Хочу просто выжить! (СИ) - Элеонора Лазарева

Вера, — а ты мастер. Сейчас супчик сварганю грибной. А рыбку можешь дальше поймать. Видела я ее. Заводь там небольшая и водятся среди травы. Только что за такие. Сам поймешь, если знаешь. Хотя речная рыбка это тебе не морская, типа фугу, не ядовита и вполне съедобна.

Она прошла к воде и быстро прополоскала грибки от земли, потом закинула их в воду, предварительно порезав частями той самой финкой-ножом Алексея.

— Ну, ладно, — парень взял топор в руки, — я пошел, а ты следи за костром. Веток и хвороста я тут настругал. Хватит пока.

— Да ты не задерживайся, — крикнула она ему в спину, — все сварится быстро.

— Ладно, — махнул он рукой и ускорился.

Вера осмотрелась и, подкинув пару веток, принялась искать палку для помеса. Углубилась в кусты и заодно поискала какие-никакие съедобные травы. О них она едва знала, хотя их преподавали в медучилище. Правда больше лечебные, но в то же время и ядовитые, как одни из составляющих того же лекарства. Так что ей попались и мята и лук и даже чеснок. А еще она выбрала хорошую палочку вместо ложки-поварешки.

— Скажу, чтобы вырезал из полешка пару ложек, — подумала она, отряхивая ветку от прилипших листьев и муравьев, — если сможет, конечно. Хотя, что тут мочь — бери и строгай. Уж как получится. А то придется пить суп из общего котелка и уже остывшего.

Она прошла к костерку и помешала палочкой варево, затем бросила туда немного лучка и пару хвостиков чеснока. Вкусный дух ударил в нос, и она поняла, как проголодалась. Помешав еще недолго, схватила концы палки, на которой висел котелок, и поставила на плоский камень, лежащий рядом, который и использовала вместо стола, резав на нем части грибов для похлебки. Его нашел и отмыл Алексей. Она была рада такому хозяйствованию и приняла как должное. А еще она рада была его присутствию, так как даже боялась подумать, чтобы делала тут одна. Поежилась, пожала плечами, а потом решилась попробовать что сварилось. Нашла рядом небольшой плоский камешек с выемкой и попыталась как-то им черпануть варево. Но ничего не вышло, только пальцы обожгла.

— Эх, еще бы сюда и ложку и даже тарелку или же миску с кружками, — вздохнула она огорченно, вспоминая свою оставшуюся в том мире посуду, что хранила в подвальном буфете.

Но потом переключилась на обдумывание, как жить дальше.

Г л а в а 3

Но ей не дано было это сделать, потому что услышала голос парня.

— Ух, ты ж! — кричал он и потряс палочкой с тремя небольшими рыбками, наколотыми через жабры, — Как пахнет! Аж, на всю округу.

Вера улыбалась ему и приняла из его рук добычу. Он присел к котелку и потянул носом.

— А когда можно поесть? — повернул к ней лицо.

— Когда вырежешь что-то наподобие ложек, — ответила та и прошла к речке.

Усевшись на коленки, принялась чистить финкой рыбку. Это было быстро и просто: рыбка была маленькой нежной с легкой серебряной чешуей. Промыв в воде, принесла на палочке к костру. Около него сидел Алексей и протянул навстречу руку:

— Давай нож, буду резать ложки. Отпилил пару стволов. Никогда не делал, но надо пробовать. Уж как получится.

Пока тот мучился в полешками, старательно остругивая их, Вера приспособила над костерком эти рыбешки.

— Вот провялятся немного дымком и можно есть, — думала она, — А как быть без мисок, просто беда. Надо придумывать и эту посудину. Где-то читала, что можно сплести из бересты типа туеска, но за плотность не отвечаю. Будет течь. Как корзинки — можно попробовать, хотя тоже что получится.

Она вздохнула:

— Из глины лепить можно, но какую брать и как обжигать? Надо поговорить с Алешей. И потом, где спать, где жить тоже.

Она вздохнула, и принялась собирать мелкий хворост и кидать его в огонь небольшими порциями, чтобы было мало пламени и больше дыма для копчения.

Через полчаса парень протягивал Вере палку с длинным черенком и отдаленно похожую на мелкую ложку. Но и это было просто чудом.

— Не такая должна быть, — смутился парень, — но я буду стараться. Думаю, что смогу.

Девушка взяла ложку и помешала ею слегка остывшее варево. Потом осторожно прихватила жидкость и поднесла ко рту. Тихонько хлебнула и скривилась:

— Без соли. Но есть можно.

Алексей улыбнулся:

— Ничего и это поищем. Было бы рядом море, можно выпарить из воды, а вот лесной солончак — это уже чудо. Хотя наше присутствие здесь тоже чудо. Верно?

Вера кивнула и, подцепив кусочек гриба, отправила его в рот, вместе с перышком лука и чеснока.

— Вот так, пожалуй, лучше, — сказала она, улыбнувшись, — На. Бери.

Она протянула ложку и несколько зеленых травок. Алексей кивнул и принялся есть, причмокивая от удовольствия.

— Очень вкусно, — оттер он рот ладонью, — Спасибо. Теперь ешь сама, а то остынет.

Вера тоже похлебала и потом выпила остаток через край уже остывшего котелка. За этим они взяли по рыбке и вместе с чесночными и луковыми стрелками съели полу вяленую речную живность. Она съела одну, Алексей другие две. Вымыв в ручье котелок, она набрала в него воды и повесила над костерком.

— Как закипит, брошу в него мяту и листики земляники. А сама ягода вместо прикуска будет, — улыбнулась она, — а сейчас давай поговорим.

Алексей, начавший строгать другую полешку под новую ложку, поднял на неё глаза:

— Ты о чем?

— Как-то надо устраиваться. Не думал над этим?

— Думал, — откликнулся он, не отрываясь от дела, — Раз сюда попали и при том молодыми, думаю, что надо устраиваться основательно, то есть строить жилье и с ним всё остальное. Потихоньку, не спеша. Думаю, что нашего опыта хватит, чтобы обустроится. Как думаешь?

— Может и хватит, — откусила Вера травинку и, пожевав, сплюнула, — хотя не знаю. Я же никогда не жила ни в деревне, ни в селе, как и что делать на дачах и огородах, знаю лишь немного. Ходила по молодости в походы и ездила на комсомольские слеты с кострами, с палатками. Вот и весь мой опыт жизни на природе: костер, гитары, винище. А еще песни и анекдоты. Но потом домой, в ванну, к маминому столу с борщом и пирожками, в теплую чистую постель.

Она тяжело вздохнула.

— Расскажешь о себе, — прервал молчание Алексей.

Вера кивнула:

— Как-нибудь…потом…Ладно?

Ей было неудобно рассказывать о своем падении, о своей непутевой жизни. Почему? Да она и сама не знала, но почему-то сейчас то ли стеснялась, то ли боялась, что