Изгнанники - Константин Бояндин

Наконец-то, подумала девушка, ощутив на миг призрачное, но торжество.

– Я говорю правду, – ответила она, не отпуская его руки. – Для начала я укажу тебе, где находится один очень солидный клад. Не очень далеко отсюда.

Ривллим долго смотрел ей в глаза. Наконец, девушка отпустила его руку.

– Похоже, хелауа… – начал он.

– Меня зовут Фиар.

– …похоже, хелауа, ты говоришь правду. Но сначала я осмотрю Башни. И прочие здешние места, где он мог бы застрять.

– А потом?

– А потом посмотрим.

Вновь пламя полыхнуло в диких сине-зеленых глазах… и погасло.

– Я пойду с тобой, – заявила она.

– Как скажешь, – воин едва слышно вздохнул и поднялся. Теперь им и вовсе придётся ползти, как черепахам – иначе девица моментально собьёт ноги.

Надо было не отпускать его одного, подумал Ривллим с поразившей его самого злостью. Ребёнок, он и есть ребёнок. Даже если ему уже за тридцать.

Они медленно двигались к следующей Башне, а девушка, стараясь не показывать этого, пыталась отомкнуть браслеты на запястьях – последнее напоминание о темнице. Странно, но ей это не удавалось. Помочь, что ли? – подумал воин. Впрочем, нет. Пусть сама попросит.

Он надеялся, что она не заметит улыбки, проскользнувшей по его губам; а если заметит, то не догадается, чему он улыбается.

III

Чем дальше они продвигались, тем очевиднее становилось, что застрянут они здесь дней на пять. Воин уже смирился с подобной задержкой и старался не думать, что скажет жене Шелна, когда вернётся в Меорн. Как ни обдумывай подобные ситуации, никогда не бываешь к ним готов.

Хотя, возможно, Шелн уже на пути домой: если он вернулся к спуску в долину и обнаружил там оставленный для него знак, то мог просто направиться в Меорн. В любом случае придётся убедиться во всём лично. Так что весть о победе в Меорн неминуемо принесёт кто-то другой. А жаль…

По правую руку от них сейчас находился тренировочный зал, Дуаггор, как называли его. Здесь в том числе обучались многие легендарные воины и полководцы: Той-Альер, разбивший хорошо укреплённую крепость Шайр, повелители которой некогда подчинили почти треть континента. Онзар, родом с диких островов на крайнем Западе, что воздвиг непреодолимую оборону на пути кочевников, подавлявших последние очаги сопротивления павшей империи Ар-ра. Благодаря Онзару, кстати говоря, и возник Меорн – независимый, тщательно укреплённый, город-крепость. Не раз и не два его неприступные стены служили хорошую службу потомкам великого государства. В конце концов, кочевники перестали совершать столь дальние и бесполезные набеги.

Воин оглянулся. Фиар довольно сильно отстала; шла она, прихрамывая. Нет ничего хуже должности няньки чрезмерно гордых людей.

– Ноги? – спросил он коротко. Девушка кивнула.

К счастью, дело не дошло до серьёзных повреждений. Последовал вынужденный привал, во время которого Ривллиму пришлось показывать, что такое портянки и для чего они были изобретены. Девушка выслушала урок без особой радости, но, вроде бы, внимательно. С собой у воина был только минимальный запас лекарств; как бы не пришлось всерьёз лечить её от чего-нибудь. Долгое пребывание в темнице не улучшает здоровья и человек, внешне выглядящий счастливо избежавшим болезней и смерти от истощения, мог неожиданно свалиться с каким-нибудь серьёзным недугом.

Два часа спустя они дошли до следующей Башни. Архитектура была схожей – та же сеть дорог, такой же бассейн. Воин аккуратно наполнил обе фляжки водой и тщательно завинтил их. Вода из фонтана текла хрустально чистая.

– Подожди меня здесь, – велел Ривллим девушке. – Я обойду верхние этажи.

Ответа не последовало. Минут за тридцать воин обежал все верхние уровни, поднявшись даже на смотровую площадку, и, спускаясь вниз (Башня оказалась совершенно пустой), обнаружил Фиар сидящей у левого спуска в подземелье.

– Я же просил подождать меня снаружи!

– Я не маленький ребёнок, – ответила она, не оборачиваясь.

Воин подошёл поближе, намереваясь сказать что-нибудь нелестное, но сдержался. Подземелье было затоплено. Вода, плескавшаяся у первой же ступени вниз, фосфоресцировала слабым голубым светом. Некоторое время Ривллим смотрел на колышущиеся призрачные силуэты в глубине и отвернулся. Зрелище было жутким.

– Почему, интересно, оно затоплено? – спросил он пространство.

– Так было задумано, – отозвалась девушка и кинула в воду обломок камня. Тут же по тускло освещённым стенам прохода заметались яркие пятнышки света… или тени, трудно сказать. – Когда последний обитатель покинет подземелья, они будут затоплены. Так было решено ещё перед штурмом.

– Откуда ты знаешь?

– У меня прекрасный слух.

Воин наклонился, вглядываясь в зыбкую глубину.

– И как быстро оно затапливается?

– Откуда мне знать?

Ривллим задумался.

– Сегодня я возвращался в Башню несколько раз… – размышлял воин вслух. – И подземелье по-прежнему оставалось сухим… Значит…

Он вскочил на ноги.

– Надо возвращаться. Там остался кто-то живой… может быть…

– Твой товарищ?

– Да, – ответил Ривллим. – Идём. Надо торопиться.

Девушка рывком освободила руку и холодно взглянула ему в глаза.

– Мне нужно немного посидеть. Я устала и есть хочу.

Воин мысленно воззвал ко всем младшим богам, которые должны были даровать разум всем живущим, и глубоко вздохнул.

– Ну что ж, пошли. У меня остались только сухари. Охотиться умеешь?

– Не голыми же руками!

Солнце уже клонилось к закату.

– Понятно. Отыскать в лесу пропитание тоже не сможешь?

– Нет, – отозвалась она враждебно. – Что, просто бросишь меня и уйдёшь?

– От тебя теперь поди уйди. Ну что же, хелауа, вот тебе сухари, вот вода… Приятного аппетита.

По его тону невозможно было понять, издевается он или же говорит искренне.

– Я уже назвала тебе имя, – заметила девушка, держа в ладони горсть сухарей. – Чем оно тебе не нравится?

– Слишком поздно, – вздохнул воин. – У нас свои обычаи, у тебя свои. Тот, кто отказался назвать имя, получает прозвище.

– Что, если и я выдумаю для тебя прозвище?

– Как пожелаешь. Если сможешь сама о себе позаботиться.

* * *

Когда они вернулись к Башне Мерго, оставалось не более двух часов до заката. А затем здесь очень быстро станет темно. Днём Ривллим мог ни о чём не беспокоиться: ни интуиция, ни прочие советчики пока тревогу не поднимали. В подземелье… да, там несколько раз ему было не по себе.

– Куда ты собрался? – с удивлением спросила Фиар, видя, как воин достаёт из-под куртки внушительный походный нож и пробует его лезвие.

– Надо срезать пару-другую ветвей. Для факелов, – пояснил тот. – Не знаю, как ты, а я в темноте видеть не умею.

– Только и всего! – девушка сбежала вниз по ступенькам и, тихонько шепнув что-то, хлопнула ладонью по стене.

Подземелье тут же наполнилось тем самым, призрачным синеватым свечением; оно исходило от стен, а более всего – от потолка.

– Ловко, – похвалил воин. – Где ты этому научилась?

– Я уже говорила, что у меня хороший слух.

– И долго это продлится? – воин с сомнением посмотрел на светящиеся стены.

– Несколько часов.

Было очевидно, что она намерена сопровождать его и в подземелье.

Двигаться в равномерно исходящем отовсюду свечении было непривычно. Иногда даже страшно; тени были едва заметны, и при каждом движении стены вокруг оживали – сотни «волн» разбегались по ним, отвлекая внимание. Ловко. Человек в таком коридоре всегда как на ладони. И если знать план проходов, лучше средства для обороны не придумать.

Они двигались, руководствуясь метками, оставленным воином прежде. Теперь те выглядели чёрными пятнами на светящемся камне и заметны были издалека. Едва показалась последняя стрела, указывающая на проход, в конце которого была иллюзорная стена и клетка, в которой сидела Фиар, как девушка потянула воина за рукав.

– Мне нужно туда, – указала она в сторону клетки.

Добилась-таки своего, подумал Ривллим, и усмехнулся.

Он подошёл к стене и похлопал по ней ладонью.

– Как ты собираешься сквозь неё проходить?

Фиар молча подняла ладонь, сомкнув средние три пальца и расставив в стороны большой палец и мизинец. Положила ладонь на стену и та… исчезла. Воин вновь покачал головой.

– Если ты так много знаешь, отчего не сбежала?

– Это не смешно, – поджала губы Фиар и склонилась над покойником в красной повязке. Ощупала его необычную одежду и, к величайшему удивлению Ривллима, попросила:

– Помоги снять с него одежду.

И потянула лежащего за плечо.

Тут же воин вспомнил, где он видел – сутки назад – эти красные повязки. Правое крыло нападавших, ворвавшихся через брешь, пробитую взрывом в южной стене. Они смяли застигнутых врасплох магов, управляющих армией, и поначалу показалось, что всё удастся решить молниеносным натиском. Но тут распахнулись двери стоящего рядом небольшого строения и оттуда, в числе прочих ужасов, выбежали вот такие коротышки в красных повязках. Победа едва не обернулась поражением. Тот, кто имел неосторожность взглянуть в их сторону – а особенно в лицо – впадал в дикий, неуправляемый страх и принимался крошить всё, что попадалось на пути. Или же падал замертво.