На линейном крейсере Гебен - Георг Кооп

Ночью и на следующее утро мы видели многочисленные пароходы. Ночью, когда мы, словно тени, скользим с притушенными огнями, нет опасности быть опознанными. Но в течение дня мы избегаем каждого облачка дыма. Любое столкновение для нас нежелательно, оно может нас выдать! И мы придаем большое значение тому, чтобы не быть обнаруженными, тем более, что в любой момент ожидается объявление войны Францией. “Гебен” и Бреслау” хотят сразу же упредить возможное нападение французов: прежде чем противник повернет против нас свои превосходящие силы – направить первый удар на французские военно-морские базы Бон и Филипвиль, расположенные на алжирском побережье. Через эти порты 19 армейскому корпусу, находящемуся в Алжире, нужно попасть во Францию. Этому необходимо помешать.

Вечером 3 августа по радио наконец-то сообщается об объявлении войны Франции. Ну что же – вперёд к нашей цели. Противник должен быть 'удивлен. “Бреслау” получает приказ обстрелять Бон, мы держим курс на Филипвиль. В предрассветных сумерках, несколько часов спустя после объявления войны, на африканском побережье уже должен раздастся грохот немецких орудий.

Палубы с усердием готовятся к боевым действиям

*

На рассвете показываются крутые берега побережья. Зеленоватым куполом поднимается небо, но на востоке уже брезжит первое предрассветное зарево. Медленно поднимается огненный шар, и первые сверкающие лучи погружают побережье в великолепный красноватый цвет. Резко выступают зубчатые контуры в цветущем воздухе. Незабываемо прекрасный вид.

Теперь можно различить невысокие белые здания Филипвиля, складские помещения и хибары. Форты возвышаются над городом. Медленно, под русским флагом, к порту приближается “Гебен”. Корабль готов к бою. Из экипажа в 1000 человек никого не видно. Над палубой находятся только артиллеристы, чьи боевые посты располагаются в 28-см орудийных башнях. Все остальные уже давно находятся на своих боевых постах под палубой.

Теперь четко видна площадка маяка. На ней за утренним кофе уже сидит смотритель с женой. Любитель рано вставать! – думаем мы. Теперь он нас тоже заметил и направляет на нас свой бинокль. В следующее мгновение он его снова опускает. “Это русские”, – думает он удовлетворенно. На возвышенностях города живописно расположились оборонительные сооружения. Что же должно произойти? Русские там, несомненно, друзья.

Мы приближаемся к берегу. Теперь в нашем направлении идут несколько лодок, нагруженные бананами, апельсинами и кокосовыми орехами. Торговцы рассчитывают на выгодную сделку с этими лакомствами.

Но что это? Русский флаг опускается. Взамен поднимают немецкий военный флаг, и уже с грохотом ударяют первые залпы наших 15-см орудий по казармам, портовым постройкам, складским помещениям и молам. С этого расстояния достаточно артиллерии среднего калибра. В броневых башнях, из которых угрожающе торчат длинные стволы орудий, по-прежнему тихо. Никогда в жизни мы не видели, чтобы гребцы прикладывали столько усилий, как это делали торговцы фруктами, которые теперь как можно скорее старались вернуться на берег и уже на суше спасались бегством. Их сделка была полностью сорвана. Наша дезинформация удалась блестяще!

Там на суше вспыхивают огни – наши снаряды наносят тяжелые потери. Основным ориентиром для артиллерии служит маяк. Но что это? Башня маяка покачнулась, затем медленно накренилась в сторону и опрокидывается в воду! Один из наших комендоров все же уничтожил маяк. Зачем он нужен теперь французам? Это ведь война!

Примерно через 10 минут адмирал приказывает прекратить огонь. Обстрел достиг своей цели. “Гебен” разворачивается и выходит в открытое море. На суше, над горящими портовыми постройками стоит беловатая дымка, она сгущается в одно широкое белое облако, висящее над городом. Но теперь и там раздается залп. На фортах над городом появляется вспышка – гаубичные батареи пытаются накрыть нас. Но им не везет. Снаряды падают в воду далеко за “Гебеном”.

Взяв курс на запад, мы удаляемся от побережья и только вне поля зрения резко отворачиваем от суши, чтобы снова соединиться с “Бреслау”. Через час он также настигает нас и присоединяется к “Гебену”. Он сообщает, что Бон тоже удачно обстрелян. Так, к великому удивлению французов, достаточно быстро были уничтожены портовые постройки, склады и пароходы. Лишь впоследствии мы узнаем, что ко времени нашего обстрела часть французского средиземноморского флота находилась в Тунисе на угольной погрузке. Жаль, что об этом мы не узнали вовремя. Французам пришлось бы туго!

“Гебен” готовится к бою!

*

“Гебен” и “Бреслау” средним ходом движутся на северо-запад. Французские радиостанции уже передали донесения о нашем первом нападении. Это сообщение удачно приняла радиостанция “Гебена”. Но одновременно возникла уверенность, что мы, два немецких корабля, здесь в Средиземном море, окруженные врагами, долго не сможем продержаться. Но мы осложним им задачу – так легко они нас не получат! Мы знаем, что корабли после истощения боекомплектов необходимо будет затопить. Они не должны попасть в руки врага. Мы готовы на все! Но тут, в то роковое 4 августа, редкая радиограмма с Родины разрядила напряжение: 2 августа Германия заключила с Турцией союз. “Гебен” и “Бреслау” должны пойти прямо в Константинополь.

В это мгновение, когда мы берем курс на Турцию, нам еще неясно, что этим начинается наша всемирно-историческая политическая миссия. Мы еще не можем предположить, что судьба избрала нас для того, чтобы придать нашей борьбе другой облик. Мы еще не осознали огромного значения этого решения. Когда еще какой-либо военный корабль так недвусмысленно управлял мировой политикой, что весь мир притаился и пристально взирал на этот корабль?

Пока что наше положение блестящим никак не назовешь. Те немногие новости, что мы получаем, вселяют в нас уверенность, что с часу на час ожидается начало войны между Англией и Германией. Это означает, что нужно быть вдвойне настороже. Нас ведь только два корабля против флотов англичан и французов, которые сверх того имеют в Средиземном море свои порты и опорные пункты, в то время как мы словно висим в воздухе.

Благодаря “любезности” наших итальянских союзников, в Мессине мы не смогли наполнить наши угольные бункера. Таким образом, к сожалению, мы должны думать о том, чтобы снова пополнить запасы угля. Конечно, это досадно; это означает задержку, которая может стать для нас роковой. Охотнее мы направились бы теперь кратчайшим путем к Дарданеллам, чтобы еще до начала войны с Англией получить преимущество на Востоке. Но это невозможно без того, чтобы пополнить запасы угля. Для непрерывного плавания к турецким водам его недостаточно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});