Я - Ведьма (СИ) - Ахминеева Нина

Так уговаривая и подбадривая себя, шатаясь и спотыкаясь, я всё шла, и шла по полю. Внезапно каблук моей правой туфли попал в очередную, на этот раз довольно глубокую ямку. Нога с противным хрустом подвернулась, и на этом моё практически победное шествие по полю прервалось. Я громко и тонко вскрикнула от боли и неожиданности, бестолково взмахнула руками, но, так и не сумев удержать равновесие, плашмя рухнула в густую траву, ударилась лицом о землю и потеряла сознание.

Глава 7

Очнулась я в это раз не от голоса. Видимо для разнообразия, меня привели в чувство прохладные капельки воды на моих губах. Облизнув их внезапно сухим языком, я вдруг осознала, как же хочу пить! Цепко, как бультерьер, вцепилась зубами в край кружки, что держал у моих губ неведомый пока мне, но явно добрый человек. Своими трясущимися слабыми пальцами я обхватила кружку, и, выдернув из руки моего неведомого спасителя, большими глотками осушила её всю, до самого донышка.

Утолив жажду и по-простому отерев влажные от воды губы тыльной стороной ладони, я только теперь обратила внимание на стоящего рядом немолодого мужчину. Можно даже сказать — пожилого.

— Спасибо, — пробормотала я и протянула ему кружку.

Мужчина молча взял ее из моих рук и представился.

— Меня зовут Владус. Я маг. Ты в моем доме. Мои… — мужчина слегка замешкался, — Скажем так, ученики, два дня назад нашли тебя на розовом поле. Как ты себя чувствуешь?

— Как я себя чувствую… — повторила я.

Продолжая полулежать на мягкой кровати, приподняв голову с подушки, я внимательно посмотрела на свое тело, накрытое по самые плечи теплым клетчатым одеялом. Руки, ноги на месте. Вроде бы сгибаются. Не тошнит. Голова не кружится. Буду жить — сама себе поставила диагноз, благоразумно не посчитав нужным озвучивать свои мысли Владусу.

— Два дня назад? — этот вопрос, удивленно подняв брови, я задала уже вслух. Мужчина ответил, едва заметно улыбнувшись:

— Да. Два дня назад, Ада. Ведь тебя Ада зовут? Мальчишки не ошиблись?

Заметив мой молчаливый кивок головы, Владус продолжил:

— Ты не сердись на мальчишек, что сразу не привели тебя в мой дом. Не каждый день они находят в полях женщин в странной одежде и говорящих еще более странные вещи.

Повисшее после этих слов многозначительное молчание Владуса, более чем прозрачно намекало, что от меня этот гостеприимный хозяин ждет пояснений. А что я могу сказать, кроме того, что уже сказала мальчишкам?! Разве что… Что будет, если я честно расскажу, то последнее, что помню? Мне-то самой моя история казалась сущим бредом… И если скажет, что я нуждаюсь в длительной помощи психиатра и в специализированном заведении, то я без раздумий соглашусь! В дурку, так значит в дурку!

C трудом, мысленно подбирая слова и нервно комкая край мягкого одеяла тонкими пальцами, слегка ломким от волнения голосом произнесла:

— Владус… Я не знаю, как я оказалась среди вашего, как вы там его назвали… розового поля. Последнее, что я помню перед тем, как очнуться на этом поле… — тут я слегка замялась, но собравшись с духом продолжила, — меня убили. Прямо ножом и прямо в сердце!

Владус не выказывая удивления, молча смотрел на меня.

— Вы мне не верите?! Но это же правда! Я адвокат, пошла на встречу с клиентом! — эмоционально воскликнула я, — А он в итоге назвал меня ведьмой, которую давно искал, и воткнул мне нож прямо в сердце! А перед этим этот гад, сильно напугал и еще порезал мне запястье!

Судорожно вытащив руку из-под оделяла, я была намеренна показать Владусу рану на своем запястье. Сердце-то целое вроде. Вон в груди бьется. А, рука, вот она! Тут! Перед тем как демонстрировать мужчине рану на своей руке, мельком взглянула на свое запястье и замерла. Я увидела… А, ничего я не увидела. Ни малейшего намека на рану. Даже тонкого шрама нет.

И вот тут-то меня накрыло. До меня наконец-то дошло осознание того, что произошло! Меня ведь действительно убили! Убили ударом ножа в сердце! А я тут, живее всех живых, сижу и тупо продолжаю пялиться на свою чистейшую, без малейшего намека на самый малюсенький шрамик руку, на которой я перед своей смертью видела конкретную такую кровоточащую рану.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не понимаю… — прошептала тихо.

С застывшим вопросом в глазах я оторопело уставилась на Владуса, словно этот абсолютно не знакомый мне человек, которого вижу в первые в своей жизни, может мне объяснить происходящее. Мужчина, все так же молча, смотрел на меня. Лишь что-то похожее на легкую улыбку едва-едва проскользнуло на его лице и мимолетно отразилось в морщинках, окружающих его умные глаза. Владус по-отечески погладил меня большой рукой по голове и, слегка прихрамывая, отошел в дальний угол комнаты к комоду. Выдвинув один из ящиков, он достал аккуратную стопочку одежды. С вещами в руках вернулся ко мне, положил одежду на край кровати, в которой я продолжала лежать, и абсолютно буднично произнес:

— Одевайся. Тут бельё, брюки, рубашка. Тебе будут впору. На полу обувь. Оденешься, спускайся вниз. Поужинаем вдвоем и спокойно поговорим.

Перед тем как выйти и закрыть за собой дверь комнаты, он слегка повернул голову и добавил:

— Я тебе верю. Не волнуйся. Жду тебя внизу.

Дверь с тихим шорохом закрылась за хозяином дома. Я медленно опустила свой застланный невольными слезами взгляд на чистейшую кожу своего запястья и, продолжая смотреть на свою руку сквозь солёную мутную пелену, начала тихонько смеяться.

Глава 8

Чуть успокоившись от внезапной истерики и собрав свои растрепанные чувства в кучу, я решила, что мысли-мыслями, но живой о живом думает, и пора бы мне воспользоваться приглашением хозяина поужинать. Урчание в животе подтвердило правильность моих рассуждений. Поднимаясь с кровати, я, к своему удивлению, не почувствовала ни малейшего дискомфорта. Словно этот бешенный танец моих мышц и та адская боль, что сопровождала его, мне пригрезились. Я прислушалась к себе и поняла, что правда, всё нормально. Ничего такого из того, что ощущала я в своем теле там на поле, больше нет. Более того! Мое тело словно по волшебству, вдруг стало очень гибким и послушно-легким. Отметив это, я удивленно пожала плечами и начала одеваться в оставленную мне Владусом одежду. Эта странность была самой меньшей из тех, что меня сейчас волновали.

Я оделась, подошла к зеркалу, которое было вмонтировано в дверцу единственного находившегося в комнате шкафа и, вглядевшись в его зеркальную гладь, слегка поблескивающую от лучей света, что падали из окна, замерла…Вау…

Из зеркала на меня смотрела я, и в то же время не я. Те же скулы. Тот же нос. Тот же рот. Но они словно чуть-чуть изменились и стали… гораздо красивее и породистее, что ли. Мои волосы и глаза… Вот когда они только успели цвет поменять? Волосы теперь у меня платиновые, а глаза — карие.

«Офигеть, метаморфозы…» — пробормотала я. Я наконец-то сумела оторвать ошарашенный взгляд от своего нового цвета волос и глаз, посмотрела на себя чуть ниже и… «Ух ты! Вот этот сюрприз мне прям очень даже нравится! Мечты сбываются», — радовалась я, разглядывая свою фигуру. Мое отражение наглядно демонстрировало, что я стала горааааздо меньше в объемах. И сейчас являюсь счастливой обладательницей настолько восхитительно-опупительного тела, как если бы я регулярно до седьмого пота пахала в тренажерном зале.

Восторженно разглядывая отражение в зеркале, я поймала себя на мысли, что за такое тело разок умереть и воскреснуть, а затем чуть-чуть побродить по какому-то полю — совсем не большая и цена. Собственно, а какая женщина будет не рада обнаружить, что ее тушка, которая еще вчера, когда она ложилась спать, была «мягкой и пушистой», сегодня по утру стала такой же, как у тех, кого мы называем «фитоняшками»? То-то и оно. Каждая будет рада.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако, не смотря на приятные эмоции, которые мне подарило отражение в зеркале, вопросов у меня, к сожалению, стало еще больше. К старым: «Где я и что происходит? — прибавились новые: «Кто и зачем это все сделал со мной?»