Командировка в мир «Иной» - Ольга Виноградова

Через полчаса сборы были окончены, парни заняли места в своих «кабриолетах». Шеф помог мне взгромоздиться на лошадь, а сам красивым слитным движением буквально взлетел в седло. Земо тронули лошадей и начали удаляться. Я повторяла про себя последовательность движений, но от страха у меня в голове все смешалось: велосипеды, самокаты, машины, лошади… Я посмотрела слева, поискала справа и, не найдя искомое, уже собралась звать на помощь, но меня опередили.

– Элоиза? – босс обернулся. – Ты почему стоишь на месте?

– Айрис… Вы забыли мне сказать, как ее с ручника снять!

Глава 2

Когда мужчина напыщенно или же весело, а может быть даже восхищенно восклицает «ох уж эти женщины», то он, конечно же, имеет ввиду не весь слабый пол от крепко стоящей обеими ногами в гробу бабульки до издавшей свой первый, но уже стервозный крик будущей московской звезды телеэкрана, а какую-то единственную женщину. В самом крайнем случае мужчина подразумевает всех своих «единственных» на текущий момент времени, присовокупив к ним и недалеких прошлых и возможных будущих. Что имел ввиду Аайю, прошипев вышеозвученное выражение мне в спину, когда я неспешно проехала мимо него на лошади, не берусь предположить, но ему удалось разбудить во мне нездоровое любопытство.

С новым видом транспорта я с грехом пополам разобралась часа за два. Вспомнила, чему меня учили, собрала волю в кулак и попыталась перестроить мышление. Один Бог ведает, скольких трудов мне стоило унять нервничающую правую руку, пытающуюся каждый раз при перестроении нащупать несуществующую ручку переключения скоростей. И одна лошадь знает силу головной боли от моих взглядов на ее затылок, брошенных в попытке отыскать там спидометр. А еще очень хотелось найти любимую радиостанцию Рок-фм или воткнуть в прикуриватель родной Айфон, до предела выкрутить звук и во весь голос подпевать любимой группе Раммштайн…

И хотя мне нравилась неторопливость движения, позволяющая в деталях разглядеть окружающие красоты, привыкшая опазды… то есть радостно лететь на работу по пробкам, душа требовала немедленно нажать на педаль газа и проверить, на что способна одна лошадиная сила, но стоило мне только совершенно случайно на полкорпуса вылезти вперед коня Айриса, как он настойчиво рекомендовал вернуться в строй во избежание неприятностей, но уже через пять минут ситуация повторялась.

Мной руководили не только желание выжать максимум из гужевого транспорта: отсутствие каких бы то ни было дорожных знаков, ограничивающих скорость движения, также оказывало дурное влияние, прозрачно намекая на полную безнаказанность, и подталкивало меня немного пошалить. Вряд ли здесь по кустам гибддшники притаились в ожидании той единственной идиотки, которой приспичит полихачить. Я, в принципе, сомневаюсь в наличии в Ином правил дорожного движения.

После моей скромной просьбы снизойти до моего уровня и подробнее рассказать о проблемах, препятствующих проветриванию мозгов на хорошей скорости и дозаправке организма адреналином, Аайю страдальчески закатил глаза, а Айрис, опять вздохнув, подробно описал завтрашнее состояние моего тела, начиная от талии и заканчивая пальцами ног. На мысленном горизонте замаячила перспектива на неделю превратиться в кабачок на грядке. Только очень-очень больной кабачок.

По пути шеф стрался вложить в мою голову максимум знаний об Ином. Два материка, окруженных океаном и островной архипелаг. Один, Большой, занимали разумные существа. На другом – Малом, вулканического происхождения, гнездились птицы, да приплывали на зимовку морские млекопитающие. Наверняка, еще что-то было, но земо особенно не интересовались географией. Им на Большом места пока хватало.

Смена времен года происходила, как на Земле, четыре раза в год: дождливая затяжная весна уступала место знойному лету, которое в свою очередь менялось местами с сухой и пыльной осенью. Следом за ней приходила короткая вьюжная зима. Год насчитывал шестнадцать месяцев в каждом по три семидневья. Флора напоминала земную, а вот фауна немного отличалась. Встречались мерзкие по описанию хищники, например, флауффы – огромные хищные пауки, способные слопать человека. Надеюсь, мне с ними встречаться не придется!

Я немного устала от лекций. Вредная мыслишка с писклявым голосом уселась над ухом и принялась убеждать меня плюнуть на мужское общество и лихо прокатиться, вздымая за собой клубы пыли. Все равно ведь плохо будет, так чего медлить и сомневаться? Правильно. Я согласилась с внутренним голосом и пустила лошадь в галоп.

Деревья по сторонам дороги размазались, став творением руки художника-импрессиониста, тягучий жаркий воздух обрел весеннюю свежесть, а сердце знакомо застучало в груди марш, смакуя неизведанное ранее удовольствие. Я словно стала частью лошади, слилась с ней, кожей ощутила животные инстинкты. Это по моим ногам пулями ударяла земля. Это с моих губ срывались клочья пены… Черт, а чьи глаза видят вон тот каньон и веревочный мостик между двумя сторонами?!

Едва я успела задуматься об экстренном торможении, как проблема решилась при помощи извне: Аайю догнал меня, поравнялся и выхватил из моих рук повод. Постепенно галопирующие рядом кони замедлили ход и остановились примерно в двухстах метрах от обрыва. Если бы бешенство блондина остановить было также легко!

– Дура! Дважды дура! Трижды дура!!! – проорал земо. Можно подумать, он Америку открыл для меня. – Ты чуть лошадь не угробила и едва сама не угробилась!

– Спасибо, что спас меня, – а что еще оставалось делать? Орать в ответ? Глупо и некультурно, а благодарность она и ежику приятна.

– Четырежды дура!!! – вызверился Аайю. – Я не тебя спас, а лошадь! Она не заслужила участи свалиться с обрыва, в отличие от тебя!

– И все равно спасибо. За лошадь. Ну, она-то говорить не умеет, – на всякий случай пояснила я. Вдруг он сам не догадается?

Тянущиеся к моей шее руки оборотня с черными когтями остановил сухой приказ Сергея Ивановича. Шеф велел прекратить пустую болтовню и начинать переправу. Идти по хлипкой с виду и на пробу конструкции предстояло поодиночке, буксируя за собой четвероногий транспорт. И если транспорт взирал на пропасть под ногами равнодушно, то мое тело услышало настойчивые сигналы мозга и вспомнило, что я девушка, а не профессиональная каскадерша.

– Леди вперед, – галантно подтолкнул меня к мосту блондин.

Парни решили проверить на крепость переправу или мои нервы? Я внимательно изучила спутников: лицо Айриса ничего не выражало, Риш флегматично жевал травинку, Аайю откровенно злорадствовал. Напутственную речь не собирался произносить никто. И ладно, напишут потом пару слов на надгробном камешке. Что-то вроде: отдай честь всяк здесь проходящий, она была смелой, жаль об этом не узнал никто, кроме нее самой!

Я сделала первый шаг на мост. Второй, третий… Ничего. Идти можно. Похоже на небольшую болтанку в самолете при турбулентности. Главное, помнить первое правило покорителей горных вершин: не смотреть вниз. А что тогда делать? Зажмуриться и для верности закрыть глазами руками! Именно в таком виде я продолжила путешествовать, аккуратно балансируя с мыска туфли на каблук. В спину мне крикнули, но я не разобрала слов. Ветер дул в другую сторону. Да и отвлекаться было не с руки, то есть с ноги.

Да что же там такое орут-то?! Что-то отрыть? Какая коза?! А, открыть глаза! И… Куда полететь? Кого там прет?! А, посмотреть вперед! Ой… На расстоянии раскрытой ладони от моей груди находился наконечник копья. Держал его в руках бородатый детина. За его спиной выстроилась целая очередь желающих познакомиться со мной. Вернее, с моим бессознательным и не очень живым телом, ибо в руках у местных жителей находились предметы идеально подходящие для нанесения тяжких телесных повреждений. Кочерга, вилы, косы, багор, рогатина… Да этим арсеналом целый зоопарк вырезать можно, не то что одну маленькую меня!

– Здравствуйте, – я смело потрясла копье, ввиду недосягаемости сомнительной чистоты руки. – А вы на субботник собрались? Территорию благоустраивать будете?

– Чаво? – прогундосил предводитель агрессивной компании.

Так… Лозунги мир, труд, май им незнакомы. Просветим. Почвы лучше, чем крестьянские умы, для советской идеологии не найти. Мозги у них дремучие, нога либерального политика там еще не ступала, а потому заветы Ильича и экономические выкладки соратника его Карла Маркса на ура приживутся. Лишь бы бурных побегов не дали!

– Как чего?! Как чего?! Товарищи, братья! Кто за вас траву красить будет? Почему камни недостаточно художественно разбросаны? Посмотрите, – я повернула кончик копья в сторону огромного камня. – Всю композицию портит! Чудовищно неэстетично!

– Ты чего, девка, баишь-то? Словеса какие заковыристые нашла. Мы тутось и не слыхали таких, – мужик растерянно моргнул и почесал лохматую макушку.