Уступчивые - Александр Громов

И этот с косичками о том же предупреждал. Взять бы его за косички да выспросить в подробностях, откуда у него такая забота о ближнем…

Леман прошел мимо углубления в стене – как раз в размер скорчившегося человека. Должно быть, кто-то пытался выдолбить здесь нишу, убил уйму труда и не преуспел в задуманном. Зачем долбил – покрыто мраком.

Уступ достигал теперь, пожалуй, шагов десяти в ширину. Довольно скоро Леман нашел кучку камней. Очень аккуратную кучку, сложенную у самой стены. Обходя ее, тропинка делала маленький крюк. Только сейчас Леман обратил внимание на то, что прежде ему не встретилось ни одного валяющегося булыжника, а ведь должны же они время от времени падать сверху, несмотря на монолитную прочность стен! Значит, здешний люд просто-напросто собирает камни в такие вот кучки, то ли потому, что они здесь зачем-то нужны, то ли оттого, что они совсем не нужны где-то в другом месте…

Вот как! Он, оказывается, шел через поле! И эти скромные метелки травы, что он так лихо топтал, по всей видимости, не что иное, как питательные злаки! Тогда почему абориген с косичками не наорал на него, не попытался побить? Или он не крестьянин?.. Ничего не понятно.

Поле с зеленой травкой кончилось – началось другое, с толстыми изжелта-бурыми колосьями, почему-то стелющимися по земле. Ага, значит, местные собирают несколько урожаев в год. Оно и понятно: солнца и воды злакам хватает с избытком, а на самом дне этого просвеченного насквозь каньона вообще, наверно, страшная жара…

Уступ больше не расширялся, но и сужаться пока не собирался. Теперь в распоряжении путника имелись две тропинки: одна по-прежнему прижималась к скальной стене, вторая шла по самому краю уступа. Несмотря на предостережение, Леман ее и выбрал, здраво рассудив, что какие бы чудики здесь ни обитали, вряд ли они станут тропить пути в действительно опасном месте. Закон жизни примитивен: либо обитателям присущ инстинкт самосохранения, либо нет ни инстинкта, ни обитателей, а третьего не дано.

Шум реки был едва слышен. Сколько до нее по вертикали – наверное, километра два-три? Леман еще раз попытался увидеть дно каньона, но разглядел лишь следующий уступ в сотне метров внизу, оценил неровности в стене, вероятно, достаточные для хорошего скалолаза, и пробормотал «шайсе». А еще через четверть часа ходьбы он увидел людей.

Их было человек сто, включая древних стариков и грудных младенцев. Леман неспешно приблизился, не без брезгливости рассматривая скудную утварь аборигенов. Н-да… Назад к природе. Еще не каменный век, но уже далеко не индустриальный. Типичная сельская община. Вон и огороженная каменной стеночкой компостная куча, она же общее отхожее место, судя по амбре. Видать, зреет единственно доступное удобрение для местных злаков. Совсем люди опримитивели. По лицам вроде не скажешь, что вырождаются, да разве в лицах дело? Пожалуй, лишь одежда из серой кожи на них хороша. Удобна, а на женщинах вон даже украшена вышивкой… Откуда такая кожа?

Он был начеку. От примитивных сообществ можно ожидать чего угодно, включая человеческие жертвоприношения и людоедство. А также сдирание кожи с пришлых чужаков на нужды местной кожевенной промышленности. Что ж, если нападут все разом, он попытается набросить на них парашют на манер сети гладиатора-ретиария, а потом пустит в дело нож…

Первыми обратили на него внимание дети. Стайка голопузой малышни обступила его семенящим кольцом, но кольцо не мешало идти, не галдело и не задавало вопросов. Самый смелый паренек пощупал ткань парашюта и тотчас отступил, поймав настороженный взгляд. Взрослые вели себя сдержаннее, и, если бы не оскорбляли зрение своим видом, ничего лучшего нельзя было бы и желать. Кто-то спал. Кто-то усердно мочалил камнем солому из местных злаков, по-видимому, намереваясь отделить волокна и сплести из них веревку. Морщинистая старуха, греющаяся на солнышке, проводила Лемана внимательным взглядом. Двое мужчин скребли кожу осколками кремня, а третий – грубым железным скребком, достойным украсить археологическую коллекцию. Поодаль нагая женщина купалась под водопадом.

Идиллия…

Первобытная. Рай троглодитов.

Было в этом что-то от сна с нелепым сюжетом. Захотелось ущипнуть себя и проснуться на Базе… скажем, во время предполетного инструктажа. И пусть полковник Балуев, штабная задница, заметив разгильдяя, намылит разгильдяю холку…

Один из мужчин, смуглый тип с выгоревшими до белизны волосами и огромной вислой папилломой, украшавшей правое веко, бросил скрести кожу, приблизился и протянул руку:

– Радхакришнан.

– Леман.

– Издалека? Впервые у нас?

Леман кивнул. Мужчина удовлетворенно хрюкнул.

– То-то я тебя здесь раньше не видел… Ну располагайся, отдохни. У нас хорошо. А если решишь совсем остаться, вряд ли кто возразит, нам летуны нужны… Ты ведь летун?

– Вроде того, – уклончиво ответил Леман. – А ты здесь старший?

– Я-то? – Радхакришнан рассмеялся. – Вон Марта, пожалуй, у нас старшая, ей за девяносто. Ну ты насмешил… Погоди, а это что у тебя такое?

– Парашют.

– Вроде крыла, да? Дай-ка его сюда. – Сказано было властно. – Давай, давай. Лететь тебе сейчас все равно нельзя. У Аниты мальчишка в лихорадке, укутать надо, а кож мало.

Секунду Леман боролся с собой, затем, решив не перечить, нехотя отдал парашют. Вполне вероятно, этот Радхакришнан не кто иной, как вождь племени, если не официальный, то, во всяком случае, реально признанный, и имеет власть приказывать. Сделал вид, что не понял насчет старшего – хм! Да назови он себя князем, царьком, сатрапом, ярлом, базилевсом или паханом – какая разница! Вождь есть вождь, как бы он ни назывался, пусть даже ничтожнейшим среди ничтожных, если у окружающих одна и та же мания. Уже то хорошо, что не попытались убить чужака. Режим здесь, похоже либеральный…

Интересно, почему нельзя уйти от них прямо сейчас? Чего проще – сложил парашют, разбежался и сиганул. Попробовавши раз, входишь во вкус, во всяком случае, перестаешь пугаться. Можно спуститься на уступ ниже, а можно попытаться поймать достаточно сильный восходящий поток, чтобы подняться вверх…

Не то чтобы Леману хотелось это сделать, но запрет слегка задел за живое. Либерализм, но с принуждением?

В любом случае надо сначала осмотреться, а потом уж показывать когти. Если понадобится.

Назвавший себя Радхакришнаном не вернулся – отдав парашют одной из женщин, тут же принявшейся кутать ноющего ребенка, вновь принялся скрести кожу. Больше никто не подошел. Леман ловил на себе заинтересованные взгляды, и только. По правде говоря, не чрезмерно заинтересованные. Может, по местным обычаям, от чужака требуется какое-то специальное приветствие или иное ритуальное действо? Нет, не похоже…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});