Грех на душу - Светлана Алешина

— Действительно, любопытно, — за метила я. — Никогда бы не подумала. Но, кажется, у вас не слишком бойко идет торговля?

Эдита Станиславовна вздохнула.

— Вы не правы! — сказала она с упреком. — У нас есть определенный круг покупателей, знатоков, понимаете? Бывают представители элиты — артисты, бизнесмены, политики… Для них мы доставляем вещи по специальному заказу — самые оригинальные, самые модные! Но, между прочим, и так люди заходят — с улицы. И тоже что-то берут. Не все, конечно, но очень многие. Так что вы зря это говорите — не идет торговля! Без ажиотажа, но мы ведь не пирожками торгуем! — усмехнулась Эдита Станиславовна.

Ее слова меня не слишком-то убедили. Я толкалась около ее магазина каждый вечер в течение двух недель, но что-то никакой элиты не замечала. Впрочем, по вечерам элита, наверное, занимается другими делами, а, кроме того, может, у них принято заходить с черного хода — откуда мне знать?

— Я, собственно, ничего такого не имела в виду, — примирительно заметила я. — Меня интересует другой вопрос. Вчера я была невольным свидетелем ограбления. Поскольку эта тематика — профиль нашей газеты, мне хотелось бы выяснить некоторые подробности. Если, конечно, вы не возражаете…

— Ах, вот вы о чем! — воскликнула Эдита Станиславовна. — Это ужасно! Невероятно, что творится вокруг! Какой-то кошмар! Представляете, к вам в магазин вламывается грабитель! Случись такое со мной, я, наверное, просто умерла бы со страху!

— Как, а разве вас вчера здесь не было? — разочарованно спросила я.

Эдита Станиславовна эмоционально всплеснула руками.

— И не говорите! — шепотом произнесла она. — Просто как чувствовала. Вчера на телестудии отмечали юбилей, и мы всей семьей отправились туда. Муж мой ведь работает на телевидении, — с гордостью объяснила она. — Кавалов Виктор Алексеевич, не слышали?

— Что-то не припоминаю, — ответила я.

Оказывается, моя новая знакомая была своим человеком на телевидении — а я-то хотела прельстить ее газетной публикацией!

— Ну что ж, это неудивительно, — вздохнула Эдита Станиславовна. — Он занимает не такую уж заметную должность. Но очень важную! Он — администратор.

— Понимаю, — сказала я. — А брат ваш, значит, не принимал участия в торжестве?

— Не принимал, — кивнула Эдита Станиславовна. — Для него магазин — прежде всего. Никаких праздников, никаких больничных. Бизнес, что поделаешь! И потом, откровенно говоря, между ним и Виктором Алексеевичем несколько натянутые отношения! — доверительно добавила она.

— Неужели?

— Да-да! Мой муж всегда недолюбливал Адама. Считал его скрягой. На этой почве у них даже доходило до скандала! Виктор уверен, что Адам пользуется моей наивностью! Ему кажется, что он слишком мало мне платит, понимаете? Возможно, он и прав, но я ведь не владелица на самом деле. Все принадлежит Адаму. И платит он мне, я считаю, вполне прилично. Хотя все относительно, конечно…

— Муж хочет, чтобы вы поменяли место работы?

— Мало ли чего он хочет! — с вызовом сказала Эдита Станиславовна. — Куда я пойду? Что я еще умею делать? Сколько я себя помню, всегда помогала Адаму. Мы еще жили в Прибалтике, в Литве, когда он занялся ювелирным промыслом — неофициально, конечно. Тогда это не приветствовалось, сами знаете. Но Адам не лез на рожон. Правда, в начале восьмидесятых у него возникли неприятности, а я как раз познакомилась с Каваловым. Мы поженились и переехали жить сюда. Адам переехал чуть позже, но сразу сумел купить себе квартиру — денежки у него тогда уже водились. Это была другая квартира. Здесь, на проспекте, квартиру Адам приобрел два года назад — он всегда хотел, чтобы и магазин, и мастерская, и жилье — все было рядом.

— Значит, ваш брат и живет здесь же?

— Да! Через стенку, — согласилась Эдита Станиславовна. — Помещение, как видите, просторное, потолки высокие! Правда, пришлось делать большой ремонт… Но зато взглянули бы вы на его мастерскую!

— С удовольствием бы взглянула, — сказала я. — Но, думаю, вряд ли это возможно, не так ли?

— Я бы вам обязательно все показала, — заговорщицки сообщила Эдита Станиславовна. — Но Адам такой педант! У него все на замках и на сигнализации. А после вчерашнего случая… Кстати, по этому поводу он и ушел — ему позвонили из милиции и попросили зайти подписать какие-то бумаги… Потом он намеревался еще куда-то заехать по делу, так что, боюсь, сегодня вы его не дождетесь. Зайдите лучше завтра. Правда, я не уверена, что от Адама вы чего-то добьетесь — он так несловоохотлив!

— Может быть, замолвите за меня словечко? — улыбнулась я.

Эдита Станиславовна многообещающе сжала мою руку теплой мягкой ладонью.

— Сделаю все, что в моих силах! — искренне сказала она. — Знаете, я испытываю к вам настоящую симпатию. Я сразу вижу человека, поверьте мне!

— Спасибо, — ответила я. — Тогда, пожалуй, пойду, не буду отрывать вас от дела…Кстати, как муж относится к тому, что ваша дочь работает у дяди?

— А она не работает, — лукаво прищурилась Эдита Станиславовна. — Просто иногда я беру ее с собой, чтобы девочка не была предоставлена самой себе. Сейчас так много соблазнов! Нужно постоянно быть начеку, вы согласны? Вообще-то она учится. Посещает вечерние курсы секретарей-референтов. Какая-то частная школа. Курс обучения ужасно дорогой, но куда денешься? Ведь так трудно куда-нибудь пристроиться! Но моя девочка, слава богу, без претензий, вся в меня. Предпочитает, как говорится, синицу в руке…

Она открыла дверь в торговый зал. Я уже собиралась шагнуть через порог, как вдруг в глаза мне бросились довольно объемистая картонная коробка и крупные буквы на ее боку, складывающиеся в слово «Сони». Я словно приклеилась к полу.

Конечно, корпорация «Сони» выпускает телевизоры сотнями тысяч, может быть, миллионами. Далеко не все попадают в Россию, а тем более в город Тарасов. Тем не менее кое-что попадает и даже раскупается. Я сама могу с ходу сказать, что никаких особых причин впадать в столбняк не было. Разве что две недели неусыпного бдения в этом самом квартале да засевшая в мозгу занозой мысль о пропавшем «Сони» агронома Петяйкина. Наверное, для человека, следующего формальной логике, эта мотивация показалась бы недостаточной, но, слава богу, мы, женщины, иногда забываем про логику.

— Вас что-то беспокоит? — недоуменно спросила Эдита Станиславовна.

— А вы торгуете телевизорами? — пробормотала я, показывая пальцем на коробку. Ничего лучшего мне в голову не пришло.

Эдита Станиславовна коротко рассмеялась.

— Ну что вы! Конечно, нет! — сказала она. — Наоборот, Адам Станиславович купил недавно телевизор. Представляете, у него до сих пор не было телевизора! Как можно жить в наше время без него? Наверное, муж все-таки отчасти прав — Адам с большой неохотой расстается с денежками…

— Но в данном случае этого не скажешь, — заметила я. — Этот телевизор не дешевка.

Эдита Станиславовна доверительно понизила голос:

— Скажу вам по секрету, Адам взял его за полцены! Просто подвернулся случай…

— Вот как? — насторожилась я. — Мне бы тоже хотелось напасть на такой случай! Ваш брат не сможет дать мне рекомендацию?

— А вы завтра у него и спросите! — с улыбкой ответила Эдита Станиславовна. — Только не думаю — случай, он и есть случай. Должно быть, какой-то бедолага купил, а тут вдруг срочно понадобились деньги…

— Давно это было? — рассеянно спросила я, не в силах оторвать взгляд от коробки.

— Что? Ах, телевизор? — Эдита Станиславовна наморщила лоб. — Не скажу точно. С полмесяца, наверное…

Этими словами она меня просто убила. Теперь я ни за что не могла уйти, не заглянув в коробку.

— Вы позволите? — умоляюще проговорила я и сделала шаг назад.

Эдита Станиславовна с непонимающей улыбкой следила за мной, но не возражала. Должно быть, она подумала в этот момент, что все журналисты слегка сумасшедшие. Я, верно, и в самом деле выглядела странно, когда рвалась к этой картонной таре, точно кошка к валерьянке. Но меня это ничуть не смущало — журналисты действительно немного чокнутые.

Коробка была совсем новой, аккуратно вскрытой по верхнему шву. У меня был большой соблазн выпросить у Эдиты Станиславовны это сокровище, чтобы проверить его на отпечатки пальцев, но я отказалась от этой мысли — наивность даже такой милой женщины далеко не безгранична.

Эта дикая просьба непременно должна была ее насторожить. Я ограничилась тем, что тщательно осмотрела коробку снаружи, а потом открыла крышку и заглянула внутрь.

Мое любопытство наконец-то было вознаграждено. Совершенно неожиданно среди кусков пенопласта, на самом дне, я увидела кассовый чек! Он был надорван, но выглядел вполне прилично.

О такой удаче трудно было даже мечтать. То ли телевизор действительно был «чистый», то ли тот, кто сбывал его, не заметил завалившегося в коробку чека — как бы то ни было, теперь этот клочок был у меня в руках.