Инферно (СИ) - Павел Чагин

чувствовала себя совсем раскованно.

— Почему Пол Айсман? — неожиданно спросила она.

Пол пожал плечами, и улыбка сползла с его лица.

— Это прихоть Блекборна. Так он переиначил мое имя на свой лад. Ему так было проще….

Пол замолчал на полуслове.

— Простите, я спросила, не подумав….

Он махнул рукой.

— Все мы рождаемся, чтобы умереть. Раньше… позже… Каждый коротает это время по-своему. Мы с Эдди переделали списанный тральщик во вполне пригодную для жилья посудину. «Дон» был отличным кораблем, просто его паспортный ресурс закончился. Мы собрали его из трех машин: тральщика, шаттла и орбитального истребителя…. Это его и погубило. Он хотел видеть звезды своими глазами. Эдд был неисправимым романтиком. Таких сейчас ой как мало….

Пол ощутил, как его голос дрогнул, а по щеке скользнула горячая слеза. Он постарался избавиться от кома в горле как можно быстрее и хлебнул воды. Отпив добрую половину фляги, он двинулся дальше. Анна с минуту молчала.

— Вы меня обманули, — заявила вдруг она.

— И в чем же? — Поинтересовался Пол удивленно.

— Согласно досье, вы в космосе уже около 10-ти лет, так?

— Так.

— И в вашем списке несколько высадок на разные планеты, не считая астероиды.

Пол снова кивнул.

— Так, как же вас допустили без гармонизатора!? Вирусы должны были убить вас!

— Ну… во-первых, он был всегда со мной, на шее. Как память об отце…. Личный досмотр никто не устраивал, а детектор все равно срабатывал. Да и потом, мужики знали в основном. В тесном кругу мало что утаишь. Во-вторых, у меня сильный природный иммунитет. Не сбрасывайте его со щитов. Плюс — иммуномодуляторы и преамбуляторы скафандра.

И, наконец, в-третьих — основные меры безопасности никто не отменял. Ведь не смотря на его повседневное использование, гармонизатор был задуман как экстренная мера.

Анна, обдумав услышанное, согласно кивнула. Но сомнения, хоть и меньшие, у нее остались.

— А… что ваш отец?

— Он умер. Сердечная недостаточность, — Просто ответил Пол.

— Как?

Пол глянул в ее изумленные глаза и поморщился.

— Он до последнего не хотел пользоваться своим шансом. Я не смог убедить его. Отец говорил иногда, что эта штуковина рано или поздно сделает нас однотипными. Лишит индивидуальности. А он очень дорожил этим.

— Как это может быть? — заинтересованно спросила она.

— Наш мозг уникален. Связи, сформированные в нем неповторимы. Кроме того, у нас есть что-то вроде тактовой частоты, как в процессоре. Она тоже разная, как и волны, излучаемые мозгом.

— И что из того следует?

Он внимательно посмотрел на нее. Долгим изучающим взглядом. Потом тихо спросил:

— Вы не догадываетесь?

— Пока нет….

— А вот отец догадался. На этом его блестящая научная карьера резко закончилась… как и его жизнь, впрочем.

— И все же? — не унималась Анна.

— Устройство ломает часть связей, заменяя их стандартными. Их всего пять комбинаций — этого оказалось достаточно. А потом синхронизирует свою частоту с мозговой. Так что…. — Он выдержал паузу и грустно улыбнулся. — Короче, все мы теперь на одной волне сидим. Теперь и я тоже. Хотя, если верить отцу, мой экземпляр должен отличаться.

— Потрясающе…. — Лицо Анны посветлело так, будто она нашла ответ на вопрос всей своей жизни.

— Ваши знания, ваш образ жизни… они не связываются воедино. Как такое может быть? Я не понимаю!

— Да просто все, даже тривиально. После его смерти, все внутри как-то рухнуло. Мне опротивело все, что связано с наукой и ее целями. Все оказалось не так благородно, и я бежал. Просто бежал от всего этого. Вскоре судьба свела с Эддом Блэкборном и командой крепких, матерых ребят, — он как-то по-доброму улыбнулся, вспоминая о них.

— Мне дали новое имя, а потом легко и по-простому, выбили из головы всю эту блажь. Павел Холодов, в белом халате и перчатках — лопнул от жалости к себе. А на его месте появился румяный, непрошибаемый Пол Айсман в старательской броне и с молотом в руках. Вот и все обстоятельства.

Пол умолк. Так кратко и, по существу, он еще никому свою жизнь не пересказывал. И зачем сделал это сейчас — тоже не понимал. Возможно, реальная близость смерти развязала ему язык. Или недостаток кислорода так действовал на мозг. А может и неподдельное внимание Анны к его персоне…. Как бы там ни было, чуждая планета кишела сюрпризами. Небо быстро темнело, и встреча с ними не сулила ничего хорошего. Скафандр Анны делал ее в темноте особенно заметной. На протяжении всего пути попыток нападения больше никто не предпринимал. В небе периодически появлялся какой-то транспорт. Без габаритных огней, без освещения. Пол засек то место, где он появлялся чаще всего и отметил на карте. До него было всего пара часов пути.

— Нам нужен транспорт, — озвучил он.

— Транспорт? — Анна огляделась. — Где ж его взять?

— Там…. — Пол ткнул пальцем в сторону леса.

— Откуда такие данные?

— А, он весь день над головой кружит. Курсирует туда — обратно. Я думаю — это беспилотник.

— Мы… сейчас туда пойдем?

— Думаю, что да. Ночь лучшее время для диверсии.

— Диверсии? Но мы собьемся с курса и потеряем много времени!

Пол скинул рюкзак и высыпал из него трофеи. Он оставил только одну вражескую винтовку, и рассовывал магазины к ней по карманам жилета. С молотом расставаться он не стал.

— Если добудем транспорт — прибудем раньше. Вы точно не возьмете оружия?

Она категорически отказалась.

— Ну, как знаете.

Пол прикрыл листьями оставленную поклажу и сделал пометку на карте «Стервятника». Он отключил всю иллюминацию скафандра и остался в полной темноте. Анна же продолжала сиять синеватым ореолом.

— Это можно убрать? Слишком заметно.

Она пожала плечами.

— Сейчас попробую….

Ее ресницы сомкнулись, и она что-то пробормотала себе под нос.

Сияние тут же поблекло, а сам скафандр, разом потеряв свою нарядность, обрел грязно-серый цвет. Почти как у Пола. Правда его скафандр раньше был оранжевым. Когда-то очень давно.

— Так лучше? — Она расцвела в улыбке.

— Да. — коротко бросил Пол. Затем попрыгал, проверяя, не звенит ли чего. Магическое превращение Анны он оценил весьма скупо.

— Двинули… — выдохнула она.

Сойдя с полянки, они углубились в заросли. Анна тут же опустила забрало. У Пола такой возможности не было, пришлось закрываться от веток руками. По мере приближения, они старались шуметь все меньше и меньше. Последний километр они прошли практически на цыпочках, согнувшись под кронами деревьев, обходя кустарники стороной. Ветерок доносил обрывки едкого, кисловатого запаха, чем-то похожего на брагу. С каждым шагом запах усиливался, и к нему прибавлялись неясные звуки. Наконец, лес кончился. Они оказались на краю не глубокого карьера, со всех сторон