Тайнопись искусства (Сборник статей) - Делия Гусман

Древнейшее искусство: утраченное и возвращенное

(Екатерина Дэвлет, доктор исторических наук)

История знакомства людей с ранними формами искусства — это история сомнений, удивительных открытий, это рассказ о способности по-новому взглянуть на эстетический потенциал и художественные навыки наших далеких предков, об умении поставить технику на службу не только технологическому прогрессу, но и делу познания прошлого человечества.

Практика нанесения изображений на скалы существует по крайней мере 30 тыс. лет, хотя приводятся данные (пока еще недостаточно аргументированные), что она значительно древнее — до 60 тыс. лет. От Урала до южной оконечности Иберийского полуострова насчитывается около трехсот пещер, скрывающих в своих глубинах изображения, которые относятся к древнему каменному веку, или палеолиту, — огромной по продолжительности эпохе (от 2 и более млн до 11 тыс. лет назад). Ее изучение является, возможно, наиболее романтичным разделом археологии, позволяющим соприкоснуться с детством человечества, проследить его взросление, а самая большая загадка кроется в ответе на вопрос «почему первые образцы искусства отнюдь не являются робкими и неумелыми попытками, а имеют совершенные формы?».

Трое в пещере не считая собаки

Пристальный научный и общественный интерес к наскальному искусству, в наши дни постоянно возрастающий, возник еще в позапрошлом веке. Первооткрывателем можно считать испанца дона Марселино Санс де Саутуолу. Он впервые осмотрел пещеру Альтамира в 1876 г., спустя восемь лет после того, как в привходовом отверстии чуть не застряла собака местного охотника Антонио Кубильяса, который и сообщил ему о перспективном для раскопок объекте. Но древние изображения ждали зрителя вовсе не несколько лет (хотя события разворачивались неспешно), а свыше 14 тысячелетий! Саутуола начал раскопки в Альтамире в 1879 г., но слава лежала не вполне у его ног, а находилась над головой — на стенах и сводах пещеры. Хотя Саутуола оказался подготовленным зрителем (он уже видел в Париже небольшие скульптурные произведения палеолитического искусства), но привлекла внимание к росписям его маленькая дочь Мария, которой в то время, согласно разным источникам, было от пяти до девяти лет от роду и которую, судя по всему, просто не с кем было оставить дома. Ее знаменитый возглас под сводами пещеры: «Папа, смотри — быки!» — эхом донесся до нас и до сих пор волнует воображение тех, кто пытается представить, каково это — быть первым человеком, обратившим внимание на то, что в дальнейшем станет предметом бурной дискуссии и войдет в историю культуры.

Как же готовятся открытия? Готовы ли люди безоговорочно признавать новое? Или они скорее падки на ложные сенсации? Справедливости ради надо сказать, что «Саутуола и дочь» открыли первобытные изображения лишь для науки — ведь в отличие от других археологических памятников большинство местонахождений наскального искусства не скрыты от глаз, а являются частью природно-исторических ландшафтов, местными диковинками и достопримечательностями. Так, в одной из комедий Лопе де Вега, относящейся к 1598 г., упоминаются леса Лас-Батуэкас, в которых обитают демоны и встречаются схематические изображения, — эти наскальные рисунки станут известны науке лишь в 1910 г. В казалось бы не обойденном научным вниманием Стоунхендже до 1953 г. никто не замечал высеченных изображений кинжалов и топоров.

Настенные рисунки пещеры Альтамира

Представители научной общественности, как обычно, единодушно не приняли открытие Саутуолы, но разделились на скептиков и энтузиастов. Вопрос о возможности сохранения памятников древней изобразительной деятельности станет лейтмотивом на протяжении всей истории открытия и изучения наскального искусства. В наши дни научный пафос не снизился, но акцент сместился — на исходе минувшего тысячелетия наиболее дискуссионными остаются два вопроса. Первый: на каком континенте находятся древнейшие произведения изобразительной деятельности Homo sapiens — в Европе или в Австралии? Большинство исследователей придерживаются европейской версии. Другой, не менее важный, аспект: может ли наскальное искусство ледниковой эпохи сохраниться под открытым небом, то есть могут ли памятники просуществовать открытыми природному воздействию свыше 11 тыс. лет? Ведь помимо заполняющих пространство крупных залов или таящихся в узких переходах гротов и пещер петроглифы (выбитые, выгравированные или прошлифованные фигуры) и росписи (нарисованные сухим пигментом или краской) известны и на открытых скальных плоскостях или валунах.

Кто рисовал?

Поскольку в некоторых районах Австралии и Южной Африки традиция наносить фигуры на скалы существует вплоть до наших дней и ее реальное значение не утрачено, а к тому же имеются собранные в прошлом и в других регионах этнографические свидетельства, мы знаем ответ на этот вопрос. Представители культур, для которых искусство на скалах является частью традиции, не задумываясь ответили бы, что изображения рисовал дух, культурный герой или другой мифологический персонаж, имеющий облик человека, зверя, ящерицы или фантастического существа, даже если они лично видели, что рукой водил их соплеменник: представление об авторстве в таких обществах отсутствует.

Как же выглядели творцы древних изображений? Мы знакомы с бесчисленным количеством разнообразных и замечательных произведений, обладаем знаниями о навыках и приемах работы их создателей, но у нас есть лишь единичные «портреты» предполагаемых художников. Среди таких уникальнейших свидетельств — камень, обнаруженный в 1911 г. при раскопках в пещере Колдстрим, Южная Африка, на котором красным, белым и черным нарисованы три антропоморфных персонажа. Изображенный в центре в одной руке держит каменную палитру, а в другой сжимает заостренное перо — таким инструментом наносили тонкие красочные линии.

Данные этнографии и экспериментальное выполнение изображений помогут представить, как выполнялись живописные и графические фризы и фигуры. Французский исследователь Мишель Лорбланше по перенятой у традиционных австралийских художников технике выдувания, которую они используют для однородного заполнения пространства внутри абриса фигур, попытался повторить знаменитый фриз с пятнистыми лошадьми из палеолитической пещеры Пеш Мерль. Прямые и кривые линии контура фигур он выполнял просто прикрывая поверхность ладонью, а продувая краску сквозь отверстие в кожаном лоскутке, получал пятна. При такой технике весь знаменитый фриз мог быть выполнен очень быстро — всего за сутки. Выдуванием краски непосредственно изо рта или через костяную трубочку с расстояния 7–10 см выполнялись и негативные отпечатки кистей рук, так называемые «трафареты». Во всяком случае, эксперимент показал, что это не только самый простой, но и весьма экономичный способ их создания — расходовалось от 3 до 10 г сухой измельченной краски.

Камень из пещеры Кольдстрим, Южная Африка

Голова мужчины из Дольни Вестонице

Пещера Коске

Палеолитические изображения на северо-востоке Португалии в долине р. Коа

Уже древние образцы изобразительной деятельности свидетельствуют в пользу существования навыков специального приготовления краски. Проведенные в ряде французских пещер (Ляско, Нио) анализы показали, что краски были многокомпонентными, специально приготовленными, в них включались примеси, но не вводился связующий элемент. Компоненты краски измельчались, просеивались, смешивались с водой, иногда нагревались — при этом пигмент меняет оттенок.

Использовался материал и имеющийся вблизи пещеры, и полученный в результате обмена. Если в Австралии «собственники» территории, на которой находится ценное месторождение, могли применять пигмент и в повседневной жизни, то для общин, получавших его в результате многоэтапного обмена, краска имела исключительно сакральное значение и в наскальном искусстве использовалась лишь для создания семантически значимых образов.

Многофигурные композиции не возникали спонтанно. Часто они выполнялись согласно предварительному замыслу — набросок делался угольком (об этом свидетельствуют грубые и крупные частицы угля), а уже потом фигуры получали красочное заполнение. Очень часто для размещения персонажей, передачи их особенностей и деталей использовалась фактура и рельеф скальных выходов. Важную роль играли выступы, специфические включения, особое внимание уделялось трещинам — они могли служить своего рода «рамками» картин или разделять композиции на смысловые части.