Поздняк на Новый год (СИ) - Романова Наталия

Вот что с женщинами недостаток тактильного контакта делает! А всего-то Егор вновь взялся за мой пострадавший голеностоп в тугой повязке, покрутил его, как интересную деталь от конструктора, и опустил на место, в смысле – на кровать, проведя тёплой ладонью по почти оголённому бедру. Мини-кимоно, помните?

– К новому году будете дома, Елена Константиновна, – пообещал доктор и встал, чтобы отправиться к следующей пациентке.

Что значит, буду дома к новому году? Дома? Прямо у себя дома? В квартире с ремонтом середины прошлого века и чешской стенкой? А как же загородный дом, двое детей, секс, наконец? Я ведь не о совместном поедании мороженого мечтала, когда мой Егор осматривал мою ногу!

Доктор продолжил осмотр, а после вышел, на прощание скользнув по мне очень многообещающим взглядом, таким… от которого мурашки ожили, навострили ушки – вопрос, есть ли у мурашек ушки, оставим знатокам, – и вернули веру в прекрасное.

В секс, загородный дом и двоих детей. Мальчика и девочку. Двойняшек, естественно.

– Вот это да, – горячо зашептала Марина в трубку, прервав мои мечты о прекрасном. – Ка-а-ак этот твой чудо-врач на тебя смотрит! С ума сойти. Я подглядывала в щёлочку, пока меня какая-то ненормальная медсестра не выгнала со словами, что надоели озабоченные почитательницы Поздняка. Ты бы обозначила границы, а то…

Маринка многозначительно замолчала, вовремя сообразив, что не стоит давить на свежее больное – измену Родиона.

– Лена, можно говорить тише? – зашипела с соседней кровати старушка.

Хотела бы я сказать, милый божий одуванчик, но этот «одуванчик» скандалил каждый раз, когда кто-то говорил по телефону или открывал воду в душевой при палате, а так же, когда к ней приезжали дети и внуки – эти умудрялись привести не то, поставить не там и дышать не в нужной тональности. С особенным задором она ругалась с процедурной медсестрой, требуя «прокапать витамины, чтобы прочистить сосуды».

Пришлось выбраться в коридор, чтобы выслушать восторги Марины по поводу моего Егора. Примерно на двадцатой минуте писков, визга, вздохов я увидела, как из кабинета с надписью «дежурный врач» вышел Егор Вячеславович. Егор. Мой Егор, если я уж его выдумала.

– Изюмова, – сказал он. – Простудитесь, – он выразительно посмотрел на то, что Марина называла кимоно.

Я быстро свернула беседу, в надежде продолжить беседу с порно-доктором.

– А можно меня не выписывать на новый год? – выпалила я то, что волновало сильнее всего на тот момент.

Помимо перспективы секса, загородного дома, свадьбы и двоих детей, конечно, но это, как бы я ни воображала и ни мечтала, было нереально. А вот провести новогоднюю ночь в раздолбанной квартире, в одиночестве пялясь на лакированную поверхность монстроподобных шкафов очень даже реально.

– Я посмотрю, что можно сделать, – улыбаясь, ответил мой Егор, а я засияла, как самая новогодняя из всех новогодних ёлок.

Глава 6

Через полчаса я сидела в том самом помещении с надписью на двери «дежурный врач» и пила чай с вишнёвым вареньем в компании порно-доктора.

За это время мы успели перейти на «ты». Конечно же, я понимала, что в таком неформальном общении нет ничего хорошего, помнила про врачебную этику и деонтологию, так, кажется, называется учение о проблемах морали и нравственности в медицине, однако меня это не волновало.

Я ничего не понимала в медицине, с моралью и нравственностью, судя по моим шальным мыслям и мурашкам, тоже не слишком-то была знакома, как и с этикой. Ведь по всем законам я должна была страдать по Родиону – человеку, который меня бросил через десять лет отношений и свадьбы, я же бесстыже пускала слюни на порно-доктора, заедая их вишнёвым вареньем.

– Значит, не хочешь домой на праздник? – перешёл на «ты» Егор Вячеславович, предварительно заявив, что его можно называть Егором.

Не вообще всем, для всех он кандидат самых настоящих медицинских наук, Поздняк Егор Вячеславович, а для меня – Егор. Мысленно я добавляла «мой» и не возражала стать его. В идеале навсегда, чтобы в комплект входили свадьба, дом и двое очаровательных детишек, но так как в сказки в двадцать восемь лет, да ещё сразу после эпичного провала в личной жизни, не верится, я была согласна и на одноразовую акцию пользования.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Нет, – кивнула я. – Не хочу.

– Это плохо, – Егор задумчиво посмотрел на меня, я вздохнула. – Давай вместе встретим новый год? – вдруг сказал он, от чего я едва не получила ещё одну травму – удар челюсти об пол. – Я тоже один остался.

– Тебя тоже бросил муж? – от неожиданности выпалила я.

Егор подавился чаем, мне пришлось стучать его по спине, на ходу извиняясь за собственный глупый язык.

– Нет, – засмеялся он. – Меня не бросал… муж, – он ещё раз засмеялся. – И жена тоже, – продолжил он.

Я приуныла. Жена? Ну конечно, чего я ожидала? Что такого шикарного порно-доктора, целого травматолога, кандидата медицинских наук не будет жены? Таких мужчин щенками разбирают, как говорил мой папа, выразительно глядя на Родиона, всем видом показывая, что не той породы я выбрала кобеля. Кастрировать бы его, может и стал бы человеком, а так – морока одна.

– Неправильно выразился, – поправил он себя. – Жены у меня нет, поэтому бросить она меня не может. Сразу добавлю, что никакой близкой подруги тоже нет.

– Да ладно? – скептически буркнула я.

Не могло такого быть, просто сразу нет. Что значит, нет близкой подруги? Это у такого-то мужского экземпляра? Простите доктор, но это – фантастика!

– Чему ты удивляешься? – улыбнулся Егор. – Смотри, я пришёл на работу вчера утром, у меня было дежурство – считай сутки на работе. Сегодня с утра начался рабочий день, две плановые операции и одна, под вечер, экстренная. Дежурный врач был занят, пришлось мне. Сейчас почти девять, дома я буду к одиннадцати вечера, если повезёт, а завтра в восемь должен быть на рабочем месте, – он развёл руками. – Какая женщина это выдержит?

Я промолчала, переваривая новые знания, заодно прикидывая, выдержу ли я? По всему выходило, что да. Никогда не нравилось, когда Родион проводил всё время дома, даже на пике наших отношений, когда страсти кипели, как приворотное зелье в ведьмином котле, я про себя злилась на его постоянное присутствие дома.

Должны же быть у человека какие-то интересы помимо игр, дивана, футбола по телевизору и пива? А уж когда он работал на удалёнке, я и вовсе мечтала, чтобы он, ну или я, испарились. Это же форменное безобразие, целый день маячить друг у друга перед глазами!

Нет, лет в пятнадцать это прекрасно, кажется по настоящему романтичным, но ближе к двадцати пяти и старше обзаводишься своими интересами, хобби, знакомствами, и якорь, который и сам пердит в диван, и тебя никуда не пускает, начинает нервировать.

Справедливости ради, последние три года Родион исправился, стал реже торчать дома, чаще куда-то выбираться с друзьями, правда, потом выяснилось, что виной тому Алёна, а не неожиданно появившиеся хобби и регулярные походы в фитнес-клуб.

Если мужчина тратит время на работу, пациентов, по большей части таких, как моя вредная соседка по палате, успевшая за несколько дней извести весь персонал отделения и дважды поскандалить в кабинете главного врача, то вряд ли он уйдёт к гипотетической Алёне.

А если уйдёт, то скатертью дорога! Главное, не остаться в очередной раз с чешкой стенкой, древним ремонтом, висящей проводкой и растяжением лодыжки, потому что приспичило в гололедицу напиться вина и забыться. Остальное – сущий пустяк, если вы понимаете, о чём я.

– Так что с новым годом? – повторил Егор свой вопрос. – Я, правда, думал, что дежурю, поэтому ничего не планировал, вот и остался без компании. Встретим вместе?

– Хорошо, – кивнула я.

Разве плохо? Шикарно, волшебно, сказочно – вот какие эпитеты подошли бы, а не просто «хорошо».

– Тогда сначала нам нужно провести кое-какое… обследование, – шепнул Егор.