Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- То есть как это - малость?
- Да понимаете, моих дам крысы одолели, вот они и спроси, не знаю ли я какого-нибудь средства. Выпить у них тогда в доме ничего не было, только вода и молоко, а я весь день ехал под проливным дождем, как же можно было возиться с этими тварями, не глотнув спиртного? Я и сказал им, что знаю отличное средство, сам его изобрел, только мне нужно пиво. Они и послали купить.
У мистера Фезерстоуна вырвался смешок.
- Скажите еще, что фазанов вы ловите на коньяк.
Нигглер ответил, что совершенно верно, мистер Фезерстоун угадал. Вымачиваешь в коньяке изюм - можно, впрочем, в джине или в виски - и насаживаешь ягоды на рыболовный крючок. Фазаны с жадностью их клюют и валятся замертво.
Мистер Фезерстоун опять счел за благо переменить тему.
- А кстати, коль уж вы напомнили, что везете меня, - мы сегодня будем в Пензансе? - спросил он.
- Нет, сегодня не будем, - ответил Нигглер. - Опять придется заночевать у друзей, надо кое с кем повидаться.
- Опять дамы?
- Точно, женщины, - подтвердил Нигглер. - Мать и дочь. Обе хоть куда. Дочка вашего возраста. Может, приглянется вам.
Мистер Фезерстоун с презрением отрезал, что случайные связи не для него.
- Дело хозяйское, - отозвался Нигглер и с привычной ловкостью начал крутить очередную смертоносную цигарку. - А тут мотаешься неделями по дорогам, забудешь, что такое дом, так и рад-радехонек, когда тебя приветят. Приютят, обласкают. К тому же экономия.
Едкие, зловонные клубы дыма наполнили кабину.
- А что, вы очень спешите? - спросил Нигглер. - В смысле, тетушка ждет вас к какому-то сроку?
- Нет-нет, что вы. Я просто так спросил.
- Тогда все в порядке. Негоже, чтобы тетушка волновалась.
- Нет, она обо мне не волнуется - когда приеду, тогда и приеду. С ней живет компаньонка, полон дом прислуги. Дел и забот хватает.
- Полон дом прислуги? Ишь ты. Поди ее сейчас раздобудь.
- О, теткина прислуга живет у нее чуть не сто лет.
- Стало быть, тетушка не так чтобы стеснена в средствах, верно я понимаю? - заметил Нигглер; окурок каким-то чудом не падал, прилипнув к губе. - Что называется, нужды не знает, да?
- Да, вполне. У нее собственный дом на побережье, кстати очень неплохой.
- Едете к ней на все каникулы?
- Да, я у нее всегда каникулы провожу. Понимаете, дома-то у меня нет. Родители умерли. Тетка - моя опекунша.
Выслушав это сообщение, Нигглер затушил окурок и выразил удивление, что тетка не прислала мистеру Фезерстоуну денег на дорогу.
- Что вы, она бы обязательно прислала, ее и просить не надо. Просто так добираться интереснее.
- Ясно. А я-то решил, что она у вас прижимиста.
Нет-нет, напротив, она очень щедрая, заверил Нигглера мистер Фезерстоун, хотя денег на ветер не кидает. В начале семестра она его всегда обеспечивает лучше некуда.
Теперь уже Нигглер решил, что самое время переменить тему.
- Эта моя приятельница с дочкой содержат придорожное кафе, очень приличное, - сообщил он. - Можно неплохо поесть. Макрель в горчичном соусе у них просто отменная, но это сезонное блюдо. А таких сосисок с пюре я больше нигде не едал. Вы как относитесь к сосискам с пюре?
Как ни странно, оказалось, что это одно из любимых блюд мистера Фезерстоуна. В Оксфорде есть одно кафе, он частенько туда забегает, потому что сосиски они готовят - объедение.
- Ну, стало быть, будете довольны, - отозвался Нигглер. - Тем более что платить за ужин и ночлег не придется.
- Не придется платить? У вас, я вижу, полно друзей, и все на редкость гостеприимные.
- Да понимаете...
Нигглер умолк, точно на него вдруг вихрем налетели какие-то мечты. Расплющенное могучим кулаком лицо стало расплываться в мягкой, если не сказать сентиментальной, улыбке. Острые серые глазки устремились вдаль, как бы лаская зеленеющие кусты боярышника, едва начавшие распускаться дубы, желтые от первоцвета лужайки в предвкушении чего-то необыкновенно приятного.
- Понимаете, тут все не так-то просто, - наконец проговорил он. - Мы с Лил не просто друзья. У нас с ней отношения особые.
Придорожное кафе под вывеской "Роза Килларни" [модная песенка] состояло из маленького оштукатуренного домика и двух старых железнодорожных вагонов, стены которых были выкрашены ярко-алой, а наличники столь же яркой желтой краской. Две жестяные трубы, которые высились на крышах вагончиков, словно ноги рыцаря в набедренниках, наколенниках, наголенниках и солеретах, изрыгали темные клубы дыма, и они стлались по долине, и без того окутанной пеленой надвигающегося дождя.
Судя по запаху, который несся из вагончиков, там что-то жарили на машинном масле, окна густо запотели. На асфальтовой площадке возле кафе стояло несколько грузовиков - обычно их бывает раза в два-три больше, пояснил Нигглер. Нынче пятница, вечер, все гонят домой.
Когда они вошли в кафе, вонь горелого машинного масла ударила им в нос со всей силой. Мало того, к ней присоединился букет разнообразных резких запахов - рыбы и бекона, соленых огурцов, бараньих котлет, сосисок, вареной свинины, уксуса.
У красных пластиковых столиков, за которыми сидели несколько водителей - причем почти все ели сосиски с пюре, запивая их дымящимся чаем из огромных кружек, - суетилась крупная дебелая девица лет семнадцати-восемнадцати, с толстыми руками и самодельным перманентом на льняных волосах. Эти всклоченные волосы придавали ей сходство с соломенным чучелом, казалось, оно только что выскочило из темноты, где его что-то смертельно перепугало.
- Мама, мама, гляди! Нигглер приехал!
Голос у девушки был тягучий, обволакивающий. Мистера Фезерстоуна даже передернуло, когда он его услышал, будто ему ни с того ни с сего влепили смачный тошнотворный поцелуй.
- Я мигом, Фезер, - сказал Нигглер, - только в кухню наведаюсь. Располагайтесь как дома. Как делишки, Эди? - спросил он дебелую девицу. Это мой приятель, мистер Фезер. Он с удовольствием выпьет чайку.
- Вы случаем не родственник миссис Фезер? - спросила девушка и зычно, добродушно расхохоталась прямо мистеру Фезерстоуну в лицо, так что ее могучая тугая грудь мелко затряслась. - Признавайтесь, чего уж там!
- Моя фамилия - Фезерстоун, - ответил он.
А тем временем в кухне Нигглера душила в жарких, страстных объятиях дородная женщина, которая раньше жарила сосиски. От наплыва чувств она едва не лишилась сознания.
- Нигглер, Нигглер, наконец-то! Я уж и не чаяла тебя дождаться!
И она снова кинулась целовать Нигглера, он же принимал бурные изъявления ее любви скорее философски, чем с видом истосковавшегося любовника.
- Не мог я, Лил, никак не мог. Пришлось на той неделе ехать на север, в самый аж Донкастер.
С уст Лил сорвался стон, казалось, она вот-вот зарыдает от облегчения и радости, и Нигглер в знак утешения нежно погладил ее по груди.
- Ой нет, что ты, не надо, - возразила она. - Я и так уже сама не своя...
Вся трепеща, она с трудом заставила себя отвести его руку и повернулась к огромной чугунной сковороде, где, шипя и лопаясь, жарилось десятка три сосисок. При всей своей неброскости Лил была очень привлекательна. Лицо нежное, гладкое, будто фарфоровое, завитые перманентом пышные каштановые волосы венчают голову, как шлем. Большие темно-карие глаза ярко блестят, на пухлых сочных губах вечно играет улыбка.
- Ну говори же наконец, Нигглер, миленький, а то я совсем извелась - ты привез?
Нигглер сделал вид, что заинтригован и удивлен и решительно не понимает, о чем это его спрашивают.
- Привез? Что я должен был привезти?
Лил испустила еще более глубокий вздох, уже совсем похожий на рыдание, и, позабыв о сосисках, срывающимся от волнения голосом объявила, что спрашивает о кольце - обручальном кольце.
- Ты же обещал, что на этот раз обязательно привезешь. Честное слово дал.
Нигглер беспечно подтвердил, что да, действительно обещал, но вот уже полмесяца, как у него туговато с финансами. Два фаворита подвели, и он, можно сказать, остался на бобах.
- Приглядеть-то я кольцо приглядел, - сказал он, - но на него мне не хватает десяти фунтов.
- Так ведь можно купить в рассрочку, кто тебе мешает?
- Нет, это кольцо в рассрочку не продается. Я его покупаю у одного приятеля. Он ювелир. - На лице Нигглера расцвела широкая обезоруживающая улыбка, и Лил почувствовала, что тает. - Бриллиант и рубины в платине. Колечко - загляденье.
- Ой, Нигглер, миленький, солнышко ты мое!
- И цена сходная. Стоит оно двести фунтов, а мне уступают за пятьдесят.
Глаза у Лил так и запрыгали; чуть не плача от счастья, она пролепетала, что это неслыханная удача, даже поверить трудно... А вдруг тут кроется какой-нибудь подвох? Вдруг кольцо фальшивое или с изъяном, такого быть не может? Ей фальшивого не надо.
- Я привык доверять людям, - с достоинством, даже с обидой отрезал Нигглер. - Доверять и не задавать вопросов.
- Да ведь разница-то какая - двести фунтов и пятьдесят, это ведь не одно и то же...
- Белый конь, бледный всадник - Кэтрин Энн Портер - Проза
- Человек рождается дважды. Книга 1 - Виктор Вяткин - Проза
- Мистические лилии (сборник) - Жорж Роденбах - Проза
- Стая птиц - Тонино Гуэрра - Проза
- Дитя волн - Жюль Сюпервьель - Проза
- Мистер Скеффингтон - Элизабет фон Арним - Прочие любовные романы / Проза
- Собрание сочинений. Том 1. Странствователь по суше и морям - Егор Петрович Ковалевский - Проза / Путешествия и география
- Лев Святого Марка - Джордж Генти - Проза
- Мистер Черчъярд и тролль - Гай Давенпорт - Проза
- Миг победы - О'Генри - Проза