Грелка (СИ) - Ефремов Олег

«Такого просто не может быть. Нет у нас на планете столько бесхозного хозяйства, которым никто бы не занимался», - убеждала сама себя, но увиденное мне совершенно не нравилось. Засеянные поля в начале быстро перешли в обычные луга. А из леса не вела ни одна дорога, словно он был непроходимый.

«А нет, есть, наверное, такое место на моей планете – это бескрайняя тайга, где нет асфальтированных дорог, люди передвигаются на повозках, запряженных лошадьми, да и культурой в глубинках не пахнет. Вот это я попала!»

После того, как меня накрыло осознанием, что могу находиться в русской тайге, одна, на многие километры вдали от цивилизации, то резко расхотелось бежать в неизвестном направлении. Дилемма! И возвращаться не резон, но и сгинуть одной в диких лесах совсем не улыбается! Поняла, что устала. Пока солнце в зените решила передохнуть, собраться с мыслями. Зайдя в лес, нашла поваленное дерево, на которое и уселась, свесив гудящие ножки. В животе заурчало, ведь обед давно прошел, а у меня и ужин не предвидится. «Чем интересно в лесу можно перекусить?» - зашарила глазами в поисках ягод или орехов. На грибы я не претендую, так как в них не разбираюсь от слова совсем. Как выяснилось, спустя час исследования леса, в ягодах и орехах разбираюсь также плохо. Вроде ягоды знакомые: черника, брусника, ежевика, но сорвать и положить их в рот почему-то не хотелось. Черника была размером с голубиное яйцо и росла не на земле на мелких кустах, а на раскидистых кустищах, достигающих моего плеча. Брусника оказалась прозрачной, но внутри зернышко было алым и свободно плавало от стенки к стенке. Красиво, но попробовать не тянуло, так как зёрнышко реагировало на шум и плыло в ту сторону, где он слышался. Да и размером брусника значительно превосходила ту, что я помню. Ежевика вообще никого к себе не подпускала, так как огромные спелые черные грозди, словно нарочно, размещались по центру кустарника. А большие колючие шипы были направлены во внешнюю сторону, словно защищаясь от непрошенных гостей. До верхних веток орешника было более двух метров, можно и не мечтать дотянуться, а вот свалиться с раскидистого дерева запросто.

Не солоно хлебавши шла под тенью деревьев в обратную сторону и ругала себя на чём свет стоит. С одной стороны, верно поступила, когда сбежала. Намного легче укрыться в лесу от преследования. А с другой стороны, надо было бежать по дороге. Сейчас была бы на полпути к городу и могла у кого-то добыть информацию либо о городе, либо об усадьбе, с которой так опрометчиво улизнула. Да и отреагировала я совершенно не верно на приставания конюха, словно мне и взаправду 16 лет. Напугалась, застеснялась, как девочка. А надо было отказать чётко, жёстко, и пригрозить рассказать молодому хозяину. Мужчины всегда остаются жуткими собственниками и своими игрушками не приучены делиться. Есть большая вероятность, что на эту ночь придется вернуться и согреть снова постель хозяину. Почему-то мои губы при воспоминании о нём расползлись в широкую улыбку.

«Черт, вот влюбиться дурнушке и вправду не хватало для полного счастья», - рассмеялась сама над собой, тем самым сбрасывая нервный стресс. Между ног крутились три небольшие зеленые ящерки, словно играя в салки друг с другом, то забегали вперед, то наматывали круги вокруг меня.

«Пусть крутятся, так хоть не ощущаю себя одинокой», - не стала их прогонять и продолжила возвращаться обратно под сенью деревьев, но не теряя из виду просветы по правую руку, сквозь которые были видны зеленые луга. Через полчаса количество ящерок значительно увеличилось, словно они призвали подружек и продолжили сопровождать одинокую спутницу.

«Так обычные ящерицы вообще-то себя не ведут. Они пугливы и сбегают от человека», - смутные подозрения вновь начали закрадываться ко мне в душу. Я прибавила ходу, стараясь оторваться от хаотично снующих земноводных, но и они не отставали от меня. «Если бы они были чуть крупнее, я бы их сравнила с хищниками, которые преследуют свою жертву, загоняя её в ловушку, но что такие крохи мне могут сделать?»

«Хотя, о чем это я? А ядовитые пауки, змеи, скорпионы, все они запросто могут убить взрослого человека. Ещё я слышала анекдот про игуану, которая цапнула за палец хозяина и три дня ходила за ним в надежде, что тот сдохнет», - может и у этих, зеленокожих рептилий есть способ убить и поживиться мной. От этой мысли мне вообще стало не по себе, и я рванула со всех ног, стараясь непременно оторваться от преследующих гадов.

Мелкие, почуяв такую подставу, тоже ускорились и стали плеваться в меня чем-то липким и пахучим. Один плевок долетел до моей руки и пальцы склеились, словно засунула их в резиновый клей.

«Они хотят меня задержать, думая, что приклеюсь к чему либо, но я не дура», - направилась прочь из леса, на открытое пространство. Теперь бегу между лесом и лугом, где трава не сильно высокая. Ведь если мои ноги покрыты клейким веществом, то трава точно прилипнет к ним и придется ее отдирать, чтобы двигаться дальше. Меня по-прежнему преследуют мелкие гады, но в траве, пусть и низкой, так легко мне их уже не заметить. До особняка ещё около четырёх часов быстрого бега. Далеко же меня занесло, и есть подозрения, что хищники, а сомнения в этом у меня давно пропали, навряд ли дадут мне легко вернуться назад.

Солнце начало клониться к закату, но все равно нещадно палило. Ветер колыхал траву на лугах, создавая впечатление зелёных волн. Сейчас меня уже не волновали внутренние переживания, и всё внимание было направлено на окружающую обстановку. На фоне этого бескрайнего колыхающего зелёного моря, появились большие буруны, которые двигались вместе со мной параллельно, но близко не приближаясь, чтобы заранее не спугнуть меня. Мелкие продолжали плеваться, к ногам налипало все больше травы, а подол у своего платья я давно заткнула за пояс, сделав из него мини.

«Такими темпами скоро я проиграю забег и мне придется остановиться, и тогда хищники побольше, которые сейчас прячутся справа в высокой траве точно меня атакуют», - пришла к неутешительным выводам. Почувствовала липкий страх добычи, которую загоняют. Осознала, что четыре часа я вряд ли пробегу в хорошем темпе и мне придется остановиться, тем самым подписав себе приговор. «А если залезть на немного поваленное дерево, а с него на другое и взобраться на самую вершину?» - прикидывала я варианты спасения. «Неее, ящерицы легко бегают по вертикальным поверхностям, не раз наблюдала в детстве, достанут», - совсем упала духом и чуть не споткнулась о скрытую в траве корягу.

«Да что это за монстры такие развелись в тайге? Почему об их нападении на людей до сих никто не написал? Про гиен, волков, кабанов, акул постоянно пишут, а вот про этих мелких гадов, нет?» - моей злости не было придела, но я понимала, что только злость на обстоятельства помогает мне не сдаваться и преодолевать трудности. Поэтому продолжала накручивать себя преследующими меня неудачами, чтобы не раскиснуть от безысходности.

Через два часа бега по пересеченной местности меня больше не держали ноги. Дыхание вообще было как у загнанной в конец лошади, а сердце отказывалось качать в таком темпе кровь по сосудам. На ногах было много травы, которая мешала двигаться, но отдирать не было времени. Силуэты бурунов значительно приблизились и продолжали двигаться параллельно на расстоянии уже десяти метров.

«Всё, больше не могу, надо забегать в лес и искать поваленное дерево и будь, что будет, но при этом найти хороший дрын, дабы отгонять тварей. Отдохну немного, отдеру траву и можно дальше продолжить забег», - решила рискнуть своей жизнью, так как другого разумного решения больше не пришло в голову.

Через пять - семь минут увидела поваленное дерево, которое неудачно упало, угодив в развилку большой сосны, достающее до нижних веток густой кроны. Как белка взлетела по стволу и дальше, словно по круговой лестнице забралась как можно выше по веткам. После этого со страхом и надеждой посмотрела вниз. Ура, мои преследователи вышли из травы и окружили ствол по периметру. Это были огромные вараны зелёной расцветки, которые поднимали голову вверх, в надежде рассмотреть свою жертву. Мне повезло, что они даже не стали преодолевать вертикальную плоскость, а просто улеглись среди хвои и травы сторожить свой обед, плавно перетекающий в ужин, а может и завтрак.