Дух рога - Анастасия Киселева

— Хламида как хламида, — припомнила Юни. — Зачем? И главное, в чем мне теперь ходить?

— Ничего, вдвоем что-нибудь подберете, — заявил вожак. — На крайний случай, иголку с ниткой еще никто не отменял.

Подруги переглянулись и скорчили одинаковые гримаски.

Глава 2. Законы нового мира

Выехали во второй половине дня. На сборы и разговоры ушло много времени, и Вервульф решил задержаться на обед.

Оборотни ели с аппетитом, а вот девушка, не успевшая проголодаться, вяло ковырялась в своей тарелке. Народа на этот раз в зале было побольше, но хозяин, деловито снующий между столами, нет-нет, да и поглядывал в сторону странной компании.

Подозрения трактирщика Юни прекрасно понимала. Пока они с Бланкой пытались подогнать на девушку хотя бы штаны и рубашку, волчица рассказала, что делать длительную остановку, не добравшись до города, они изначально не планировали. Карты спутал Вервульф. После ночевки, когда спутники уже освободили комнату, он заявил, что решил задержаться. Единственным аргументом, который сумела выбить Бланка, было сакральное «так надо». Весь день вожак бродил невесть где, а к вечеру и вовсе заперся в своей комнате на сутки с лишним. Прорваться внутрь серая парочка не сумела. Через порог вожак дал несколько мелких поручений и снова захлопнул дверь.

А сегодня утром новый сюрприз — Вервульф прервал свое неожиданное отшельничество и спустился к спутникам. Да не один, а с невесть откуда взявшейся девицей.

Вот теперь трактирщик и бдел в ожидании новых сюрпризов.

Впрочем, после нескольких слов, прошептанных серой подружкой на ухо, все сочувствие к хозяину, как водой смыло. Юнона резко выпрямилась, прожгла суетливого мужчину презрительным взглядом и демонстративно отодвинула тарелку. Маневр для оборотней не остался незамеченным: Шарг насмешливо хмыкнул, а Вервульф укоризненно покосился на Бланку.

И вот сейчас компания ехала по пыльной дороге по направлению к городу. Крепостная стена и надвратные башни были видны издалека, но путь к ним занимал не менее двух-трех часов. Оборотни не торопились, лошади брели спокойным шагом, серые ехали седло к седлу и о чем-то тихо переговаривались.

Юнону вожак посадил перед собой. Совместные усилия девушек увенчались успехом, и Юни теперь не напоминала пугало, сбежавшее со своего насеста. С накинутой на плечи курткой и вовсе выглядела почти прилично. Основной проблемой оставалась обувь, но решить этот вопрос раньше завтрашнего утра едва ли удастся.

В кольце сильных рук было спокойно, как в колыбели. Юни облокотилась на грудь вожака и расслабилась.

— Волк, — тихо позвала она. — А почему ты лэр Руттер?

— Открыто носить имя Вервульф — значит нарваться на крупные неприятности, — усмехнулся вожак. — Фамилия Руттер достаточно распространена, чтобы никто не стал рыться в моем прошлом. Для этого мира и его жителей я лэр Рут Руттер. Запомни, здесь в ходу вежливые приставки к имени, помогающие в том числе обозначить социальное положение человека. Для большинства людей используется обращение лэр. Так называют путешественников, наемников, солдат, крестьян, работников, просто незнакомых людей. Человек, привязанный к земле, имеющий свой надел и хоть какой-то достаток, именуется уже лэрд — «оседлый господин».

В городах используется «лар». Это форма обращения для горожан, купцов, ремесленников, стражников, чиновников. Птицами высшего полета считаются ларды — лица, занимающие ответственные государственные посты, либо причисленные к дворянству. Ну а к правящему графу и его наследникам иначе, чем «ваше сиятельство» не обращаются.

— Жители этого мира сами не путаются? — Поинтересовалась Юни.

— На практике обращения лэр и лар равноправны и привязаны больше к местности, чем к реальному социальному положению. В самом мелком городишке лэр становится ларом, и, наоборот, в деревне любой лар мгновенно превращается в лэра. Более высокие обращения используются, чтобы продемонстрировать вежливость или сделать комплимент. Исключение составляют графские семейства — сиятельствами могут быть только они.

— Постараюсь запомнить, — вздохнула Юни.

— Запомнишь со временем, — откликнулся Вервульф. — Да, меня на людях называй отцом. Твое имя — лэра Юнона Руттер.

Девушка замолчала: этот вопрос был достаточно щекотлив. Как будто называя оборотня иначе, чем другом, она отрезала от себя значительный этап своей жизни.

— Волк, — наконец нарушила молчание Юни. — Почему вы не остались в Нарванне? Там ведь теперь все хорошо?

— Знаешь, Юни, — тихо ответил вожак. — Я уже не нужен стае. Уверен, они давно вернулись домой в свои семьи. Меня же в Нарванне никто не ждет.

— Ты настолько ненавидишь Венджера?

— Не знаю, — неожиданно вздохнул оборотень. — Но я все равно его найду.

— А ребята? — Юни кивнула на серых.

— О, — усмехнулся вожак. — Это целиком и полностью была идея Бланки. Я подозреваю, что у нее просто взыграло любопытство и желание посмотреть на другие миры. Вот под благородным предлогом присмотра за мной она и воспользовалась оказией.

Разговор снова затих. Потихоньку солнце клонилось к горизонту, хотя до ночи было еще несколько часов. Чувствуя близость цели поездки, лошади ускорили шаг. Дорога была безлюдна — основная масса направляющихся в город прошла еще утром.

Повернув между двумя холмами, дорога вывела напрямую к высокой крепостной стене. Юни присвистнула, оценив мощность укреплений. Проем был заложен в самой кладке, толщина распахнутых створок впечатляла. Над самими воротами была надстройка в виде полуоткрытой галереи. При необходимости защитники крепости могли спокойно сбросить на головы осаждающих пару сюрпризов, скрываясь при этом за широкими каменными зубцами. И словно этого было мало: по бокам выдавались вперед две сторожевые башни.

Аванпост у пропускного пункта ограничивался двумя стражниками в темно-серой мышастой форме, но рядом с ними висел сигнальный колокол, а над головами путников перед створками торчали острые зубья решетки.

На удивление, пришельцам уделили мало внимания. Мужчины спешились, Вервульф предъявил первому стражнику какую-то грамоту и уплатил несколько заготовленных заранее монет.

— Кто вы и с какой целью приехали в Вейсбург? — Поинтересовался второй стражник, пока первый пересчитывал пошлину.

— Лэр Руттер, наемник. Моя дочь и моя команда, — холодно отрекомендовался Вервульф.

— Наемник, значит, — стражник смерил оборотня подозрительным взглядом. — Буянить не будете?

— Мы проездом, — скучающе сообщил вожак. — По возможности подберем караван и проводим за Тарос.

— Ну-ну, — качнул головой стражник, делая пометку в журнале, после чего посторонился и жестом велел путникам проезжать.

На Юнону внимания почти не обратили, а вот рослую Бланку с притороченным к седлу арбалетом смерили подозрительными взглядами.

Сразу за воротами была небольшая площадь, от которой убегали лучами три улицы. Вервульф уверенно повел отряд по средней, но через квартал свернул налево.

Лошадиные копыта глухо стучали по булыжникам мостовой. Застройка была плотной: узкие двух-трехэтажные домики под высокими двускатными крышами лепились друг к другу стенами. Улицы изгибались порой под немыслимыми углами, ширина большинства не позволила бы разминуться двум каретам, а в некоторых проулках перемещаться и вовсе можно было только гуськом.

Сам городок напоминал паучью паутину — запутанную и непредсказуемую.

Фасады зданий красили в основном светлой краской, но боковые стены серели каменной кладкой. Почти на каждом доме стояли металлические стяжки, разукрашивающие фасады темными стежками. Окошки на жилых этажах были узкими, закрывались простыми деревянными ставнями.

Прохожих было мало: завидев путников, местные жители старались с ними разминуться.

Юни покрутила головой по сторонам, но это занятие ей быстро наскучило. В хитросплетенье улиц и поворотов она запуталась почти мгновенно. Впрочем, что-то подсказывало ей, что оборотни тоже ориентируются, больше полагаясь на нюх, чем на память.

Спустя четверть часа Вервульф привел свой отряд к трактиру. Тот прихотливо приютился на слиянии сразу двух улочек. Лошадей принял мальчишка, дежуривший у гостеприимно распахнутых дверей. Шарг закинул на плечо вещевые мешки, и компания вслед за вожаком нырнула в темный зев помещения.

Спускаясь вслед за спутниками, Юнона машинально вцепилась в руку Вервульфа. Лестница шла направо, потом разворачивалась и выводила в обеденный зал. Освещением здесь, как и на лестничных пролетах, служили многочисленные факелы, размещенные в каменных нишах. Рядом с ними висели медные колпачки с ручками-колечками, предназначенные для быстрого тушения открытого огня. Сбоку падал отсвет от огромного камина, в котором проворачивался вертел с нанизанной тушкой.