Часы, намазанные на хлеб - Мария Фомальгаут

Входит новенький. В который раз смотрю на него, в который раз думаю, что толку от него не будет никакого от слова совсем.

Откашливаюсь:

– Ну что… молодой человек… тут такое дело получилось в день традиции… один человек свою книгу двум людям прочитал. Не одному, а двум.

– И вы меня из-за этой фигни вызвали?

Чувствую, что ответит именно так. И вылетит с работы. Как пить дать.

Наклоняет голову:

– Что за человек?

– Вот тут самое интересное начинается. Найти его не могут… человека этого. Как будто его вообще никогда не было, понимаете?

– Интересно. А… что за книга?

– В этой книге есть некая цивилизация…

– …и вот он двум разным людям разные концовки дал. Одному человеку сказал, что тот посланник так и не смог убить хищника. И в результате цивилизация погибла. А другому сказал, что посланник через себя переступил, через принципы через свои. И хищника убил. Только он… как это сказать… переступил черту, которую до него никто не переступал. Потом вернулся домой, через год начальника своего угробил, на его место встал. Потом жену свою грохнул, чтобы дом себе прибрать. Только жена дом завещала сыну. Пришлось и сына укокошить…

– Ну-ну…

– А потом его самого убили, на улице его кто-то ножом по горлу полоснул… Прибор у него там был сильно крутой, кому-то прибор сильно понравился.

– Понятно.

– Так вот, задача вам. Людей этих найти… двух. И разобраться, зачем он им так… сказал.

Пятый рассказчик.

А вот это уже…

…нет, и это еще не история. Только предыстория.

Вхожу. Шеф смотрит на меня как всегда насмешливо, считает, если я всего двадцать лет на свете живу, значит, не знаю ничего, и не умею ничего. Ну-ну…

– Разобрался я с делом этим.

– Да ну?

– Ну да. Тут вот оно что… Он людям этим две идеи в голову вложил… одна из этих идей общество наше разрушит… А другая наоборот… спасёт он гибели. Неминуемой.

– И… кто есть кто?

– А вы сами как думаете?

– М-м-м… не знаю, даже.

– И я не знаю.

– А они?

– Они… – мой голос вздрагивает, – не выходят на связь.

Шеф хмурится.

– Упустили, значит.

– Да кто ж знал, что они так…

– Да можно ж было догадаться-то… Ищи их теперь, свищи…

Понимаю, что он по-прежнему считает меня безнадежным идиотом.

Шестой рассказчик.

Потерпите… еще немного… история скоро будет…

А это ещё немного предыстории.

Длинные гудки.

Не ответит. Уже знаю, не ответит.

– Алло.

– Вечер добрый.

– С кем имею честь говорить?

– Я по поводу двух информаций… двух концовок книги…

Человек в телефоне кашляет.

– И… что вы знаете?

– Я один из тех людей…

– И вы…?

– …тот, который спасет мир.

– А второй…

– …я найду его. И обезврежу.

– Да не беспокойтесь, мы с ним разберемся, полиция как-никак…

– Не разберетесь. Он вас уничтожит. Так что на меня вся надежда. Вы разве что помочь можете… Я же гол как сокол, ни оружия, ни машины своей нет…

– Хорошо… обеспечим… а вам что рассказали?

– Как герой убил хищника.

Седьмой рассказчик.

Это уже…

…а нет, предыстория. Ещё немножко осталось предыстории. Чуть-чуть…

Длинные гудки.

Не ответит. Уже знаю, не ответит.

– Алло…

– … гол как сокол, ни оружия, ни машины своей нет…

– Хорошо… обеспечим… а вам что рассказали?

– Как герой не смог убить хищника.

– Х-хорошо… мы вам поможем…

Восьмой рассказчик.

Это тоже кусочек предыстории.

Последний.

…следователь смотрит в окно, как отъезжает машина с вторым человеком, который спасёт мир. Первый уже уехал полчаса назад.

Следователь представляет себе, как они будут охотиться друг за другом где-то в городе.

Начинается история.

Криль

Мальчик снова затягивает – протяжно, жалобно, это хорошо у мальчика получается:

– Ну, ма-а-а-а!

Ма хватается за голову, срывается на крик:

– Да уймись ты, горе ты моё, не возьмём мы его никуда! Ещё не хватало, в квартиру его тащить, грязь эту!

– Да он чи-и-и-сты-ый!

– С чего он чистый будет, зараза одна!

– Да он не зара-а-азный! Да мы его с шампунем вымоем…

– Ага, вымоешь ты его, чтобы он подох с твоего шампуня… Уйди от меня, слышать даже не хочу!

Мальчик хочет уйти. Насовсем. Уйти куда-нибудь далеко-далеко, и Криля с собой взять…

А уже август.

И осень уже скоро. И не верится, как осень, почему осень, только же что первое июня было, а-а-аа-а-, кани – ии-и-кулы, и мама подгоняет, скорей, скорей, собирайся, и мама с папой ругаются, а билеты где, а в паспорта вложены были, а паспорта где, а в сумочке, а сумочка где… и самолёт взлетает, уши закладывает, а потом мальчик по трапу выбегает, а море где, и кто-то осаживает мальчика, погоди, погоди, сейчас такси возьмем, и едут в такси, и мальчик в окно видит – мо-о-о-о-ре-е-е-е-е!

Кажется, только вчера было.

А уже бац – и август, двадцать пятое, и уже листья жёлтые…

Маленький мальчик бежит к морю.

Море же.

Море ещё тёплое, купаться ещё можно. Мальчик бежит в шумящие волны, отталкивается от дна…

Море шумит.

Обнимает.

Обволакивает.

Что-то происходит. Кто-то хватает маленького мальчика за ногу, извилистое что-то, щупистое, тащит за собой…

– Криль! Криль!

А вот и Криль, жабья голова, перепончатые уши, глаза навыкате…

Криль зовет мальчика по имени. А зовут мальчика…

…да какая разница, как его зовут.

А мальчик Криля читать выучил. Пока ещё, правда, по слогам, но выучил.

– Жи-ли-бы-ли-ста-рик-со-ста-ру-хой… У-са-мо-го-си-не-го-мо-ря…

Мальчик говорит:

– А я в школу пойду. Учиться буду.

Криль кивает:

– Вот здорово!

– А хочешь в школу?

Криль хочет в школу. Очень-очень.

– А я у мамы попрошу… чтобы тебя в Москву взяли.

Криль хочет в Москву тоже. Тоже очень-очень.

– Ну, ма-а-а-а-а-а!

– Слышать об этом даже не хочу!

А у меня Криль есть.

Мальчик говорит девочке про Криля. Никому не говорит, а девочке сказал.

– Рачок?

– Да не, не рачок… Криль… он для одних видимый, для других невидимый. Пойдем… покажу.

Море шумит.

На прибрежных камнях сидит Криль.

– Вот он!

Мальчик видит Криля.

Девочка не видит.

– Ну тебя совсем, врёшь ты!

– Да не вру я, не вру!

– Ну ладно… пошли…

– Погоди, а как Криль? А ему без воды нельзя…

– Ты со мной или с Крилем со своим?

– Да погоди ты, я…

Девочка обижается.

Убегает.

Босые пятки по песку.

Волны лижут следы.

А уже август.

Мальчик с мамой на школьном базаре был, тетрадок к школе накупили, и пенал с музыкой, и ранец новый, с шипами.

Осень же скоро.

Скоро в школу же.

Мальчик с мамой по берегу идут, мальчик видит Криля, бежит к нему, ранец показать, у него шипы, как у Криля на спине

Мама Криля не видит…

…мальчик хватает ногами дно, дна нет, ничего нет, воздух вырывается из легких, сил нет держать, бульк… бульк…

Вспышка света.

Море шумит.

Кто-то осклизлый, чешуйчатый хлопает мальчика п лицу.

– Ти… есть… живой?

Мальчик открывает глаза, оторопело смотрит на жабью морду.

– Ага…

– Ти… был… тонуть?

– Ага… спасибо… вытащили…

Вот так мальчик с Крилем и познакомился.

Или нет, не так.

– Пойдем в аквапарк? Ну, пойдем?

Мама уговаривает.

Мальчик идёт за мамой в аквапарк, там классно, там дельфины всякие, и рыбы разные, и вот…

– А это… это кто?

Люди в аквапарке говорят:

– Его зовут Криль.

Криль сидит в тесном аквариуме, грязно там у Криля.

– Ма, а давай Криля купим?

Мама задумывается.

– Да он дорогой, наверное…

– Ну, дава-ай!

– Ну, хорошо, хорошо… не скажете, сколько эта зверушка стоит?

И купили Криля.

А мальчик его в море выпустил.

Вот так они познакомились.

Или ещё как. Мальчик каждый раз по-разному придумывает.

Уже август.

А скоро осень.

И мальчик в школу пойдет.

А Криль…

Криль говорит:

– Я те6я ждать буду.

– Будешь-будешь?

– Буду-буду…

Мальчик боится, мальчик не верит, а вдруг забудет его Криль, да не вдруг, а забудет, эка невидаль – мальчик. Криль миллион лет живёт… или сколько он там живёт, мальчик не знает. А может, и вовсе Криль за зиму в спячку впадает, а проснётся – мальчика не вспомнит…

– Ма, а у меня Криль есть.

– Брось сейчас же!

– Да нет… он невидимый… он разговаривать умеет…

– Да когда ж ты повзрослеешь наконец! У Риммы, вон, дочка на скрипке играет, этот себе всё крилей выдумывает…

Мальчик смотрит.

На Криля.

Нет, не на настоящего Криля, а на Криля, который на странице в книжке. Как настоящий нарисован.

И написано про него всякое.