Посланник (СИ) - Булавин Иван

Позади раздались крики. Вроде птиц, вот только, когда я обернулся, увидел вовсе не птиц. На стадион слетались какие-то отвратительные создания с обликом драконов и размером чуть больше собак. Меня затрясло. Куда я вообще попал? Откуда это всё? Собак ещё могу объяснить, татуированных маньяков с серьгами тоже, а это откуда? Они ведь тяжёлые, летать не должны, крылья не поднимут. Или поднимут?

К счастью, летающим тварям тоже было не до меня, их было около десятка, и сейчас они занялись отъёмом добычи у собак. Последние были в меньшинстве, а потому останутся без мяса. Как бы за мной не увязались. Пришлось снова прибавить шагу. Минут через пять я оказался в городской застройке. Да мир, в самом деле, похож на наш. Улицы, дома, асфальт под ногами. Местами треснул, но пока держится, видимо, БП произошёл относительно недавно, года два или три. За поворотом я увидел два проржавевших кузова от машин. Машины были… не помню такую марку. Вроде бы, что-то отечественное, вроде Жигулей, но не Жигули. Остовы проржавели, а перед этим оба автомобиля были сожжены. Ясно-понятно. Идём дальше.

Через квартал встретился танк. Насколько помню, модель известная, Т-62, старый, но вполне действенный. Был действенный, раньше, когда работал. А теперь он мало чем отличается от сгоревших машин, разве что, за счёт толстой брони ржавчина проела не так сильно. А что с ним стало? Следов подбития не видно. Я примерно знаю, как выглядят пробоины от кумулятивных зарядов. Тут такого нет, и от бронебойного «костыля» следов нет. Зато есть другое: следы проплавления. Даже не так, две большие дыры в броне напоминают плевки кислотой. Точно, взяли ведро ядрёной кислоты и плеснули в двух местах. Даже в трёх, люк на башне был разъеден полностью. Что стало с экипажем, оставалось только гадать. Думаю, ничего хорошего. Воображение сразу нарисовало лютых тварей, вроде киношного Чужого, плюющихся кислотой. А почему нет? Если тут водятся летающие ящеры с меня размером, то и такое может быть.

Между лопатками пробежал мороз, который слегка облегчил жару. Так, держим себя в руках. Поселение где-то здесь или чуть дальше. Правда, в письме было занятное примечание: если оно ещё существует. А если нет? Тогда всё плохо. Ладно, надо проверить.

Я продолжал обследовать улицу, в дома пока не совался. Кстати, а в домах-то открытые подъезды, причём, далеко не везде двери выломаны. Стальных дверей с домофонами нет вовсе. И окна не пластиковые. Я Союз застал только в самом раннем детстве, почти не помню, но, думаю, дома там выглядели именно так. А под ногами проржавевшие гильзы. Стрельба тут была. И не раз, среди старых гильз попадаются новые. Калибры разные, вот винтовочный с закраиной, вот автоматная пятёрка, а вот тут семёрка. Нашлась чека от гранаты, тоже свежая.

В одном месте споткнулся о человеческий череп, старый, кость уже белая. Череп мужской, явно пожилого человека. А на нём следы зубов, причём, зубов явно крокодильих. Дальше шли остатки баррикады, куски бетона, арматура, ежи, сваренные кое-как, кое-где ржавая колючка. И гильзы, много гильз.

Когда я перелез через баррикаду, обнаружил за ней пустырь. Дома тут раньше были, что-то, вроде одно- или двухэтажных бараков. Но их снесли и частично растащили, чтобы построить ту же баррикаду. Остались только фундаменты. А дальше шло типовое здание, в котором я без труда определил школу. Вот только вокруг этой школы вилась лента «Егозы», окна первого этажа были заложены кирпичами, а на втором оборудованы огневые точки, из одной совершенно точно торчал пулемёт. Пришёл, стало быть, существует поселение.

— А ну, стоять! — крикнули сверху. — Зачем пришёл?

— Я это… — я растерялся, не зная, как представиться. Не стоило, наверное, сообщать, что прибыл из другого мира. — Не местный.

— Вижу, — с усмешкой сказал мужик в рабочем комбинезоне на голое тело, что высунулся из окна на третьем этаже. — Иномирный засланец.

Нда. Легенда не нужна.

— Заходи, — велел он. — Вон там, снизу, дверь есть.

Я направился вперёд, где был небольшой просвет в колючке, а за ним имелась дверь. Маленькая дверь, явно бывшая когда-то чёрным ходом. Вздохнув, я шагнул за порог.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава третья

Внутри был полумрак, но в конце коридора светила тусклая электрическая лампочка. Это радует, хоть какая-то цивилизация. Там же, в конце коридора, стоял тяжёлый стол, явно утащенный из кабинета большого начальника. Хороший стол, из толстых досок, таким, если что, прикрыться можно, не всякая пуля пробьёт.

Там меня ждали. Седой не по возрасту мужик в просторной рубахе, в которую при желании можно двух таких завернуть. Он поманил меня рукой и указал на маленький раскладной стул.

— Садись, рассказывай. Давно здесь?

— Часов шесть.

— Ясно, что хотел? Хотя стой, угадаю. Ты Коростина ищешь?

— Угу, — уныло кивнул я.

— Ну, молодец, что хоть добрался.

— Я не первый?

— Я про пятерых слышал, до нас дошли двое. Их уже нет.

— А Коростина они нашли?

— Да чёрт его знает, нет, наверное. Тебя по новой форме узнать можно, хорошая форма. А карабин где взял?

— С трупа снял, так получилось.

— Ясно, оружие ставь сюда и иди к старшому. В подвал то есть. — Он указал мне на вмонтированную в стену оружейную пирамиду, где уже стояли два автомата Калашникова, в состоянии чуть лучше моего карабина. — Знакомый ствол. Вспомнить бы ещё, чей.

В подвал меня отвёл молодой пацан, лет семнадцати, что вынырнул из коридора. Ничего не говорил, просто жестом предложил следовать за ним. Мы прошли через железную дверь, и попали в бомбоубежище. Да, школа, особенно советская, — это хорошая крепость, в которой есть куда прятаться от бомбардировок. Несколько поворотов коридора, и мы оказались в большом зале, где громко работал двигатель. Пацан подошёл к массивной стальной двери и постучал особым образом.

— Открыто, — сказал оттуда недовольный голос.

Малец вцепился в ручку и с видимым трудом открыл тяжёлую дверь, так же молча указав мне внутрь. Сам остался снаружи.

— Ну, привет, — за большим столом сидел мужчина лет сорока с небольшим, опрятный, одетый в наглаженную синюю рубаху. Выглядел он, как начальник малого предприятия, смущала только кобура на ремне, в которой, судя по рукоятке, торчал револьвер системы Нагана. — Будем знакомы. Рогов моя фамилия, Борис Аристархович Рогов, начальник тутошний. Присаживайся. Рад, что ты живым добрался. Приключения по дороге были?

— Собак встретил, ещё каких-то тварей летающих, — одна бровь местного начальника приподнялась, видимо, новость тревожная.

— От собак ты ножом бы смог отбиться. Может быть, — заметил он. — А вот летуны… вас ведь без оружия отправляют.

— Оружие у меня было, — сказал я, указывая на дверь. — Сдал на входе.

— О, как! Научились передавать?

— Нет, здесь нашёл, карабин. Снял с убитого.

— А убитый?

— Не представился, — я развёл руками. — Его при мне убили. Почти. Вот это на шее было.

Я протянул ему медальон.

— Водолей, — он вздохнул. — Жалко, хороший парень был, смелый и везучий. Был. А как он погиб?

— Его двое убили, странные такие, в балахонах, морды все в татуировках…

— Где они? — перебил он меня.

— Мертвы, — сразу сказал я, а из груди местного начальника вырвался вздох облегчения. — Он их застрелил, обоих, а они его ранили. Я на выстрелы прибежал, смотрю, они мёртвые, а его уже потом по кровавому следу нашёл, он уполз, но не успел жгут наложить, кровью истёк, артерия на бедре была перебита. У него я карабин забрал и патронов немного. А потом собаки набежали, а чуть позже — крылатые.

— Ясно, — он вздохнул, потом встал, подошёл к незаметной двери в стене кабинета и постучал ногой. — Петрович!

Дверь открылась, оттуда послышался голос явно пожилого человека:

— Чего?

— Тут гость рассказывает, что Водолея писаные завалили.

Из-за двери раздалась матерная тирада, а потом снова вопрос:

— Где они?

— А он с ними вничью разошёлся, их завалил, а сам потом кровью истёк.