Лиловые бабочки - Слава Кэт

расскажет, гарантирую, только отстань от меня.

— Дорого просит за информацию? — облизнулся журналист.

— Да уж не бесплатно документы принесет, поверь на слово, — хмыкнул Леха, протягивая нужную визитку. — Менты для журналистов за «бесплатно» даже жопу не поднимут.

* * * * *

Вечером этого же дня я перед сном задала Ваньке судьбоносный вопрос. Тогда я, разумеется, ещё не понимал всей его значимости. Но это событие вскоре всколыхнет весь мой 2018 год и даже затронет 2019, но кто ж знал…

— Вань, — сонно произнесла я, потягиваясь в кровати. — Поясни мне, пожалуйста, одну вещь. Мне правда интересно.

— Что именно? — зевнул мужчина.

— А почему у тебя блонд и почему именно каре?

Я перевернулась на бок, подложила руку под голову и приготовилась слушать. Ночник в виде жёлтого котенка, который я захватила с собой из дома, мягко светился в темноте, настраивая на уютный и спокойный лад. Приятный полумрак провоцировал на откровенность.

— Ну… как понятнее объяснить… — задумался Ванька. — Это и сложно, и просто одновременно.

— Из-за бабушки? — предположила я.

— Ну… частично. Понимаешь, когда родители умерли, моя бабка всегда на меня ругалась, что я, такой тощий, страшный и стрёмный, свалился на её голову. У других её подруг были внучки, они… совсем иные, пойми. «Маленькие помощницы», — так бабушка говорила. Типа девочки лучше, чем мальчики. Они удобные, послушные, терпеливые. А я ж подросток-мальчик… нескладный… непропорциональный… капризный…

— Ну да, мальчики-подростки все довольно курьёзные, признаю… — согласилась я. — Хорошо помню по своим одноклассникам. Я так понимаю, бабуленция была не в восторге от тебя?

— Угу. Не в восторге. А ещё я жутко обидчивый был, — поморщился Ванька. — И всё сказанное ей запомнил. Надолго запомнил, что таким, как есть, быть нельзя. В глазах людей надо быть таким, каким они хотят тебя видеть. Тогда проблем не будет.

— И чтобы привлечь внимание бабушки, ты сменил цвет волос? — снова предположила я. — Бабуля красилась в блонд?

— Не бабуля. Её любимая актриса. Мэрилин Монро.

— Ах, вот в чём дело… А самому-то тебе нравится?

Ванька надолго задумался и принялся нервно теребить одеяло. Я терпеливо ждала.

— А тебе? — в конце концов, уточнил он, тоже перекатываясь на бок. — Ты же говорила, что я красивый. Что мне это идёт.

— Ты не отвечай вопросом на вопрос, дорогуша, — усмехнулась я. — Тебе самому в этом образе… комфортно? Ты так чувствуешь себя увереннее?

— Если честно, не совсем, — признался парень. — Краска вонючая. Краситься каждые три недели не нравится вообще. Да и длина постоянно мешается. Неудобно. Но красиво.

— Вань… видишь ли, какое дело, — начала аккуратно подбирать слова я. — Я правда хочу помочь… эм… не нервничай только, хорошо? Понимаешь, дружище… выходит, твой образец для подражания — это женщина, которую когда-то сильно уважала твоя бабушка, так?

— Угу.

— Но бабули уже давным-давно нет в живых, Вань… Тогда какой в этом смысл? Банальная дань уважения? Это раз…

— А два?

— Я хочу понять… тебе не комфортно в этом образе только из-за краски? Если это так — это одно, пойми. Но… Если бы краску можно было не наносить, ты бы хотел быть блондином с каре? Неужели ты именно таким себя видишь?

— Но у тебя тоже длинные волосы, — парировал Ванька. — К чему ты клонишь?

— Как корректнее спросить… тебе хочется выглядеть, именно как нежный хрупкий паренек? — уточнила я. — Или я неправильно понимаю? В глазах окружающих это читается именно так. Внешне ты выглядишь довольно… мгм… В общем, как цветочек. Такой… белый щекастенький пиончик.

— Серьёзно? Слушай… — внезапно оживился Ванька. Сильно оживился. Я даже не ожидала. — А ведь ты права. Нет, не хочу. Правда. Я… ну… нет. Я не хрупкий и не нежный совсем, веришь мне? Руслана, ты кем вообще меня считаешь? Нет-нет-нет… Я мужчина, настоящий… мужчина во всех смыслах. Главный. Самый главный. Ну, в отношенческой паре главный. Альфа. Я… главный. Я…

— Я это знаю, — максимально уверенным тоном произнесла я, молясь всем святым одновременно, чтобы эта реплика из моих уст прозвучала максимально естественно.

Ванька опять запаниковал.

— Что опять не так? — миролюбиво заметила я, мысленно скрестив пальцы, чтобы он опять не впал в истерику самобичевания по одному ему понятному поводу.

— А ты… ну… ты же… говорила, что я красивый, — хлюпнул носом Ванька. — А если я захочу отрезать волосы… я же не буду красивый… как прежде…

— Вань, скажи честно, ты хочешь отрезать волосы или нет? Не из-за меня, а просто потому, что тебе будет так комфортно?

— Очень хочу, — как-то излишне истерично произнёс Ванька. — Правда. Но все говорят, что мне так идёт, ТАК ИДЁТ, и я…

— А тебе как-то поможет, если мы пойдём в парикмахерскую вместе? — предложила я.

— В смысле, ты тоже пострижешься? — восторженно ахнул Ванька.

— Почему нет. Давай. Если хочешь. Мне длинные волосы уже несколько поднадоели, если честно.

Ванька задумался.

— Звучит интересно. Как вызов. Новая жизнь и новая стрижка. Новый цвет волос. Всё новое.

— Дружище, я краситься не буду, — усмехнулась я.

— Да не, — досадливо пояснил Ванька. — Я хочу блонд свести. Только это… в парикмахерскую я не хочу. Парикмахеры бесят.

— Я могу тебя подстричь, — предложила я.

Глаза Ваньки жадно расширились.

— О, даже так… А покрасить САМА сможешь?

— Смогу. Если не разберемся, как, то Иришка охотно поможет.

— Тогда… завтра, да?

— Ну почему нет, дружище. Завтра так завтра.

Ванька принялся громко сопеть, о чём-то напряженно размышляя.

— Мне жаль твоих волос… — заключил Ванька. — Такие длинные, густые… Тебе… шло. Очень шло. И то, что ты их срежешь из-за меня… для меня… в знак поддержки… очень ценно. Это лучший подарок на Новый год.

— Как вариант, можем оба сделать андеркат, — предложила я. — Это вроде и каре, но то же время…

— Отлично. Андеркат так андеркат. Так и поступим. Звучит довольно неплохо.

— Доброй ночи, Вань…

…Конечно, с утра это белобрысое чудо уже во всю сопело в моей кровати. Кто б сомневался.

Глава 3. Эти тяжелые новогодние праздники

Два новогодних дня подряд, пока Ванька крепко спал в постели, я выходила на улицу в пять утра в гордом одиночестве. Чёрт его знает, зачем я это делала. Я всегда любила поспать, и этот странный поступок для человека, который так сильно ценил уют тёплой постели выходного дня, не укладывался в моей голове. Хотя, наверное, причина всё же была. За эти два часа ранней прогулки в темноте я приводила мысли в порядок. А их и впрямь поднакопилось за это время.

Было в этих прогулках что-то постапокалиптичное. Тишина. Темнота. Всё вокруг в бутылках, блестках и остатках