Вендетта по-русски - Сергей Гайдуков

— Я-то с опытом, а вот… — начал было я, но вовремя сумел заткнуться.

Потом мысленно проговорил все, что думал о белобрысом, облегченно вздохнул и приготовился к продолжению разговора.

— Что вы хотели сказать, Константин Сергеевич? — обратился ко мне Панченко. — Пожалуйста, мы вас слушаем.

— Чистосердечное признание, — вполголоса проговорил белобрысый, — и все такое прочее… Вы же знаете, вы же опытный.

Я поторопился улыбнуться, чтобы на моем лице не было видно страстного желания сделать с белобрысым что-то нехорошее. Выкинуть в окно, например.

— Серега, не гони лошадей, — бросил напарнику Панченко, и в его голосе я услышал некоторое раздражение.

Этого клоуна звали Серега. Ну-ну. Запомним.

— Вы хорошенько подумайте, — это уже в мой адрес. — Не торопитесь. Нам нужно знать, в каких отношениях вы находились с покойным гражданином Леоновым Павлом Александровичем. И когда вы последний раз видели гражданина Леонова.

— Живым? — уточнил я, и секунду спустя понял, что поторопился с вопросом.

— Или мертвым, — пожал плечами Панченко. — Все равно.

Белобрысый Серега скрестил руки на груди и сверлил меня пронзительным взглядом голубых глаз. Оказывал психологическое давление.

— Н-да, — я почесал переносицу, стимулируя умственную деятельность, посмотрел на вытертый ковер на полу, на не слишком чистые стекла книжных полок, на пыльный экран телевизора, на проблески вечерних огней в проеме между оконными шторами. Таблички с правильным ответом не было нигде. — Такой, значит, вопрос… — промямлил я. — И хороший вопрос!

— Да уж какой есть, — развел руками Панченко.

4

— Так, значит, гражданин Леонов скончался? — уточнил я несколько минут спустя.

— Совершенно верно, — кивнул Панченко.

— Естественной смертью?

— В том-то и дело, что нет, — грустно отозвался Панченко.

— Поэтому мы здесь! — гордо заявил белобрысый.

— Да что вы? — не выдержал я. — Именно поэтому?

А я-то думал! А я-то просто потерялся в догадках! Я перевел взгляд на Панченко:

— Так Леонова убили?

— Его сбило машиной, — ответил капитан. — Сегодня утром.

— Все понятно, — я сделал серьезное лицо. — Все мне понятно. Кроме одного. При чем здесь я? Гражданин Леонов погиб в результате наезда транспортного средства, и это очень печально. Но я знать не знаю этого самого гражданина Леонова. И никак не могу взять в толк, какого содействия вы от меня добиваетесь? Чем я могу вам помочь?

— Я еще раз предлагаю вам, Константин Сергеевич, — терпеливо проговорил Панченко, — подумать и не спешить с выводами. Вы же понимаете, что раз к вам пришли, то для этого имеются основания.

— Хорошенькая логика — кивнул я.

— Какая есть, — вздохнул Панченко. — А основания для визита к вам действительно имеются. Объясните одну простую вещь, Константин Сергеевич: в карманах пальто покойного гражданина Леонова обнаружены ваши визитные карточки. И не одна, не две. Сколько, Серега? — посмотрел капитан на белобрысого.

— Шестнадцать, — немедленно выпалил Серега.

— Вот так, — капитан вопросительно взглянул на меня.

А я удивленно смотрел на него. — Только не говорите, что вы печатаете эти карточки тысячами, а потом разбрасываете на улицах и засовываете в карманы всем прохожим.

Придумайте что-то пооригинальнее.

— Постараюсь, — пообещал я, тупо глядя на коричневую папку, что лежала на коленях капитана. — Слушайте, а у вас там случайно нет фотографии с места происшествия?

— Допустим.

— Покажите.

— Ну, если это освежит вашу память… Смотрите.

Он раскрыл папку и протянул мне несколько фотоснимков. Запечатленное на них зрелище навевало мрачные мысли. Серый асфальт в пятнах луж, серый комок человеческого тела, принявшего смерть в позе эмбриона — колени почти у самого лба, руки согнуты в локтях и прижаты к бокам. Грязь на лице и на пальто. Прах к праху. Откуда вышел ты, туда и вернешься.

Гражданину Леонову было на вид лет сорок. Последний раз он брился дня три назад. Но даже если бы он побрился, причесался и припудрился, это не сделало бы его особенно привлекательным. Одутловатое лицо уставшего от жизни человека. Поэтому оно органично выглядело на фоне серого асфальта, лицо с закрытыми навечно глазами.

— Не узнаете? — нарушил молчание Панченко.

— Нет, — ответил я. — Этого человека я не знаю. А нет у вас снимков анфас, и желательно еще живого Леонова?

— Все-таки узнали? — встрепенулся белобрысый.

— Если бы узнал, то не спрашивал бы другие фотографии. Просто я знаю, что после смерти люди выглядят несколько иначе, чем при жизни. Особенно если их сбивают машиной.

— Да ну? — притворно удивился белобрысый— И откуда такие сведения? Ах да, вы же опытный товарищ по части мертвых и живых тел…

— Вроде того.

Панченко внимательно слушал нашу беседу, роясь в содержимом папки.

Потом его пальцы вдруг замерли. 0н поднял голову и задумчиво спросил:

— Константин Сергеевич, а у вас есть автомобиль?

— Еще один хороший вопрос, — отреагировал я.

— Просто подумалось…Так что насчет автомобиля?

— Стоит во дворе. Можете убедиться на обратном пути. Белая «Ока».

— Шикарная штука! — ухмыльнулся белобрысый. — Только у вас неверные сведения. Она уже не белая, она темно-серая.

— Давно не пользовался.

— И на ней еще написано — пальцем по пыли — «танки не моют», — продолжал издеваться белобрысый.

— Завистники злобствуют, — ответил я, — один банкир из соседнего подъезда. А что касается пыли, так ведь синоптики обещают дожди. Сэкономлю на мойке.

— Значит, давно не ездили? Как давно? День, неделю? — Панченко снова что-то записал в своих бумажках, хотя я еще не ответил на его вопрос. — Можете сказать поточнее?

— Неделю, — я пожал плечами. — Вроде бы так. Может, больше.

— Серега, — Панченко сделал знак белобрысому. — Спустись во двор, посмотри на машину повнимательнее.

Вмятины на бампере и все такое…

— Понял! — Лицо Сереги растянулось в радостной улыбке, я и опомниться не успел, как он выскочил из комнаты. Секунду спустя его физиономия снова выглянула из коридора.

— Что такое? — нахмурился Панченко. — Какие проблемы?

— Я-то уйду, — белобрысый подозрительно покосился на меня. — А вы останетесь с этим один на один…

— Он меня не съест. Идите, сержант, — уже более настойчиво повторил Панченко. После этого минут на десять мы оказались избавлены от общества белобрысого энтузиаста. Не знаю, как капитан Панченко, а я почувствовал себя гораздо свободнее.

— Хороший парень, — сказал я, вложив в эти два слова всю гамму своих эмоций по отношению к белобрысому.

Панченко меня понял и не обиделся.

— Молодой, перспективный работник — ответил он. — Делает карьеру. Стены лбом пробивает. Я-то человек пожилой, мне как раз такие помощники нужны. А без умелого руководства он вообще такого натворит…

— Представляю, — согласился я.

— Не представляете, — усмехнулся Панченко. — Кстати, я был в ту ночь у обменного пункта. Когда вы вели переговоры с террористом, помните?

— Еще бы, — кивнул я. — Только я не вел переговоры, Я сидел рядом с ним и старался угадать, кого он грохнет первым — меня или женщину из обменного пункта.

— Ну а я стоял в оцеплении. Та еще ночка выдалась… — Панченко откинулся на спинку кресла, но, как оказалось, предаваться воспоминаниям он и не думал.

Пальцы капитана быстро вытащили из папки еще одну фотографию. Пока что Панченко держал ее ко мне тыльной стороной.

— Вы узнали Леонова, да? — Панченко пристально смотрел на меня, но я никак не отреагировал на его испытующий взгляд. — Узнали или нет? Я не подозреваю вас Константин, я просто провожу расследование этого происшествия. Быть может, это обычное дорожное происшествие… А может, и нет. Если что-то знаете обо всем этом — скажите. Пока юноша бегает во двор и обратно. Я-то не буду вам «шить дело». Моя карьера уже сделана.

Я основательно задумался и попутно помечтал о кружке пива, которая пришлась бы мне сейчас как нельзя более кстати.

— Ну вот что, — медленно произнес я. — Эти визитные карточки… Честно говоря, не помню, что я засовывал кому-либо в карман сразу шестнадцать штук.

Ни знакомым, ни незнакомым.

— То, что вы не помните, еще не значит, что такого не было вообще, — резонно заметил Панченко. — Между прочим, что у вас с лицом? Эта ваша «бытовая травма»…

— Чем еще она вас не устраивает? — сердито отозвался я.

— Объясняю: побитое лицо, помятый вид, явное похмельное состояние.

Неудивительно, что шестнадцать визитных карточек забылись. Люди по пьянке забывают и не такое.

— А этот Леонов… — Я не торопился с вопросом, потому что уже догадался, каким будет ответ. — Он тоже был пьян, когда его сшибла машина?