Классные и внеклассные приключения необыкновенных первоклассников - Евгений Велтистов

"Кар, - высказала свое мнение Картина. - Карикатура".

Картина была образованной вороной, она видела не раз в обрывках газет и журналов смешные и остроумные рисунки - карикатуры.

- Но почему на свете есть дразнилы? - продолжал печально кролик.

"Карикатура", - повторила его приятельница, высказав тем самым свое мнение о дразнилах.

Потом Картина огляделась и обратила внимание Одноуха на красивую картину:

"Кар". То есть: "Картофелеуборочный комбайн".

Они пролетали над осенним полем. Сильный трактор тянул за собой машину, которая плугом вспарывала землю, подхватив из глубины клубни, ссыпала картошку в прицепную тележку. За картофелеуборочным комбайном следовала стая грачей и ворон, они с громким одобрением очищали борозду от червей и жуков. И эта работа тарахтящей машины и птичьей стаи, свежесть вспаханной земли, едкий дымок от сжигаемой ботвы - вся привычная картина осени успокоила Одноуха, и он забыл про обиды.

Они пролетали над мохнатой елью, и ветер ерошил густую шерсть кролика, загибал назад длинные его уши, свистел что-то приятное. Ель расширялась внизу темно-зелеными кругами, оперлась о землю тяжелыми маслянистыми лапами, наверняка приютив в своей сухой ароматной тишине спящего ежика, деловитых муравьев, мышиную семью, облюбованные улитками крепкие боровики. Как хотелось Одноуху нырнуть под эту надежную ель, вываляться в сухих листьях, спугнуть мышей, разбудить ежа, а самому подремать на душистой хвое.

"Кар-карандаш", - прервала его мысли ворона, намекнув на новые занятия Одноуха.

- Ты не беспокойся, - спохватился Одноух. - Мы будем дружить. Прилетай в любое время. - Он задумался и серьезно предложил Картине: Хочешь с нами учиться?

"Кар-карман", - иронично отозвалась приятельница. Мол, напрасно надеешься - держи карман шире.

- Если ты боишься ябед и задир, - горячо продолжал Одноух, - то мы с Дыркорылом тебя в обиду не дадим.

"Карман", - повторила опытная Картина: я и сама за словом в карман не полезу.

- Почему ты не хочешь? - недоумевал Одноух. - Давай я попрошу Тамару Константиновну!

"Карга", - резко проговорила белая ворона.

- Сама ты карга! - обиделся за учительницу Одноух и от возмущения чуть не разжал лапы, чуть не свалился со скользкой спины. - Ты ведь знаешь, как мы любим Тамару Константиновну. Она самая красивая и умная. Все на свете знает!

"Карга", - печально согласилась птица: это, мол, я - ворчливая, малограмотная, старая ворона. И потому не хочу менять свои привычки!

- Ну что ты! - погладил ее по голове Одноух и расстроился совсем. Ты всегда была хорошая, умная ворона. Давай возвращаться, а то мне попадет.

Птица бесшумно повернула назад.

Она летела в прозрачном осеннем воздухе - большая, белая и одинокая. Она теряла последнего друга, который сидит теперь в тесной каменной клетке, не может петь, что ему на ум взбредет, не может лететь, куда глаза глядят.

"Что происходит на свете, почему так внезапно исчезают осенью друзья?" - думала белая ворона на обратном пути к городу.

Она старалась поддерживать привычный разговор, зорко видя все происходящее. "Карась", - говорила она о мальчишках, таскающих из пруда карасей; "карбюратор" - о машине на дороге, в которой заглох мотор; "карусель" - о новой ферме, где доили аппараты.

А Одноух молча укорял себя: "Почему мы переехали и не взяли с собой Картину? Какая же я ворона, как мог забыть! Я чувствую ее обиду"

- Не обижайся! - произнес он вслух. И я, и Дыркорыл, и отец всегда тебе рады.

"Кар", - отозвалась мудрая Картина не каркай, мол, зря, я все понимаю.

Они подлетели к школе, и Одноух соскочил с гладкой спины в открытое окно.

- Можно войти, Тамара Константиновна? - спросил он, стоя на подоконнике.

- Войди, - сказала учительница. - Я надеюсь, ты последний раз входишь в окно, а не в дверь. Договорились, Одноух?

- Договорились, - прошептал кролик, садясь за парту.

- Мы побеседуем с тобой позже о том, почему нельзя прогуливать уроки, - обещала Тамара Константиновна - Ты пропускаешь важный школьный материал.

Учительница подошла к доске. Со своего места она видела, как тяжелая белая ворона уселась на вершину дерева, замерла среди ветвей и смотрит в проем окна на первый "А". У диковинной птицы действительно были розовый клюв и голубые глаза.

ШКОЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ

Итак, в клеточках тетради пишут цифры, а на линеечках буквы Надо исписать миллионы клеточек, тысячи линеечек, чтобы буквы и цифры не падали, получались аккуратными и красивыми. То, что учат ребята в классе, они повторяют дома, и все упражнения и тренировки Тамара Константиновна называет "школьный материал".

Ну и намучились Одноух и Дыркорыл в первые недели с этим школьным материалом!

Буквы и цифры корявые, кособокие, преогромные - никак не умещаются на своих полках и в клетках. Рука не слушается, да еще из авторучки, которой писал когда-то в школе их отец, кляксы лезут. Одноух подсчитал, что из одной авторучки может получиться тридцать три кляксы самой разнообразной формы. А Дыркорыл, стараясь расписать непослушную ручку, ухитрился посадить такую рекордную кляксу, что она расплылась на целый лист и промочила тетрадь насквозь. Тамара Константиновна так и написала на этой тетради: "Ну и клякса! Хватит кляксить! Ты не поросенок!"

И Дыркорыл ничуть не обиделся, наоборот - он стал усерднее.

В тетрадях наших первоклассников появлялось немало надписей, учивших их правильно делать уроки. Например, жирное и сладкое пятно в домашнем задании Дыркорыла Тамара Константиновна угадала: "Не ешь пончик за письменным столом!", а отпечаток грязной лапки Одноуха увенчала строкой: "Мой, пожалуйста, руки".

Двоек Тамара Константиновна пока не ставила, только писала две буквы: "См." - то есть "смотрела, проверила, согласна".

Дыркорылу долго не давалась цифра три. Вместо плавных завитков у него получались какие-то немыслимые загогулины. Это, конечно, не удивительно, если держишь авторучку раздвоенным копытцем. Да и сноровки у первоклашек было еще маловато.

Дыркорыл так старался, что протер в тетради большую дыру. Он задумчиво осмотрел ряды немыслимых колючек, лишь отдаленно напоминавших волнистую троечку, и задумчиво пожевал обложку. После чего Тамара Константиновна не выдержала и написала крупно на изжеванной дырявой тетради: "Тетрадь тянет на единицу: Дыркорыл! Покажи отцу!"

Дыркорыл очень расстроился, представив печальную картину. Тощая единица тянет за собой грязную тетрадь, а на тетради лежит он - неумытый, весь в синих чернилах поросенок.

Бухгалтер Нехлебов тоже расстроился, увидев злополучную тетрадь. Он, конечно, одинаково относился ко всем цифрам. Но одно дело - единица в колонках его расчетов, а другое - когда единица угрожает появиться в тетради. Единица - не пятерка, улыбки у родителей не вызывает...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});