Эксперт № 38 (2014) - Эксперт Эксперт

Однако Михаил Зуб не сдался. В 2000-х годах он начал искать партнеров в Норвегии, стал участником скандинавских сырьевых аукционов. По результатам 2007 года рыбокомбинат сумел доказать Минсельхозу экономическую эффективность: за один месяц получил товарооборот года. Таким образом, с 2008 года Мурманский рыбокомбинат планировал получить квоты на вылов и в дальнейшем осуществлять строительство наливных судов с RSW-танками. Но тогдашний глава Росрыболовства Андрей Крайний не пошел навстречу, продлив действующие квоты на вылов рыбы по историческому принципу на десять лет, вплоть до 2018 года. С тех пор и до настоящего времени Михаил Зуб работал с норвежцами, закупая у них живую рыбу.

Сейчас, после введения эмбарго на продукцию из Норвегии, производственная работа предприятия остановлена — работники поддерживают лишь техническую часть комбинатов. «Понимаете, у нас приемка рыбы идет через специальные трубы, мы адаптировали свое производство под суда с RSW-танками. Сейчас мы можем принимать рыбу и морепродукты только наливом, другим способом нельзя. Теперь если нам переходить на российское замороженное сырье, то получится примерно так же, как если бы мы, купив “Мерседес”, убрали с него новый двигатель и заменили его старым от “Запорожца”», — объясняет глава Мурманского рыбокомбината. Он подчеркивает, что не против политики, которую проводит государство. В заявлении (он был вынужден отправить бумагу в правительство из-за убытков, которые несет предприятие) Михаил Зуб просит лишь о пересмотре таможенных кодов. Например, чтобы к разрешенной к ввозу продукции из стран, подпавших под санкции, добавили живую морскую рыбу, как это уже было сделало для посадочного материала (смолта) для выращивания атлантического лосося в Мурманской области (в России нет собственной мальковой базы). «Либо дайте нам хотя бы три месяца доработать, чтобы мы исполнили обязательства по контрактам и смогли оплатить кредиты Росагролизингу и Россельхозбанку. А дальше мы будем потихоньку разбираться, как нам можно перестроиться на отечественное сырье», — говорит Зуб.

По словам Михаила Зуба, его компания с удовольствием работала бы с российскими рыбаками, если бы они вылавливали рыбу новым способом: «Мне не нравится традиционная модель, которая используется в России, — она дорогостоящая, к тому же рыбаки выбрасывают слишком много отходов. Надо увеличить квоту для российских судов, которые хотят специализироваться на вылове живой рыбы, тогда переработчики будут делать из печени консервы, из рыбьих голов — муку». По подсчетам Зуба, за прошлый год из общероссийского вылова 4,3 млн тонн водных биоресурсов отечественная промышленность потеряла 1,6 млн тонн в виде отходов (в среднегодовом значении потери на уровне 35%). Из этого объема рыбопереработчики могли бы сделать 400 тыс. тонн рыбной муки, притом что сегодня такая продукция практически полностью закупается за рубежом.

Нужна ли береговая переработка

Особенность работы наливных судов в том, что рыба с помощью специальных насосов закачивается на борт в большие аквариумы и доставляется на берег живой

Не только Михаил Зуб, но и другие переработчики в Мурманске жалуются на отсутствие рыбного сырья. В то же время формально говорить о дефиците в Северном рыбохозяйственном бассейне не приходится — в Росрыболовстве подчеркивают, что «местные рыбные запасы хорошие, они ежегодно нормально осваиваются». Другое дело, что большую часть выловленных биоресурсов рыбаки не везут перерабатывать на российский берег, а отправляют на экспорт. В первую очередь это касается валютоемких объектов лова — тресковых видов рыб, пикши. На отечественный рынок попадает в основном более дешевая рыба — мойва, сельдь. Доходит до абсурда: рыбопереработчики-северяне закупают сырье на Дальнем Востоке, везут его через всю страну на свои фабрики, перерабатывают, а затем готовые консервы и пресервы развозят по регионам.

Впрочем, если рассматривать ситуацию с сырьем применительно к Мурманскому рыбокомбинату, то коллеги-переработчики отмечают, что предприятие изначально выбрало небезопасную стратегию развития. «В нашем союзе есть разные компании, в том числе и с иностранным капиталом, но никто из них не выстраивает свою стратегию только на импортном сырье. Это небезопасно, мы живем в рыночной ситуации. У нас у всех в памяти значительные колебания курса рубля. Одного риска валютных колебаний достаточно, чтобы не ставить все на импорт. Нужна диверсификация, тем более крупному предприятию», — рассуждает исполнительный директор Рыбного союза Сергей Гудков . С другой стороны, он понимает коллегу, потому что тот отдал предпочтение более качественному сырью — живой, не замороженной рыбе.

Между тем российские рыбаки не демонстрируют интереса к более развитому и современному способу ловли живой рыбы, в отличие от своих западных коллег. Многие привыкли работать по существующей схеме, отработанной годами логистике и проч. Для новой модели необходимо перестраивать всю систему рыбной промышленности в нашей стране, что требует больших усилий и финансовых вложений. К такому шагу большинство участников рынка морально не готово, нет соответствующих программ и на государственном уровне.

Кроме того, сегодня рыбаки фактически конкурируют с прибрежными переработчиками. «Большинство наших судов ориентировано на то, чтобы самим в море перерабатывать продукцию. Это выгоднее, чем везти на береговую переработку. Энергия, которая берется из топлива для движения судна, параллельно используется для производства продукции. Если же перерабатывать на берегу, то там действуют совсем другие тарифы: сложнее организовать труд, другие коэффициенты на зарплаты. Появляются накладные расходы, транспортные. Береговая переработка — это больше социально ориентированный бизнес, направленный на создание рабочих мест для местных жителей. Норвегия развивает береговую переработку, они вкладывают колоссальные деньги в ее развитие, поэтому рыбакам приходится адаптировать под это суда. В России без господдержки береговая переработка также не будет развиваться, а рыбаки не могут продавать сырье ниже себестоимости», — объясняет президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров Александр Фомин .

Рыбопереработчики хотят пересмотра существующей сырьевой модели. «Тот же Мурманский рыбокомбинат вряд ли пошел бы искать сырье в других странах, если бы его было достаточно на российском берегу. Нужно развивать разные способы доставки выловленной рыбы, в том числе живой. Другое дело, что в России сегодня существует перекос в сторону рыбаков, за которыми законодательно закреплены квоты на вылов водных биоресурсов, а переработчикам они реализовывают сырье на рыночных условиях. Необходимо пересмотреть эту модель. Мы должны иметь равный доступ к сырью — либо все получают водные биоресурсы на рыночных условиях, либо сохраняются квоты у рыбаков, но тогда переработчикам нужно это компенсировать», — считает Сергей Гудков. В качестве примера он приводит работу рыбной отрасли Норвегии и Великобритании. В этих странах на законодательном уровне закреплено, что рыбаки, получая квоты от государства на вылов рыбы, обязаны часть сырья поставлять на берег для переработки.

Рельсы высоких скоростей Надежда Мерешко

Российские железные дороги начали получать стометровые рельсы высокой прочности отечественного производства. Их использование позволит эффективнее модернизировать изношенную инфраструктуру

section class="box-today"

Сюжеты

Инфраструктура:

Национальный центр авиастроения встает на крыло

Это больше похоже на правду

/section section class="tags"

Теги

Инфраструктура

Экономика

/section

Российские металлурги научились делать стометровые рельсы, необходимые железнодорожникам для строительства современных магистралей. Недавно компания РЖД начала получать высокопрочные длинные рельсы от своего традиционного партнера — группы компаний «Евраз», а уже весной 2015 года ожидаются поставки аналогичной продукции от холдинга «Мечел».

Улучшенные характеристики новой рельсовой продукции наиболее востребованы при строительстве линий высокоскоростного движения и линий с повышенной грузонапряженностью. В РЖД они будут использованы, в частности, при модернизации Байкало-Амурской и Транссибирской железнодорожных магистралей.

Контракты с железнодорожной монополией поставщики заключили несколько лет назад и должны были обеспечивать РЖД стометровыми рельсами еще начиная с 2012 года. Но из-за срыва сроков поставки подобную продукцию пришлось покупать за рубежом.