Ищите женщину (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

— Бывает, — лениво процедил Властелин, и сделал первый шаг за ворота. Оглядел просторный двор. Хмыкнул. Когда-то здесь был чудесный сад. Росли причудливо подстриженные деревья и кусты, пила воду из фонтана огромная зеленая кошка, созданная умелыми руками садовников. На этой кошке все время менялись цветы, будто роскошным ковром укрывая прихотливо выгнутую спинку. С другой стороны от дорожки огромным веером распускал хвост такой же цветочный павлин. Когда-то здесь стояли скамейки в прихотливых извивах нешироких дорожек.

Скамейки еще оставались, а от роскошного сада остались огрызки. Сломанные деревья, смятые каркасы, сгнившие остатки некогда пышных цветов. И пустота.

— Живые в замке есть? — обернулся Властелин к соратникам. Они сгрудились за его спиной, чуть слышно переговариваясь.

— Никак нет! — вытянулся в струнку Черный Эльф. Да, вот так. В других мирах были темные эльфы, а в мире Нариен когда-то появился Черный. Про Душу пока умолчим. Черный Эльф был черен весь, от пяток и до кучерявой макушки. И только зубы сияли снежной белизной, да глаза были синими, как небо в теплый летний вечер. Если б не длинные острые уши — его вполне можно было бы принять за жителя какого-нибудь жаркого архипелага в Южном море.

— Никак нет! — повторил он, поедая глазами начальство. — Весь замок проверили от подвалов до шпилей. Живых нет.

— И мертвых нет тоже, — тут же подравнялся к эльфу зеленокожий и могутный житель степей. Возможно, когда-то он и был орком, но сейчас сердце его целиком принадлежало Темному Властелину. Впрочем, все они знали только одного бога. Сиречь, своего Темного Властелина. Ему они верили, ему поклонялись, ему возносили молитвы. Впрочем, о чем им было просить своего Властелина, если он и так давал им все.

— Будем заселяться, — решил Властелин, и первым шагнул на крыльцо, повелев:

— Пошарьтесь по окрестностям, мальчики. Нам нужны слуги. Десяток женщин на первое время. Отмыть, прибрать, уют создать. Да, именно так. Уюта захотелось.

Тут он повернулся к соратникам и пригрозил:

— Подолы бабам не задирать. Только по взаимному согласию. А то знаю я вас! Хватит, погуляли, пора и остепениться.

И вошел в замок.

Сначала Черный Эльф вовсе не собирался следовать приказу Властелина. Баб у него не было давно. По многим причинам. И потому что занят был по самую кучерявую макушку, и потому что старух не хотелось, а более-менее молодых женщин старательно прятали, и потому что…. Вот потому что. Не было. Пока шли битвы, как-то и не думалось об этом. А теперь, когда важные дела завершились, потянуло. Он и вызвался поездить по округе, поискать служанок в замок Властелина. И напряжение сбросить. Не будут же они жаловаться, верно? Да и он не насильник. Если только заартачится которая. А так нет, не насильник он.

Впрочем, подходящих баб не находилось. Эльф и его приятель вот уже третьи сутки мотались по округе, но натыкались либо на древних бабок, которые и Смерти были не нужны, либо и вовсе на таких же древних стариков.

— Не кажется ли тебе, друг мой, что людишки водят нас за нос? — спросил Трендель. Тот самый бывший орк. Он привольно развалился на длинной лавке в придорожной таверне, куда они заехали перекусить. И заодно послушать, о чем людишки болтают. Но в таверне было тихо. Людишки молча и торопливо ели, пили, оставляли на столе медяки, и исчезали. За те два часа, что Черный и Трендель провели в таверне, они не увидели ни одной женщины. Даже самой завалящей.

— Эй! Как тебя! Хозяин! — негромко рыкнул Трендель, вяло махнув рукой в сторону кухни. — Подь сюда!

— Чего изволите? Из еды только картошка в мундирах, — мрачно откликнулся хозяин. Подошел, вытирая руки грязным лоскутом.

— Еды не надо, — отмахнулся Трендель. — Что из питья есть?

— Вода и компот из сушеных груш.

— А покрепче?

— Ничего нет, господин. Ячмень на корню сгнил прошлым летом. Аккурат перед Великой битвой ураган и град весь урожай уничтожил. Ничего не осталось. Картошки накопали немного, тем и живем.

— А мясо? Мясо тоже ураган уничтожил? — выгнул бровь Черный Эльф. — Оно ж вроде, не в земле растет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так ить, мясу тоже что-то есть-пить надоть, господин хороший, — хмуро ответствовал трактирщик. — А тот ураган и траву всю повыбил. Вот мясо-то от голоду и сдохло. Что успели — прибрали. Насолили на зиму. Да уж больно зима холодной выдалась, да ранней. И долгой. Все подъели.

Он вновь уставился на лоскут, старательно протирая им уже заляпанный стол.

— Скажи, любезный, а женщин тоже град побил? — как со скалы спрыгнул Черный Эльф. — Мы вот уже три дня по округе ездим, ни одной не увидели.

А нам позарез с десяток справных баб надо.

— Нет теперь баб-то, — вздохнул трактирщик. — Ураган — не ураган, а орда Властелина опустошила наши края. Каких в полон угнали, каких на месте…. Того-этого…. А каких так и просто сожрали. В той орде много нечисти всякой было. Что ей простые люди….. Ам — и нету.

— Что ж не защитили своих женщин? — уперся в него мрачным взглядом Черный. — Или по кустам хоронились?

— Некому защитить было, — вернул ему взгляд трактирщик. — Защитники все на Великую Битву ушли. Остались старики, да мальчишки годов до восьми. Много ли они навоюют против орды?! То-то и оно…. И Боги не откликаются. Того и ответа, что Знак оставили.

— Что за знак? — насторожился Черный. Знаки Богов великая редкость, и надо бы разузнать получше.

— Да вон на том столе, в углу, — махнул трактирщик куда-то вправо. — Есть желание, так посмотрите. Не выводится ничем. Я его уж и скоблил, и тер, и топором срубал. Стол заменил даже, ан, он опять на том месте. Я и положил на него. Так чего — нести компот-то?

— А неси! — кивнул Трендель. Поднялся и пошел к указанному столу. Черный двинулся за ним.

Знак они рассматривали недолго. Знак — и знак, ничего особенного. Круг, разделенный на три части. Подпись поинтереснее оказалась.

— Надо же! «Помните»! «Верьте»! «Молитесь»! — хмыкнул Трендель. — В кого верить? Кому молиться?

— Лично я верю в добрый боевой топор, — ответил Черный. — В топор, да в собственную руку. Она-то уж точно не подведет и не предаст. А боги…. Боги, они где-то там! — он указал глазами на закопченный потолок. — А здесь Темный Властелин и царь, и Бог. Но где ж нам найти хотя бы пяток баб? Да и не верю я, что ни одной не осталось.

— Может, старух собрать? — предложил Трендель. Они уже вернулись за свой стол, и теперь лениво цедили компот. — Дать им в пристяжку с десяток наших молодцов. Из тех, кто провиниться успел. Ну, там кольчугу не начистил, меч, опять же, без догляду оставил. Да мало ли! Вот и пусть замком займутся. Эльф? Эльф, ты кого там увидел?

— Баба! Трендель, мать твою вдоль забора! Баба!

— Да где?! С ума ты рехнулся, не иначе! Пацан это! Что я — пацана от бабы не отличу?

— Да вот и не отли…. Э! куда они делись? Трендель, ты видел это? Видел? Их будто пологом укрыло!

Они переглянулись. Одновременно поднялись и подошли к столу в противоположном углу. Там было пусто. Эльф не поленился: подвигал стулья, на которых только что сидели три — пусть будет, человека. Один довольно рослый, второй поменьше, узкоплечий, и третий, в котором Эльф признал искомую бабу. Одетую вовсе даже не по-бабски, в пятнистый сплошной костюм, с коротко обрезанными темными волосами, и босую. Двое были грязны, будто полдня плавали в луже.

— Неужто мы еще не всех магов изничтожили? — одними губами спросил Трендель. — Не боги ж это, в самом деле? Маги тоже умеют вот так, в пелену уходить.

— Знаешь, а поехали-ка назад, — решил Эльф. — Надо Властелину об этой бабе сказать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И они вышли на улицу, оставив на столе медяшку за компот.

Темный Властелин изволил гневаться. Третья двойка вернулась в замок с известием, что на сотню верст в округе нет ни одной женщины. Одни мужики, да и те…. Были мужиками еще до восшествия на престол Азария Бестолкового. Был такой правитель в этих местах, лет сто назад. При нем-то и покатилось маленькое княжество под хвост коню Темного Властелина. То, что сам Властелин и поспособствовал этому, он предпочитал не думать, успешно убеждая своих подчиненных в спасительных намерениях. Дескать, он несет Миру свободу, равенство и братство. А то, что одни братья свободнее и равнее других, так это к делу не относится. Кто не согласен — к ногтю. Пушечное мясо вещь быстро портящаяся. И эта политика себя оправдывала во время Великой Войны.