Боевое Братство - Сергей Фрумкин

– Зачем же так горячиться? Перефразирую вопрос: у маршала похитили дочь. Естественно для такой ситуации потерять контроль над собой, прийти в ярость, наделать глупостей или ошибок. Почему у вас не возникло подобной мысли? Почему вы не подумали, что маршал может быть не в себе?

– Тургаон мой друг… – Генерал стойко встретил взгляд Председателя, заставляя не торопиться с ложными выводами. – Тургаон – альтин!

По залу пробежал легкий шорох – Советники зашевелились, но вслух не произнесли ни слова. Председатель вздрогнул – рано или поздно он должен был услышать этот аргумент – «альтин».

– Как и вы, сэр! – напомнил генерал. И отчеканил: – Я не усомнился в верности приказа, поскольку сам не могу предсказать будущее, не могу предчувствовать последующего хода врага, не могу выбрать направление ближайшей цепи вероятных событий! Я не могу, а Тургаон может! Поэтому я – генерал, а он – маршал флота!

Председатель примирительно несколько раз махнул руками сверху вниз:

– Понятно, понятно… Не будем продолжать. Никто и не думал оспаривать достоинств великого Тургаона. Я всего лишь хотел услышать мнение участника операции… Расскажите Арбитражу, как развивалась ситуация.

– Каждый из генералов получил свой пакет при­казов. Основной план сводился к тому, что, атаковав беззащитный тарибский лайнер один раз, преступники захотят повторить удачный налет и рано или поздно выследят и атакуют другой тарибский корабль.

– Но все тарибские корабли оставались арестованными в портах планет Лиги?

– Совершенно верно. Их заменили крейсера-перехватчики флота. Те же маршрутные карты, те же остановки, та же система оповещения маяков. Даже внешнее сходство.

– И вы ожидали, что враг повторит вылазку?

– Уверен, что Тургаон ЗНАЛ, что враг нападет еще раз. Тем более что корабль-скиталец действительно дал о себе знать и вступил в бой с флотом.

– В неравный, насколько я понимаю?

– Безусловно. Перевес был на стороне Флота Лиги.

– И все же вы понесли потери?

– Противник сражался с бесстрашием и яростью одержимого. Кстати, это подтверждает, что маршал не зря привел столько кораблей – он предчувствовал угрозу для всех нас.

– Или так сильно боялся за свою дочь, что готов был всю Галактику бросить к своим ногам, только бы уберечь Кани от опасности? Стоп, я не жду ответа, во всяком случае не от вас… Сколько кораблей погибло?

– Семьдесят девять малых, семнадцать средних. Повреждена одна станция.

– Такой урон всего от одного корабля противника?

– Нет, сэр. Не от одного. Корабль-скиталец служил базой для довольно большой эскадры мелких и малых судов. В итоге в сражении участвовало не менее двухсот тысяч кораблей врага.

Председатель повел бровью, словно удивился названной цифре. На самом деле информацию о количестве боевых единиц как с одной, так и с другой стороны Арбитр уже получил от Мозга несколько минут назад.

– Результат операции?

Генерал опустил голову, стараясь подобрать нужные слова. Ему явно не хотелось отвечать на вопрос.

– Я сам отвечу, – сказал Председатель. – Корабль-скиталец ретировался. Правда? Генерал поднял голову.

– Да, сэр.

– Как это произошло?

– Не знаю, сэр.

– Неужели? То есть вы присоединяете свой голос к заявлению генералитета, утверждающего, что Тургаон не сделал ошибки и не разорвал кольца блокады, а враг сам бежал каким-то совершенно невероятным способом?

– Да, сэр. Утверждаю! Тургаон не мог допустить ошибки!

Председатель выдержал паузу, постукивая перстнем о золоченый подлокотник своего кресла. Отсутствие у военных критического взгляда на свое руководство в данном случае мешало следствию.

– А мне вот кажется иначе! Тургаон потерял девяносто шесть небольших кораблей и повредил одну станцию, несмотря на это противник все равно сбежал. ВозниКает вопрос: почему нельзя было задействовать в операции три-четыре станции или один-два сверхтяжелых военных крейсера – для классической схемы захвата силовым мешком более чем достаточно? Применение большего числа судов оказалось не только нецелесообразным, но и привело к потерям: малые корабли недостаточно защищены и не приспособлены для ведения длительного космического сражения.

– Не забывайте, сэр, что мы так и не нашли бы корабль-матку, если бы не ввязались в бой с ее разведчиками. Введение в сражение станций и крей­серов раньше положенного времени отпугнуло бы пиратов.

– Но хорошо: пусть будет три крейсера и десяток кораблей – имитаторов тарибских экскурсионных лайнеров. Зачем ДЕВЯТЬСОТ ТЫСЯЧ?!

– Сэр! Рядом с вами глаз магнитного Мозга – наверняка вы наблюдаете сейчас карту сражения. Неужели не видите, насколько велика зона поиска?! Тургаону понадобился весь Флот Лиги только потому, что так он смог создать в космосе паутину размером в куб пространства зоны вероятного нахождения врага.

– Вы противоречите себе, генерал. Несколько минут назад сказали, что доверились маршалу, потому что тот как альтин способен ПРЕДУГАДАТЬ место нахождения искомого объекта. И одновременно отстаиваете непогрешимость плана, который по силам любому заурядному человеку: сплести паутину из сотен тысяч судов и ждать, пока враг сам обнаружит себя. Разве не очевидно, что как альтин и как маршал Тургаон не контролировал ситуацию?

– Вы сказали, что изучили отчеты генералитета? Особенность вражеского лайнера состояла как раз в том, что НИ ОДИН альтин не увидел корабль-скиталец даже тогда, когда тот висел уже перед самым носом наших флагманов!

– Объясните!

– Боюсь, что не смогу. Космический город по-прежнему существует. Попробуйте найти его вашим вторым зрением!

– Предположим, что не найду. Но вернемся к ситуации с флотом. Вы завязали сражение, окружили корабль-матку, затянули силовыми полями. И, несмотря на все принятые меры, пираты ретировались. Что произошло дальше?

– Первый Советник предсказал, что противник направился к Земле.

– К планете – прародительнице человечества?

– Совершенно верно, сэр.

– Дальше?

– Флот двинулся в ту же сторону.

– Весь флот?

– Нет, сэр. Только основные силы. Я, как и другие командующие пограничных и планетарных флотов, получил приказ вернуться в зону постоянной дислокации.

– Приказ маршала Тургаона?

– Нет, сэр. Приказ Первого Советника. Маршал на время снял с себя полномочия главнокомандующего.

– Но почему?!

– Сэр! – Генерал сглотнул ком в горле и окинул зрителей тяжелым взглядом, словно призывал их присоединиться к собственной скорби. – У Тургаона умерла дочь!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});