем не менее, многие баптисты пали смертью храбрых на поле боя. Многие сложили головы свои в тылу. Как бы там ни было, нет ни единого случая, известного истории, когда баптист был бы уличён в предательстве или сбежал с поля брани, или оставил товарища погибать. Но баптисты – за честную оценку и войны, и победы! Нельзя закрывать глаза на беззакония сталинского режима.

Патриотизм как раз состоит в том, чтобы нелицеприятно говорить правду, какой бы горькой она ни была. Угодничество уже не однажды сыграло с нами злую шутку. Нельзя умалять подвиг народа, отдавшего свою жизнь за родину или забывать своих героев. Подвиг бледнеет, когда не сказана правда и не преданы земле тысячи солдат, оставшихся на полях сражений. О подвиге стыдно говорить, когда фронтовики не могут иметь достойную старость.

– В чем, на Ваш взгляд, ценность баптизма для простого россиянина? Что баптизм может дать народу такого, чего не могут дать другие христианские учения?

– Если народ ничего не хочет, то и баптизм ничего ему дать не сможет. У баптистов нет скатерти-самобранки или ковра-самолёта; нет большого мешка с деньгами, чтобы всех желающих сразу сделать богатыми. У них есть нечто лучшее. Как сказал в своё время апостол Павел, «мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2 Кор. 6:10). Баптисты, верные Евангелию, не только могут, но и должны дать народу веру, спасающую от грехов и дающую жизнь с избытком. Жизнь с избытком даётся Господом, и она включает в себя возрождение, рождение свыше, – то, без чего никакая религия не может изменить человека; то, что делает человека причастником Божьего естества. Кто Духа Христова не имеет, тот и не Его, – это проповедь баптиста! Личное общение с Богом через Иисуса Христа – то, что открыто и дано баптистам, как великое благословение от Бога Отца. Без посредников, без страха, сердечный разговор с Богом как Отцом: «Авва, Отче! Отче наш!»