Вкусы Бразилии - Эдди Столс

Еда первых поколений бразильцев была незатейливой, ритуала застолья не существовало, питались обычно в одиночку или в случайной компании. Простое и скромное меню, одинаковое для всех, состояло из кукурузной или маниоковой муки, рыбы или куска вяленого мяса; все это перемешивалось и заливалось фасолевым, бобовым или зеленным отваром. Такова была основа бразильской кухни колониальных времен.

Таким образом, способы приготовления пищи и ее потребление характеризуют не только сами продукты питания, но и новые способы их сохранения в условиях тропиков, а также проливают свет на соотношение таких категорий как социальная иерархия, неравенство и голод.

Паула Пинту-и-Силва

Специалист в области социальной антропологии, аспирант кафедры антропологии университета г. Сан-Паулу, автор книги «Мука, фасоль и вяленое мясо. Основа бразильской кухни колониальных времен», Сан-Паулу, издательство SENAC, 2005

Впервые опубликовано в журнале Nossa História, Ano 3, № 29, март 2006. p. 20–23

Бразильский ужин. Ж.-Б. Дебре (1827 г.)

Рикарду Мартинс Риццо

Политика, литература и еда:

Жозе де Аленкар и гастрономический диссонанс в Бразилии

Одно из самых укоренившихся представлений о том, что такое нация, это представление о ней как о «воображаемом единстве». Возникновение национальных государств, установление монополии на законное использование силы в рамках определенной территории и в отношении ее населения неизменно остается тем политико-культурным феноменом, который нуждается в, целях своего существования, в некоторой силе воображения. Только воображение может связать такие понятия как нация и социальная общность. Более того, обрисовать некую нацию с культурно-политических позиций, то есть спроецировать идеальное представление об обществе на пеструю и полную конфликтов реальную жизнь — задача не индивидуальная, а коллективная. Воображаемое единство должно быть продуктом ежедневных ощущений всего общества, в противном случае оно рассыплется.

Представление о нации является, таким образом, коллективным и индивидуальным одновременно, поскольку превращает бесплотные идеалы каждого в общественные ценности, разделяемые всеми. Для того, чтобы ценности стали общими, необходимо найти такие идеалы, которые будут легко узнаваемы. Вот почему невозможно представить себе нацию, выстроенную из ничего. Чтобы получить целостный образ нации, его необходимо построить из уже готовых элементов, таких как язык, история, обычаи, культура, традиции, привычки и кулинарные вкусы.

Нация, хоть и является неким идеальным представлением, — отнюдь не произвольно заданная конструкция. Нация — это политический артефакт, то есть нечто искусственно созданное, искусственность ее связана с проекцией общих черт на весь социум и на своеобразную нарративную плоскость, являющуюся чем-то вроде коллективной биографии. Такая нарративная плоскость должна стать воображаемой путеводной нитью, ведущей все общество по единому историческому пути.

Поэтому далеко не случайно, что искусство вообще и литература в частности, ставили перед собой задачу осознать такие идеальные понятия, как единство народа и его судьба. Литературе принадлежит прерогатива организовывать воображаемое пространство, придавая ему новую форму и содержание. В Бразилии после провозглашения независимости писатели-романтики, многие из которых были связаны с политической жизнью страны, заботясь о создании нашей национальной истории, взяли на себя труд собрать разрозненные элементы нарождающегося бразильского самосознания и выстроить из этих элементов цельный и динамический образ страны.

Жозе де Аленкар (1829–1877) является, пожалуй, наиболее характерным представителем этой плеяды, хотя это был в высшей степени независимый художник, обладавший своеобразным политическим и культурным мировоззрением. В своих многочисленных романах и драматических произведениях он создал образы, пережившие не одно столетие и несущие на себе национальную символику. Он изучал самые разные вещи: от этнографии индейцев до названий плодов, птиц и деревьев; но, самое главное, сумел им придать необычную форму — форму живого организма, благодаря чему Бразилия объединившая столь разные этносы и земли, предстает перед нами как единая нация.

Одним из наиболее значимых элементов широкого национального полотна, созданного Аленкаром, является язык — основа литературно-символьной конструкции. Аленкар придал португальскому языку бразильскую тональность, наделил его индейскими звуками и народными оборотами речи, нередко создаваемыми искусственно. Он подмечал типично бразильские выражения, видоизменяя синтаксис и словарь португальского языка, за что подвергался жесткой критике со стороны пуристов. Однако цель его в том и заключалась, чтобы показать, насколько по-своему бразильцы говорят и пишут по-португальски. Потому что вместе с нацией должен родиться и язык, отличный от того, на котором говорит население бывшей метрополии.

Чтобы объяснить особый характер португальского языка Бразилии, Аленкар прибегнул к научным теориям XIX в. и нашел в филологических трудах немца Якоба Гримма объяснение, соответствовавшее его национальным взглядам: в условиях тропического климата речевой аппарат бразильцев стал функционировать не так, как у португальцев. А причину этих физиологических изменений он видел в том, что бразильцы употребляли в пищу все разнообразие продуктов щедрой тропической природы. В предисловии к роману «Золотые сны» (1872 г.) Аленкар пишет: «Неужели люди, привыкшие высасывать сок из плодов кешью, манго, камбуса и жабутикабы, могут говорить с таким же произношением и так же выражать свои мысли, как и люди, жующие инжир, груши, абрикосы и мушмулу?»

Тот факт, что, желая подчеркнуть особый характер бразильской речи, писатель прибегнул к таким типичным для нашей страны фруктам как кешью, камбуса и жабутикаба с их броскими и сочными названиями, вовсе не случаен, хотя теория о влиянии климата на рот и речевые органы сегодня выглядит забавной. Здесь очевидно стремление подкрепить свою аргументацию ярким и насыщенным вкусом наших продуктов, помещенных в не менее эффектную оболочку своих названий. Писатель-романтик Жозе де Аленкар, создатель образа индейца Пери и многих других, его герои обладали цельным характером и следовали своему предназначению (метафорическое и метафизическое осмысление истории), в неменьшей степени был писателем-реалистом, исследовавшим и описывавшим все то, что он считал проявлением национального духа, как каждодневным, так и вневременным, однако всегда присутствующим в конкретной жизни человеческого сообщества. Следуя своей цели показать жизнь нации, Аленкар не только создал широкую панораму фактов и событий, но и описал привычки, обычаи и особенности кухни разных районов страны, разных общественных классов и социальных групп. Кулинарные пристрастия бразильцев органически сочетаются с чувственной атмосферой его романов, чью роль трудно переоценить при описании нашего богатого национального характера.

Кухня — такой же национальнообразующий элемент, как и природа. Аленкар следует принципам Перу Ваш де Каминья и поет дифирамбы плодородной земле Бразилии и изобретательности ее природы, которая нашла способ удовлетворить самый взыскательный вкус и создала такой плод, как дыню, «этот сладкий огурец, это природное пресыщение, которое. земля, словно заботливая мать, приготовила для страждущих желудков, кипящих страстями».

Индеец Пери, герой самого известного романа Аленкара «Гуарани» (чье 150-летие отмечалось в 2007 году), наряду с Ирасемой, «девушкой с медовыми губами», героиней другого не менее известного романа, символизирует полное слияние с природой Америки. Характер этих персонажей отражает свойства самой природы, а пышность и богатство — самые частые метафоры человеческих достоинств. Индейская тема в творчестве Аленкара — часть литературного и историографического проекта, целью которого была тщательная, почти научная реконструкция образа жизни индейцев Бразилии; проекта, не лишенного, впрочем, некоторой идеалистичности, что соответствовало не только эстетическим принципам романтизма, но и политическим убеждениям писателя. В индианизме Аленкара нашла отражение его попытка описать конкретные черты, способные оживить художественное описание индейской жизни. Кухня индейцев предстает как знаковый элемент, важный как для точности описания, так и для создания идеального представления о предмете.

Так, в романе «Гуарани» есть описание трапезы, сближающей двух главных романтических героев — индейца Пери и белую девушку Сеси, дочь португальского дворянина Антониу де Мариза. После страшного пожара, уничтожившего дом ее отца в результате нападения индейцев племени айморе, Сеси оказывается в лесу, предводительствуемая своим верным другом и защитником Пери, который стремится доставить ее, целую и невредимую, в Рио-де-Жанейро. Спускаясь по рекам, пара живет идиллической жизнью, в окружении пышного банкета, который природа приготовила для всякого, кто умеет садиться за этот стол.