Гипербореец. Укротитель мамонтов - Юрий Корчевский

Мамонты явно испугались и, несмотря на усталость, побежали к селению.

Никита обеспокоился – не наткнутся ли они на колья? Конечно, по книгам он знал, что древние люди охотились на мамонтов, ели их мясо. Но уж больно они были велики, прямо гиганты!

Червь на удивление быстро затих – Никита приписал его быструю смерть действию яда на наконечнике стрелы.

Мамонты, не видя за собой преследователя, остановились, и детеныш тут же лег на землю.

Вожак развернулся головой к лесу и коротко, трубно заревел – он видел неподвижного и страшного врага. Потом и у него ноги подогнулись, и мамонт улегся на землю.

– Что это за звери? – недоуменно спрашивали охотники друг у друга, в том числе – и у Никиты.

– Это мамонты. Они пришли с полуночной стороны, у них горячая кровь. Лучше пусть они уйдут после отдыха, они устали. Если вы убьете одного, другие потом вернутся – они злопамятны.

Злопамятны мамонты или нет, Никита точно не знал, он просто провел аналогию со слонами. Те, хорошо поддаваясь дрессировке, тем не менее помнили и добро и зло.

– В твоих землях были такие?

– Видел. Их приручают, они способны переносить тяжести. С их помощью даже войны ведут.

– Войны? – Охотники не могли поверить.

– Наверху, на шее этого животного, сидит погонщик и управляет им. Представьте – перед ним ряд врагов. Мамонт накрыт толстой попоной, чтобы в живот ему не воткнули копье. Он топчет неприятеля ногами, бьет бивнями.

– Что такое «бивень»?

– Видишь, у самца впереди торчат две изогнутые кости, как длинные клыки? Это и есть бивни.

– А как его приручить? – сразу загорелся один из охотников.

– Лаской. Еды ему дай, водой напои, погладь, поговори ласково. Звери понимают хорошее обращение к себе. Пусть он привыкнет к тебе, за друга примет. А уж потом и учить можно.

Охотник сорвался с места, схватил деревянную бадью, набрал в нее речной воды и понес ее к мамонтам.

Самец увидел человека, попытался встать, но задние ноги его подогнулись, и он сел, как собака.

Охотник зашел спереди и осторожно поставил перед животным бадью с водой. Вплотную он не подходил, побаивался бивней, да и вообще страшновато было – уж очень велик мамонт.

Детеныш, заслышав звук плещущейся воды, поднялся, прильнул к бадейке и выпил всю оставшуюся в ней воду.

Присутствующие следили за ними, затаив от волнения дыхание.

Охотник забрал бадью, сбегал к реке еще раз и опять вернулся к мамонтам.

На этот раз пила самка. Минута – и бадья опустела. Конечно, попробуй напои такую махину!

Мамонты явно обессилели от бега, были мучимы жаждой и голодом.

Охотник опять сбегал к реке, и на этот раз всю воду до дна выпил самец.

Мамонты, не проявляя враждебности, лежали, отдыхая, потом поднялись и направились к реке. Они пили шумно и долго. Затем детеныш набрал хоботом воду и вылил ее на себя, как из душа.

Толпившиеся поодаль зрители засмеялись. Особенно радовались неожиданному зрелищу дети и женщины. Цирк!

Никита же пошел к убитому червю – надо было забрать стрелы. Наконечники у них отравлены, кто-нибудь из детворы может прикоснуться, пораниться.

Он выдернул стрелу из земли, потом с усилием – из тела червя. Был он такого же размера, как и первый, и так же отвратительно вонял. Одно радовало – далеко от селения, воздух отравлять не будет.

Мамонты, напившись, пришли в себя, и вся троица не спеша направилась в лес. Но не в тот, где у опушки лежал убитый червь, а по другую сторону деревни. Рядом с самцом шагал охотник – он даже несколько раз погладил мамонта. Тот косил глазами, но враждебности не проявлял.

Мамонты вошли в лес и скрылись из глаз, а охотник подошел к Никите:

– Как думаешь, вернутся?

– Не знаю, понравился ли ты им? Не торопи события, наберись терпения.

Мохнатых гигантов не было три дня, вечером четвертого они появились на опушке снова – там и расположились на отдых. Обычно дикие звери ведут себя осторожно, к людям не приближаются. Но троица мамонтов наверняка почувствовала интуицией, что люди не сотворят им зла. Только Никита предупредил детей, чтобы они не подходили близко.

Так мамонты и обосновались недалеко от деревни. К селению они не подходили, утром уходили в лес на поиски пищи, а вечером возвращались на лежбище.

Охотник посещал их стоянку, разговаривал с животными, приучая их к себе, но близко не подходил, не надоедал. Подолгу находясь рядом, тем не менее он им не мешал.

Через несколько дней мамонты вернулись в неурочное время. Сначала раздался трубный звук, а потом появились и сами животные.

Никита понять вначале не мог, какова причина такого их появления – неужели мамонтов выгнал из леса ящер или червь? Но проходили минуты, а никто из хищников не появлялся.

Никита направился к мохнатым гигантам и, подойдя ближе, увидел, что детеныш опирается на три ноги, а правую переднюю ногу держит полусогнутой. Из его глаз катились настоящие слезы. В первый раз Никита видел, как плачет животное.

Он осторожно подошел к мамонтенку. Рядом с детенышем, поддерживая его, стояла мамонтиха-мать, и бивни у нее были впечатляющей величины.

Из подошвы мамонтенка торчала длинная игла – то ли дикобраза, то ли просто щепка. Еще она напоминала иглу гигантского кактуса, хотя, насколько знал Никита, кактусы здесь не росли.

Решив про себя, будь что будет, Никита подошел к мамонтенку и согнул его ногу в колене, чтобы осмотреть стопу. Плохо, если игла сломалась внутри, в дальнейшем рана будет гноиться. Надо попробовать вытащить. И где он ухитрился ее воткнуть?

Никита ухватился за иглу и попробовал ее покачать. Однако кожа у мамонтов плотная, и у него ничего не получилось. Тогда он уперся ногой в ступню мамонтенка, напрягся и выдернул иглу.

Мамонтенок заревел от боли, и Никита зажмурил глаза: мамонтиха может решить, что он обидел детеныша, и тогда Никите придется плохо.

Игла на самом деле оказалась принадлежащей дикобразу – длинная, слегка изогнутая, с окровавленным концом. Но главное – она была цела, не разломилась в ране на части. Насколько был осведомлен Никита, раны от игл дикобраза были очень болезненными.

Он похлопал мамонтенка по ноге, и тот как будто понял Никиту, осторожно поставил раненую ногу на землю и оперся на нее. Видимо, ему было еще больно, но главное – он опирался на пораненную ногу. Пройдет несколько дней, рана затянется, и детеныш сможет ходить.

Мамонтиха помощь оценила. Она несколько раз коротко взревела, подняв хобот и едва не оглушив Никиту, а он бочком-бочком отошел от мамонтов – так оно спокойнее. Было бы лучше, если бы помощь мамонтенку оказал охотник, но он был в лесу.

В общем, соседство с людьми шло мамонтам на пользу, только вот племени пока никакой пользы от этого не было. Эх, приручить бы пару собак или шакалов! Но собак он здесь не видел, а шакалы иногда рылись на свалке, выискивая кости. Прирученные собаки или шакалы вполне могут нести сторожевые функции и ходить с группой краснокожих на охоту.

А пока Никита решил оборудовать подходы к деревне ловушками и прочими неприятностями для непрошеных гостей, и в первую очередь его беспокоил лес к северу от селения – оттуда уже дважды выползали черви. Правда, оба раза удалось их убить, а вот охотники в лесу уничтожить крупного хищника – вроде аллозавра или червя – не имели возможности. Что такое копье против многотонной груды мышц с острыми зубами?

Долго размышлять не пришлось: Никита вспомнил фильм с участием Шварценеггера и решил, что подвешенные бревна с заостренными концами будут в самый раз против крупной твари.

Несколько дней трудились двое атлантов и Никита, пока не сделали первую ловушку. Они подвесили три заостренных бревна параллельно. Держала их веревка, сплетенная из лиан и привязанная морским узлом к дереву. Стоило дернуть за свободный конец узла, как он моментально развязывался, освобождая бревна. И горе было тому, кто в тот момент оказывался внизу под бревнами, – на пробах заостренные концы бревен уходили в землю на локоть.

Когда ловушка была испытана, Никита собрал возле нее всех мужчин племени, объяснил и показал, как она действует.

– Вы только дождитесь, когда ящер или червь окажутся под бревнами, и только тогда дергайте.

Охотникам, применяющим для ловли дичи силки, разного рода капканы и ловчие ямы, это ничего нового не давало, разве что размеры впечатляли.

Еще две недели делали три подобные ловушки, и, когда все было готово, Никита немного успокоился. Для безопасности племени он сделал все, что мог.

Месяц прошел в трудах и заботах, и однажды утром Вея, сидевшая на крыше избы, закричала:

– Вижу дымы! Один, другой, третий… Три!

К тому моменту Никита и сам увидел дымы. Охотники подавали сигнал – опасный хищник!