Яблоневая долина - Лада Валентиновна Кутузова

урожай портится, яблоки начинают горчить. Что же с ним будет?

Подошёл отец и мотнул головой в сторону дома: мол, иди к себе. Приш ссутулился и отправился назад. Выроненная цепочка осталась лежать рядом с крыльцом.

Глава 4. Золотой город

Если смотреть на Алтанхот с высоты птичьего полёта, сразу бросается в глаза геометрическая точность, с которой построен город. По центру – дворец правительницы, напоминающий диск солнца. От него лучами разбегаются улицы. В одном из миров Темногорья известна поговорка: «Все дороги ведут в Рим». А в Алтанхоте знают: поместье из розового мрамора – центр мира. Ведь именно там живёт повелительница Золотого города – другое название Алтанхота.

У Золотого города серебряная царица. Мёнгере правит уже пять лет – с тех пор, как по праву заняла трон, выточенный из бивней вымерших гигантов. Их кости изредка находят в пустыне, когда жадные пески уступают напору ветра. Большая часть идёт на продажу в соседние города, но часть бивней оседает в Алтанхоте и служит украшением покоев правительницы. Ведь Мёнгере – живое воплощение Луны, дочь серебряного дракона и жрицы Храма.

Храм небесных светил находится неподалёку от дворца. Именно он поставляет цариц Золотому городу. Раз в пять лет проходит избрание. Девушки от двенадцати до шестнадцати лет получают шанс занять трон Алтанхота. Но не все, а только самые красивые – воспитанницы Храма. Девушек собирают во дворце, рядом с ними становится правящая царица – в этот миг она уравнивается с другими. Лишь совершенство служит пропуском к дальнейшей власти.

Цариц в Алтанхоте было много, а вот живых воплощений Луны мало. Мёнгере вторая за время существования города. Значит, ей суждено править долго и счастливо, сохраняя молодость до самой смерти. А дочь лунного дракона будет жить очень долго – с красотой отца ей передалось и его долголетие.

Мёнгере подошла к блестящей пластине и придирчиво осмотрела себя: на завтрашнем испытании ей некого опасаться. Кожа такая тонкая, что, кажется, под ней можно рассмотреть водную сеть вен. И настолько светлая, что цветом напоминает вешники – цветы, растущие в сердце пустыни. Те даже белее древних костей, над которыми веками трудились песок и ветер. В лунном отблеске кожа начинает тускло мерцать, лишний раз доказывая связь правительницы с небесным светилом. Волосы оттенка потемневшего серебра дождём ниспадают до самого пола, а огромные глаза цветом напоминают чернила, разбавленные водой. Недавно во дворец приносили полудрагоценные камни, аметисты. Царица приказала сделать из них серьги, чтобы подчёркивали глаза.

Губы у Мёнгере чуть пухлые. В самую меру. Правительница идеальна: тонкими руками, изящными ступнями, длинными ногами, узкой талией. Всем своим обликом она напоминает фарфоровую статуэтку: прекрасную и хрупкую. Никого нет краше в Золотом городе. И скоро все вновь в этом убедятся. А невезучие претендентки навсегда скроют лица плотной тканью и отправятся обратно в Храм небесных светил.

Даже странно, что именно её мать, из отверженных неудачниц, удостоилась внимания лунного дракона. В легендах рассказывается о драконах, солнечном и лунном, которые иногда посещают Землю в человеческом облике. Мёнгере хлопнула в ладоши, к ней тотчас подбежала служанка, до этого прятавшаяся за колонной, чтобы не оскорблять взор царицы своим неидеальным видом.

– Я желаю слушать сказку о драконах, – повелела правительница.

Служанка склонилась в поклоне, села в ногах Мёнгере и начала речь:

– Давным-давно, когда не было ни ночи, ни дня, жили-были супруги: Луна и Солнце. Всё время на небосводе проводили они рука об руку. Не было на свете более любящей пары, пока не случилась между ними размолвка. Прилетела как-то в дом супругов серая птица, сорока. Долго вертелась рядом с ними, охала и ахала, а потом сказала:

– Гляжу я на вас, уважаемые Солнце и Луна, и никак не пойму: кто же из вас красивее? И вы, прекрасная Луна, всем хороши, но и вы, Солнце, ничем не хуже. Как же мне, бедной, узнать, кому из вас следует больше поклоняться?

Призадумались супруги: на самом деле, кому же? Первой слово взяла Луна:

– Конечно же, мне. Ведь все знают: я круглобокая и блестящая.

Но Солнце ответило:

– Я тоже круглобокое, не хуже тебя. И сияющее. Рядом со мной тебя сложно заметить.

Луна не согласилась:

– Ты ослепляешь. На тебя никто долго смотреть не может, ты ранишь глаза. Зато мной можно любоваться без устали.

Усмехнулось Солнце:

– Все знают, что своего света у тебя нет. Ты и блестишь только потому, что отражаешь меня.

Обиделась Луна, тяжело ранили её речи супруга. Так, слово за слово, они рассорились. Ударило Солнце в сердцах Луну, да с такой силой, что отломился от неё один бок и искрами разлетелся в разные стороны. С тех пор на небе сияют звёзды. В слезах убежала Луна от мужа на другой край небосклона, оставляя за собой белый шлейф. И эта дорога теперь называется Млечным Путём.

Так и живут Луна и Солнце, не видя друг друга. С Луной воцарилась ночь, а где Солнце – там день. В память о прошлом Луна каждые четыре недели становится полной. А потом день за днём тает от боли и горечи. А сорока, которая послужила причиной ссоры, поменяла цвет на чёрно-белый, как ночь и день. И всем известно: сорокам верить нельзя.

Мёнгере вздохнула: легенда старинная и очень длинная. Пока дождёшься, когда речь пойдёт о драконах, заснуть можно. Но боги не любят, если люди проявляют неучтивость. Поэтому надо придерживаться повествования с особой тщательностью. Служанка перевела дух и продолжила:

– Хоть и велика была обида, а любовь всё же сильнее. Всеми силами пытались дотянуться Луна и Солнце друг до друга. Но могли лишь посылать лучи, как весточку. И когда встречались лунный и солнечный свет, рождались драконы: серебряные и золотые, дети небесных светил. Только одно огорчало родителей: детей было мало и лишь одни мальчики. Потому наделили они их способностью превращаться в людей, чтобы драконы могли продолжить свой род.

Мёнгере повернула голову и вновь увидела свое отражение. Ничего драконьего в ней нет. Как там в храмовых описаниях? «Дракон трижды обернулся вокруг Храма. Телом он походил на огромного змея. Под кожей перекатывались мышцы, будто огромная волна шла от хвоста к голове. Цвет чешуи напоминал чищенное серебро: почти белая. От неё исходил слабый свет. Жрицы вышли из Храма и склонились в приветствии. И тогда дракон обернулся мужчиной, высоким и статным. В его глазах отразился Млечный Путь: казалось, что в них плавает туман. Серебряные волосы длиной достигали бёдер. Он подошёл к одной из жриц, взял её за руку и повёл внутрь Храма». Что ж, Мёнгере не дракон, но обликом она пошла в отца, а не в мать-неудачницу.

«Наверное, лица, как всегда, были скрыты, вот он и выбрал мать», – Мёнгере никак не могла понять, что заставило