Под прикрытием - Даниэла Стил

Было почти два часа ночи, когда Пабло покинул палатку босса. Рауль вышел вместе с ним и, кивнув на прощание, по обыкновению, растворился в джунглях. Пабло вернулся в хижину. Палома давно спала, и он машинально отметил, что в последнее время она спит все больше. По-видимому, до родов оставались считаные дни; схватки могли начаться даже завтра, и Пабло впервые пожалел, что ему снова придется весь день отсутствовать.

Утром он встал еще до рассвета, поскольку в Боготе ему нужно было быть достаточно рано. Не заходя в палатку к Раулю, которого скорее всего там еще не было, Пабло зашагал по хорошо знакомой тропе туда, где был укрыт внедорожник. На этот раз он рассчитывал вернуться в лагерь к обеду, однако беспокойство терзало его. Что будет, если у Паломы начнутся схватки, а он будет в дороге… Кроме него, во всем лагере не было человека, который мог бы ей чем-то помочь…

Мысли о Паломе неотступно сверлили его мозг и в городе, пока он шагал к месту предстоящей встречи, и отвлекся, только когда на одной из улиц на него налетел какой-то мужчина. Он ощутимо больно толкнул Пабло, но сразу же извинился и вежливо приподнял шляпу. По-испански он говорил почти без акцента, но его голос показался Пабло знакомым. Бросив на него быстрый взгляд, Пабло убедился, что не ошибся: этого человека он хорошо знал.

– Не сейчас, – негромко процедил он сквозь зубы, не желая опаздывать на встречу с курьером, но прохожий едва заметно качнул головой.

– Это срочно, – произнес он одними губами.

Не изменившись в лице, Пабло кивнул и как ни в чем не бывало двинулся дальше. Через несколько шагов он свернул в грязный и узкий боковой переулок и, пройдя по нему еще немного, оказался на заднем дворе ветхого двухэтажного домишки. Пошарив под кустом драцены, росшим возле крыльца, Пабло отыскал ключ и, поднявшись по ступенькам, отпер дверь. Войдя в дом, он проворно прикрыл за собой дверь и бегом взлетел по узкой лестнице на второй этаж. Там в одной из комнат его дожидались трое похожих на мелких служащих мужчин в джинсах и выгоревших рубашках.

– Какого черта?! – с порога закричал на них Пабло. – Ведь я еще вчера сказал – только не сейчас! Через пять минут я должен встретиться с курьером и передать ему дополнительные инструкции, касающиеся поставки в Майами. Неужели нельзя подождать?

В голосе его слышались злость и бешенство, и слова, которые он выкрикивал по-английски, слетали с его губ отрывисто, как выпущенные из пращи камни, но трое его собеседников продолжали сохранять на лицах невозмутимое выражение. Казалось, вулканические эмоции Пабло никак на них не действуют; во всяком случае, никаких ответных чувств они не проявляли – совсем как люди, которые делают какое-то важное дело и не могут позволить себе отвлекаться по пустякам.

– Мы не можем ждать, Эверетт, – ровным голосом дружелюбно проговорил один из мужчин. – Произошла утечка информации. Нам удалось ее локализовать, но не до конца. Рауль вот-вот обо всем узнает… быть может, уже узнал. В любом случае твоя миссия закончена.

Эти слова заставили Пабло оборвать свое возмущение. Он невольно подумал о вчерашнем приезде людей из Эквадора. Неужели кто-то из них сообщил обо всем Раулю… Но почему тот ничего не предпринял? Впрочем, его не зря прозвали Волком за хитрость и осторожность – он не совершал необдуманных, поспешных поступков. Быть может, он для того и послал его в Боготу в третий раз, чтобы еще раз все уточнить, убедиться. В таком случае действительно нужно скрыться, и как можно скорее… вот только Пабло совершенно к этому не готов. Он подобрался к боссу достаточно близко и сумел узнать о нем многое, но, к сожалению, не все… то есть не все, что было необходимо для гарантированного, стопроцентного успеха. А кроме того, у него были Палома и их ребенок, который мог появиться на свет сегодня или завтра, и Пабло просто не мог их бросить и удариться в бега.

– Я никуда не поеду! – снова выкрикнул он, сверкнув глазами. Троица выжидала. Профессионалы. Но Пабло не сдавался. Да и как он мог – ведь на карту поставлено все, чем он жил последние три года.

– Это попросту глупо! – вскипел он, все более распаляясь. – Еще немного, и я передал бы вам Рауля тепленьким и перевязанным ленточкой, а вместо этого… Да и не могу я оставить Палому! Она на девятом месяце… до родов, возможно, остались часы, а вы предлагаете мне бросить ее и ребенка и спасать свою шкуру?!

Его трясло, ярость захлестывало отчаяние, но один из мужчин отрицательно покачал головой, и Пабло почувствовал, что готов расплакаться от бессилия.

– Если ты сейчас останешься, погибнуть могут все, кто вовлечен в операцию: и ты, и другие внедренные вместе с тобой агенты. Рауль узнает обо всем с минуты на минуту, и тогда… В общем, Эверетт, твоя работа здесь закончена; теперь ты должен исчезнуть, чтобы не подвести остальных. Самолет ждет. Впрочем, если Волк уже отправил за тобой своих киллеров, до самолета ты можешь и не добраться. Это ты понимаешь? И тогда уж точно ты никогда не поможешь своей женщине и ребенку, который должен у вас родиться… У тебя пять минут… и ты знаешь, что нужно делать.

Пабло все еще колебался, мрачно глядя на человека, который сказал ему эти слова. Он знал, что его зовут Билл Картер и что он – старший агент Управления по борьбе с наркотиками, сокращенно УБН, специально прилетевший из США, чтобы успеть вывезти его из страны. В Вашингтоне хорошо знали, что Пабло Эчеверрия – человек горячий и вспыльчивый, поэтому кроме Билла прислали целую команду. В Управлении не хотели, чтобы Пабло наделал ошибок.

– А что, если я откажусь? Что, если я наплюю на ваши предупреждения и вернусь в джунгли?

– В этом случае, – вздохнул Билл, – к вечеру ты будешь мертв. И твоя женщина скорее всего – тоже. Единственное, что ты можешь сделать, чтобы ее спасти, – это пойти сейчас с нами. Кстати, она знает?..

Пабло сокрушенно покачал головой. Он чувствовал, что сердце его разрывается пополам, и не мог ни на что решиться.

– Ну вот и отлично! – Билл вздохнул с нескрываемым облегчением. – Я обещаю: мы постараемся ее вытащить, а ты… ведь ты же не хочешь одним махом разрушить все, что создавалось так долго, правда?..

Пабло снова покачал головой. Нет, он, конечно же, не хотел уничтожить результаты своей трехлетней работы… но с другой стороны… Палома! Сейчас на одну чашу весов оказались брошены она и ребенок, на другую – десятки действующих под прикрытием оперативников УБН, которые в разное время были внедрены в наркоорганизацию. Если его раскрыли, от него ниточка непременно потянется и к другим, и тогда множество людей умрут жуткой смертью.

Умом он понимал, что должен исчезнуть как можно скорее, но бросить Палому было выше его сил. Палому и ребенка, который вот-вот родится… Если сейчас он пойдет с агентами, ребенок будет потерян для него навсегда. И Палома скорее всего тоже… Да, Пабло с самого начала знал, что не будет работать на Волка вечно и что рано или поздно ему придется покинуть страну, но ему казалось, у него будет достаточно времени, чтобы переправить свою семью в безопасное место – спрятать Палому и ребенка там, где Рауль никогда их не найдет. Увы, его надежды рухнули, и сознавать это Пабло было невыносимо.

– Я оставляю здесь целую жизнь, – хрипло проговорил он, почти простонал.

Билл Картер сочувственно покивал.

– У каждого, кто когда-либо работал под прикрытием, было что-то подобное, – утешительно заметил он. – В свое время я проработал в Центральной Америке семь лет. Это очень долго, но в конце концов мне тоже пришлось бросить все, чем я жил, и уносить ноги, чтобы не подвести своих. А теперь – пошевеливайся… – С этими словами он протянул Пабло небольшой чемоданчик, похожий на автомобильную аптечку.

Пабло не сразу протянул за ним руку, но после секундного колебания все-таки взял этот маленький саквояж и прошел с ним в крошечную ванную комнату. На мгновение ему захотелось выбраться из окна, вернуться к оставленной на стоянке машине и на полной скорости мчаться к Паломе, но он знал, сколько людей может погибнуть, если он выкинет этот фортель. Сам он тоже наверняка будет убит, а значит, ничем помочь Паломе не сможет. Никакого выбора у него не было, и Пабло, раскрыв чемоданчик, с тяжелым сердцем достал оттуда бритву и ножницы.

Ему понадобилось три минуты, чтобы обкорнать бороду и отросшие волосы, а затем тщательно выбрить голову и подбородок. Кожа под волосами казалась неестественно белой – в особенности по сравнению с покрытым темным загаром лицом, и он ликвидировал белые пятна с помощью тонального крема. Воспользовавшись набором театральной косметики, он наложил на область подглазий темные тени, что сразу состарило его лет на десять, потом достал из чемоданчика цветные контактные линзы, а на щеку наклеил тонкую полоску силикона, имитирующую старый, кривой шрам. Одежда была уже приготовлена и лежала тут же на табурете: джинсы, застиранная рубаха и бейсбольная кепка. Натягивая все на себя, он неотступно подумал об оставшейся в джунглях Паломе. Он и представить себе не мог, что больше никогда ее не увидит… Он мысленно поклялся себе, что непременно вернется, разыщет ее, где бы она ни была, и увезет с собой. Когда это будет – он не знал; ему было лишь ясно, что сейчас он ничего сделать не может. Ему оставалось только как можно скорее покинуть Колумбию, чтобы спасти много жизней… много жизней… много жизней… – твердил он себе, чтобы не повредиться умом от того, что происходит.