Доступ к телу - Мелан Вероника

– Смотри, какая тут цыпа ходит…

Нормальные люди, если они нормальные, просто спросили бы: «Девушка, вам помочь?», «Ищите кого-то?», «Начальник уже отбыл, выход в той стороне, на лестнице осторожно, автобусная остановка за углом». Или что-то в таком роде… Но эти не были нормальными, эти были дешевой рабсилой, которую нанимают на один месяц не за деньги даже – за самогон. Я умела разбираться в людях, умела их чувствовать, и две пары злых похотливых глаз явно дали мне понять, что культурного диалога не выйдет.

– Я к вашему директору! – постаралась я перейти в атаку, чтобы не выдать страха. Только вот платье, каблуки и идеальная красная помада на моих губах сыграли в данном случае мне не на пользу, а во вред. И вместо деловой леди, коей бы меня восприняли нормальные люди при свете дня, эти гнилозубые огрызки в синих комбезах и оранжевых шапках восприняли меня девушкой по вызову. Ну кто еще пришел бы на склады на шпильках?

«Чертов Хьюберт!..» Теперь я точно знала, что найму для него киллера. Ладно, не найму, но сотрудничать уже никогда не буду.

– Конечно, к директору! Давай сначала к нам!

В их глазах горел тот дикий огонек, когда бесполезно увещевать, доказывать или уговаривать. Что-то очень неприятное, темное, глухое к мольбам. Наверное, я переживу изнасилование. Когда-нибудь перестану о нем помнить, залью литрами вина, затанцую месяцами вечеринок, затру слезами в подушку, перестану что-либо чувствовать, дотрагиваясь до затянувшихся шрамов, но как же не хочется… И первое дерьмо случилось тогда, когда я, резко развернувшись для побега, вместо того чтобы дать деру, со всего маху впечаталась скулой в металлическую стойку подъемника. До звезд в глазах, до соплей от собственной беспомощности. А сзади хохот. Наверное, я буду бежать, а на мне будут рвать платье, я буду орать, и мой ор будет теряться в этом помещении среди ветров. А после будет «избитый» путь домой, напуганный взгляд таксиста, вопрос: «Девушка, вам помочь?», а на деле желание лишь высадить такую пассажирку.

Все это случилось бы именно так или примерно так, но вдруг откуда-то сбоку выступила тень, прикрыла меня, так и не сумевшую бежать, своим силуэтом, мгновенно ударила ближнего из огрызков. Ударила так, что я услышала этот кулак, вминающийся в чье-то пузо, после хруст костей чужого носа. Вой, шорох одежды, визг «она с хахалем!». Но тому, кто орал, убежать не дали.

И я уже знала, кто именно пинал упавшего на землю грузчика. И кто выступил из-за моей спины.

Он был все в той же темной куртке, все так же небрит и силен, он был зол и чертовски опасен. Так бьют, когда давно и долго обучались, когда отвыкли терять контроль, когда ударить – плевое дело, как в туалет сходить, как в магазине расплатиться или сплюнуть на тротуар.

Огрызки теперь лежали на земле, у них были кровавые рожи и, кажется, меньше зубов.

А когда ко мне шагнул безымянный спаситель, я повисла на нем совсем как девчонка. И совершенно не как бизнес-леди разрыдалась, потому что нет, меня не изнасиловали, но напугали, заставили ощутить слабость. И еще потому, что болела ударенная о кран скула.

(Manuel Riva feat. Florena – Confusion)

Мы ехали куда-то на его машине. Том самом черном брутальном джипе. Молчало радио, молчал водитель, молчала я. Звезды на небе; растерянность внутри. Если сейчас меня разложат на заднем сиденье, я перетерплю и это, я обещала «позволять». Буду думать о чем-нибудь стороннем, когда-нибудь забудется и это. Быть может, он будет нежным, быть может, нет; а внутри меня печаль – до нее никому нет дела. Я сильная, я все переживу, я когда-то подняла себя из грязи, я смогу еще раз.

Но черт, до чего же хочется тепла.

Джип все ехал. Сначала покинул окраину, возвращался в центр города, вскоре поплыли мимо освещенные проспекты. «Куда мы едем? К нему? Навряд ли…»

А через пару минут стало ясно, что мы едем ко мне.

«Запомнил адрес». Мне было бы приятно, будь я в другом настроении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

У меня, наверное, не убрана кровать, думалось апатично. И пустой холодильник. Хотя какая разница, гость приходит не за этим…

Пару раз я бросала взгляд на его профиль – спокойный, почти равнодушный.

А в плывущем наверх лифте разглядела его глаза – глубокие, бездонные, как колодец. Поняла, что почти готова, почти собралась с духом, вернула себе себя, готова раздвинуть ноги. Только бы нежно.

Но меня довели только до двери. И обронили коротко:

– Не ходи больше по складам ночью.

Это был удивительный момент смешанных чувств. Я уже знала, что человек в куртке сейчас уйдет. Он не войдет, не воспользуется возможностью, он оставит меня залечивать гордость в одиночестве. Дважды спаситель. А я уже не хотела, чтобы он уходил – посидел бы со мной на кухне, посмотрел бы с участием, с теплотой. Несложно ведь…

– Уходишь?

Тишина. Уходя, он никогда не оборачивался. Странно, наверное, желать цепляться, когда сам себе только что говорил «не хочу», но внутри клокотала беспомощность и злость. И опять хотелось кинуть вслед подушкой.

Чертов рыцарь!

Входной дверью я хлопнула со всей силы, зная, что первым делом двинусь к бару и открою вино. А после найду-таки телефон Хьюберта и солью на него все накопившиеся во мне помои.

Глава 4

(Due Lipa – Fever)

Наверное, все дело было в члене.

Когда такой достойный размер, не хочется думать ни о чем другом. Разве плохо, когда в тебе просыпается мартовская кошка, широко открывает глаза и принимается от удовольствия точить коготки на мягком покрывале? А может, дело было в бездонных глазах? Или в благородстве, с которым меня вчера отбили у отморозков? Или в равнодушии, а также похоти, с которой меня ласково в прошлый раз брали? Сложно сказать, но этот парень мне нравился. Действительно нравился, как нравится вдруг симпатичный хулиган из соседнего подъезда тихоне-отличнице. В общем, балдело не только тело, но и душа, и потому с самого утра я торчала не на работе, а в примерочной «Гланса» – огромного и дорогого магазина одежды.

«Приду на часик позже, Люси подменит».

Одежды у меня хватало, и на этот раз я, стоя в самом сексуальном белье, которое сумела отыскать на полках, выбирала шелковые сексуальные пеньюары. Нежно-зеленый или лиловый? Зеленый или лиловый? Хотелось, черт возьми, сразить этого парня хоть чем-нибудь. Покорить, отыскать в нем брешь, завоевать и растопить. Раз уж этот гад растопил меня, начав снизу…

– Эй, мужчина, вы куда?!

Возмущенный крик продавщицы раздался одновременно с шорохом колец по металлической трубе – штора в мою примерочную быстро отъехала, а после закрылась, впустив в себя… Бог ты мой…

Кого? Конечно, кого же еще. Свежего, добротного, большого и пахнущего туалетной водой.

– Ты?!

– Эй! Мужчина! – чувствовалось, что продавщица сейчас отправится к охране торгового зала, и начнутся неприятности.

– Это ко мне! – выпалила я на автомате. – Все в порядке, это муж!

Девушка снаружи притихла, сумела даже не выказать недовольства. Чуть погодя удалился прочь от кабинки и стук ее каблуков.

– Совесть у тебя есть? – прошипела я, возмущенная не меньше ассистентки. – Прямо здесь?

Но мне в рот нагло и беспардонно скользнул палец. Заткнул и тут же подчинил. Очень ласково, очень авторитетно. Если бы кто-то другой попробовал проделать этот трюк со мной, я бы прокусила фалангу, но в жесте мужчины «Х» вдруг действие оказалось пропитано сексуальностью, как пьяная вишня алкоголем. Палец нырнул ненадолго, позволил себя облизнуть и вынырнул. А после меня поцеловали. И ощутилась вдруг вся мощь и тяжесть мужского тела, хотя это самое тело еще ко мне не прижалось. Как жарко, однако, может за одну секунду стать в кабинке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Гланс» мог себе это позволить. Закрыть глаза на такие вот уединения в своих кабинках, потому как вещи, которые эти пары после приобретали, стоили, как половина путевки на острова. Удовольствия, правда, дарили столько же. И все же это был неожиданный визит, беспардонный.