Аконит - Бриттани Стикс

позвонишь.

— Извини, я припозднилась. У нас с Харпер возникла консультация в последнюю минуту. Я соскучилась по тебе, ты никогда не догадаешься, где мы…

— Просто возвращайся домой, — перебивает он ровным голосом.

Линия обрывается, и вместо его голоса остается повторяющийся звуковой сигнал. Ненавижу, когда он так вешает трубку, но я пытаюсь не злиться на него слишком сильно. Харпер беспечно смотрит на меня с водительского сиденья.

— Он только что повесил трубку?

— В последнее время он сильно нервничает, — отвечаю я, пристегивая ремень. — Планирование свадьбы стало стрессом для нас обоих. Наши родители настояли на большом списке гостей, желая пригласить всех от малознакомых коллег, до просто знакомых. Мы оба почувствуем себя лучше, когда весь этот хаос закончится. Все будет хорошо, я обещаю.

Она изучает меня, как будто хочет сказать что-то еще, но вместо этого просто поворачивает ключ, заставляя фургон с грохотом завестись. Через полчаса мы паркуемся возле моего дома. Харпер останавливает меня, когда я выхожу из машины.

— Старое здание гастронома все еще сдается в аренду, — говорит она и выражение ее лица настолько обнадеживающее, что причиняет боль.

Здание освободилось после того, как владельцы гастронома вышли на пенсию. Мы с Харпер размышляли об открытии галереи с ее работами и моими цветочными композициями еще с первого курса колледжа. Я не ожидала, что познакомлюсь с Тео и обручусь с ним через три года после окончания учебы. Он бы подумал, что я пренебрегаю им, если бы сейчас я решила потратить все свое время и внимание на открытие бизнеса.

— Сейчас неподходящее время. Приближается свадьба и все такое, — говорю я, выбираясь из машины. — Возможно, какое-то время он будет пустовать. Гастронома нет всего пару недель.

— Верно, — она смотрит на пустое пассажирское сиденье, а не прямо на меня. — Будь осторожна. Сегодня вечером дождливо.

Я посылаю ей воздушный поцелуй, после того как фургон трогается с места. Когда я подхожу к входной двери, она распахивается прежде, чем мои пальцы успевают коснуться ручки. Тео стоит, скрестив руки на груди и нахмурив брови, отступив в сторону ровно настолько, чтобы я могла войти.

— Ты вся мокрая. Куда Рози тебя отправила?

— На гору. Я пыталась тебе рассказать по телефону. Ох, погода просто ужасная, — причитаю я, вешая куртку на один из крючков возле двери. — Эй, мы с Харпер только что обсуждали, что гастроном станет отличным местом для галереи. Он сдается в аренду.

Он усмехается, взъерошивая мою макушку.

— Опять это? Я думал, ты положила конец мечтам об открытии галереи.

Я прикусываю внутреннюю часть щеки. Тео всегда ясно давал понять, что считает галерею пустой тратой времени. Даже больше, чем моя работа в цветочном магазине. Он настаивает, что мне не обязательно работать за те деньги, которые она приносит, но я так не думаю. Я ничего не отвечаю, и он следует за мной на кухню.

— У тебя только одна жизнь, дорогая. Зачем тратить все свое время на какую-то несбыточную мечту? Ежемесячные счета за коммунальные услуги превысят ваш годовой доход.

Я кладу руки на кухонный остров между нами и зажмуриваюсь.

— Я знаю, что ты хочешь позаботиться обо мне, и я ценю это. Но ты знаешь, что я не могу просто сидеть дома и ничего не делать.

Он обходит остров, приближаясь ко мне с вытянутыми руками. Они смыкаются вокруг меня, но я не расслабляюсь. Во всяком случае, мое тело напрягается еще сильнее.

— Ну, давай же. Представь себе это. Как ты проводишь свои дни, занимаясь тем, что тебе нравится без каких-либо осложнений. Муж, который любит и обеспечивает тебя, — говорит он, нежно сжимая мою талию. — И ты носишь моего ребенка.

Мои глаза резко открываются. Я отстраняюсь, и руки Тео падают, когда он отступает на шаг от меня.

— Я не готова к детям.

Его щеки краснеют.

— Конечно, нет, ведь ты предпочитаешь бегать с цветами. Когда ты уже повзрослеешь, Скарлетт? Каждый раз, когда ты проводишь время со своей подругой, то приходишь домой с этими дурацкими идеями в голове.

Гнев пронзает меня, словно острое лезвие. Я открываю рот, готовая защитить свой выбор и честь лучшей подруги, но он поднимает руку, чтобы прервать меня, прежде чем я произнесу хоть слово. Я практически слышу, как моя кровь кипит в ушах.

— Я не хочу этого слышать. Это была долгая неделя, и ты будешь говорить о всяких глупостях, а не о нашем будущем.

— Тео, — я тянусь к нему, но он отступает.

— У тебя достаточно дел на этих выходных. На репетиционном ужине лучше не использовать эту чушь с экзотическими цветами. Это торжественное мероприятие, а не съемка для дешевого журнала.

С этими словами он уходит, оставив меня дрожать от внутреннего гнева. Мне хочется кричать на него за оскорбления, выразить свое разочарование, но вместо этого я просто смотрю, как он уходит. Мои плечи расслабляются только в тот момент, когда я больше не слышу его шагов. Сомнение просачивается в уголки моего разума. Возможно, он прав. Я не была максимально откровенна, когда дело касалось нашего будущего. Просто я пока не готова полностью остепениться. Есть целая жизнь, чтобы прожить ее вместе.

— Ты идешь спать? — Тео зовет с вершины лестницы. — Мне жаль.

Я проглатываю свою гордость, у меня это получается слишком хорошо.

— Уже иду! — кричу я.

Я остаюсь на кухне достаточно долго для того, чтобы он уснул, притворяясь, что протираю стойку на случай, если он проверит наши внутренние камеры наблюдения.

Когда я, наконец, поднимаюсь наверх и ложусь рядом с ним, я молча прокручиваю в памяти день. Удивительно, что Джордан до сих пор живет в поместье. Казалось, он ненавидел находиться в этом городе из-за того, как с ним обращались. Сожаление пронзает мое сердце. Он хороший человек, иначе он бы не стал устраивать благотворительный ужин у себя дома. Я изо всех сил стараюсь подавить чувство вины, которое начинает разъедать меня за наше общение. Не то чтобы я пошла туда, зная или надеясь, что увижу его.

Наш цифровой будильник издевается над моими попытками заснуть, красные цифры мигают каждую минуту. Я не могу перестать воображать образы поместья. Двор выглядит таким безжизненным, и, кажется, никто не собирается заниматься его благоустройством и восстановлением. Конечно, до сегодняшнего вечера я никогда не видела его при дневном свете, но, конечно же, он не всегда был таким лишенным жизни и красок. Я натягиваю одеяло до подбородка и смотрю в потолок, пока мои глаза не начинают смыкаться от усталости. В конце концов, сон затягивает меня,