Парочка (СИ) - Хвэй Рина

— Я больше не мооогу! — в кабинет залетел Аркадий, секретарь Антона Павловича.

— Что на этот раз? — хмуро поинтересовался Ягужинский, не сильно заинтересовавшись в ответе.

— Надо мной натурально издеваются! Ещё нет и обеда, но я уже по крайней мере пять раз слышал, насколько я никудышный секретарь и даже толком не могу приготовить кофе! — канючил бедный и запыхавшийся Аркадий, — Прошу, Сергей Вячеславович, переведите меня в другой отдел, к кому угодно…

— Аркаш, с недавнего времени подобные вопросы перешли под юрисдикцию Маргариты Степановны…

— Что?! — в унисон крикнули я и бедный секретарь.

— Что слышали. За поведение вашего директора, отвечает Марго, вот к ней со всеми вопросами.

— Но как… — у меня не было слов… одни эмоции.

— Всё, идите-ка оба. Разбирайтесь сами, — не обращая на нас особого внимания мужчина уже что-то читал на компьютере.

Тут у генерального зазвонил телефон и не прошло и секунды, как Ягужинский заворковал:

— Да моя Мышка. Ты уже поела?

Нам же только и оставалось, что ретироваться. Я шла по коридору в направление своего кабинета. Когда проходила мимо «логова», то еле себя удержала, чтоб не пнуть дверь. Боже! И где вся моя вышколенная сдержанность, воспитанность и гордость?

— Эм, так, а что мне делать-то? — чуть ли не проскулил Аркадий.

Мне стало жалко этого молодого парня, он же не виноват, что тут у всех не всё в порядке с головой. И раз это действительно моя задача — всё привести в норму, то…

— Подливай в его утренний кофе ложечку конька, — прошептала я секретарю.

Глава 3

У Аркаши расширилась глаза в неверии.

— Разве можно?

— Ох, в нашем случае, даже нужно! Уверяю, разницу в поведении директора, ты увидишь сразу.

— Спасибо! — искренне поблагодарил секретарь и побежал… Видимо побежал делать кофе.

Я же зашла к себе в кабинет, на сегодня у меня назначены несколько бесед.

И даже когда я была вся полностью в работе, с головой уйдя в проблемы других людей, в моей собственной голове крутилось лишь одно — «а сказала ли я, что надо добавить — чайную- ложечку коньяка»?

— Спасибо Маргарита Степановна! Вы мне действительно очень помогли. Только благодаря вам, я хоть немного стала понимать своих совершенно отбившихся от рук детей, — в который раз благодарила меня женщина из бухгалтерии.

— Ничего. Если понадобится помощь, то смело приходите. И не забывайте — дети не отбивались от вас, а просто просили слегка ограничить ваш контроль над ними. Не забывайте, что время идёт и они тоже растут. Конечно, я понимаю, для любой матери ребёнок останется ребёнком на всю жизнь. Но дети рано или поздно становятся личностями со своими нуждами и мечтами. И наша задача их поддержать или направить, если вдруг они заплутали, но не в коем случае не говорить, как и куда надо идти.

— Да, я уже это поняла. Спасибо вам за то, что открыли мне глаза.

Мы в самый раз стояли прощались в дверях моего кабинета, как ко мне на всех парах летел Аркадий. Ой, чувствую наш «огнедышащий дракон» опять что-то успел сотворить.

— Маргарита! Степановна! — кричал Аркаша, едва не споткнувшись о паркет, пока «летел» ко мне.

— Что случилось? — я только кивнула на прощание женщине из бухгалтерии, как тут же пошла на встречу секретарю.

— Антон Павлович… там…

Что там Антон Павлович я не дослушала. А просто пошла к его кабинету, из которого уже были слышны женские рыдания.

— На кого вы, на сей раз, изрыгаете свой гнев? — я влетела в его кабинет, даже не удосужившись постучаться.

Хозяин кабинета сидел за своим столом и изучал какие-то документы. На стуле напротив сидела девушка, содрогаясь в рыданиях.

— Вас не учили стучаться перед тем, как заламываться к директору в кабинет?! — тон Антона Павловича с каждым произнесённым словом становился всё громче, а на последнем слове он ещё и отбросил папку, словно это были не документы, которые он изучал, а какой-то бульварный журнал, не имеющий никакой особой ценности.

На звук упавшей папки девушка вздрогнула. И мне её стало безумно жаль. Я, конечно, не знаю, что у них тут происходило, но доводить практически до обморочного состояния человека… это уже слишком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Даа? А помнится недалече, как вчера, вы вломились ко мне в кабинет и стали распекать по чём зря.

— Так вы решили мне отомстить? — глаза мужчины странно сузились, а сам он откинулся на спинку кресла, не переставая следить за мной.

Я подошла к его столу. Видела по его взгляду, как он старался предугадать мой следующий шаг. Я нагнулась над его столом, и увидела непонятный блеск в его взгляде. Но то, чего он ожидал, я конечно не сделала. Я просто присела на стул, стоящий недалеко от уже, как ни странно, не рыдающей девушки.

— Отомстить? Не смешите меня. Я тут чтобы помочь. Если вы забыли, то напомню, что моя работа как раз и заключается в том, чтобы сглаживать острые углы. Показывать истинное положение дел.

— Ну-ну, — ответил мужчина, не особо впечатлённый от моих слов.

— Так что же тут происходит? — спросила я ни к кому конкретно не обращаясь.

Антон Павлович всё это время смотрел на меня не мигая. Он прошёлся по корсажу платья. А я старалась дышать ровно, но почему-то этот мужчина легко мог вывести меня на эмоции, поэтому за дыханием приходилось следить. Дальше он поднялся к моему лицу.

О чём он думает?

Пробежался взглядом, в который раз, по моей причёске (шляпку я уже сняла). На голове у меня был аккуратный пучок, но не сильно затянутый, несколько прядок небрежно обрамляли моё лицо.

Тут в открытое окно задул ветерок, и пройдя по рабочему столу, скинув пару листов документов, принялся за меня. Я слегка зажмурилась, ведь прядки волос то и дело норовили попасть в глаза. Но когда чересчур прыткие волосы я всё-таки заправила за ушки, то случайно встретилась с взглядом Антона… Павловича. И этот взгляд… он сказал о многом.

Не знаю точно, симпатична ли я ему, или может быть нравлюсь… А может и нет ничего такого вовсе. Да вот только тот голодный взгляд, который я поймала у мужчины прямо кричал, о том, как сильно он сдерживается, чтобы прямо тут не опрокинуть меня на стол, и не прижать меня своим телом.

Нет-нет-нет. Этого же не может быть? Но тогда почему я и сама вся сжалась как натянутая тетива, стоило мне взглянуть в глаза мужчины полные похоти?

— Я п-п-пойду, — проблеяла девушка, про которую лично я уже забыла. Да и судя по директору, который помотал головой словно сбрасывая видение, тоже только о ней вспомнил.

— Идите, — дал своё разрешение Антон Павлович.

— Подождите! — остановила я девушку, когда та буквально пролетела мимо меня.

Она остановилась в нерешительности, не зная, как ей правильно поступить. С одной стороны — директор, от вида которого уже мороз по коже. Это он так всегда всех запугивает? А с другой — я. М-да… ответ очевиден.

— Я всё-таки, пожалуй, пойду.

— Да подождите же вы! — я поднялась и не без усилий усадила девушку на своё место, — Алина, — (я прочитала её имя на бейджике на блузе), ага, она наверно работает внизу, сидя за ресепшн, — Останьтесь буквально ещё минут на пять. Я пришла как раз для того, чтобы разрешить ваши проблемы, — я постаралась говорить тихо и спокойно, но при этом очень убедительно.

Обычно такой вкрадчивый и заинтересованный тон очень располагает к себе людей, и они, не замечая за собой, проникаются к тебе не просто симпатией, но и даже доверием.

— Маргарита Степановна, недалече как вчера, вы советовали не совать свой нос не в свои дела и заниматься своей работой, — процитировал, не без ехидства, мои же слова Антон Павлович.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А вы оказывается умеете слушать! — не могла не сыронизировать я. Но увидев хмурый взгляд директора всё же сменила тон, — Я просто хочу помочь, — сказала спокойно-уверенно я, — Что у вас произошло? Обещаю, если слёзы девушки окажутся оправданы, я и слова не скажу.