Это мы не проходили - Георгий Почепцов

— Я не виноват. Я перепугался, — бормотал в бороду старик. — Сейчас я обратно превращусь.

— Да ты что! Все же тебя видят. Говори, что ты его дедушка.

Учитель подошел ближе:

— Товарищ! Простите, но кто вы?

— Я? Я дедушка Евсея, — запинаясь ответил старик. — Вот пришел посмотреть, как внук учится. В наше время таких счетных машинок не было.

— Кто же так приходит! И прямо на урок! — возмущался учитель.

Евсей-старик виновато поднял плечи.

— Я вынужден просить вас уйти. У нас занятия!

— Я? Уйти? — обрадовался Евсей. — Конечно. С превеликим удовольствием.

— А где же ваш внук?

— Я его в коридоре оставил.

— Так давайте его в класс.

— Сейчас. Сейчас. — И дед, потрясая седой бородой, вышел в коридор.

— Евсей, превратись и возвращайся, — напоследок успел шепнуть ему Саша.

— Как бы не так, — мурлыкал себе в бороду радостный Евсей.

В коридоре он прислонился к холодной стене и вытер пот со лба. Но глаза его все равно весело блестели — ему удалось удрать с уроков!

— Вам, дедушка, плохо? Что с вами? — спросила проводившая мимо ученица с картой в руках.

— Мне плохо? — ответил ей удивительный дед. — Да мне прекрасно! Меня с уроков выгнали! Ура! Ура!

И запрыгал по коридору на одной ноге.

Английский язык

— Сейчас, Евсей, будет очень трудный урок, — наставлял его на переменке Саша. — Английский язык.

— Почему трудный?

— Все говорят не по-русски. И ничегошеньки не понимают.

— Так уж ничегошеньки? — удивлялся Евсей.

— Ну совершенно.

— А хоть кто-то понимает?

— Ну, учительница наша, Марина Владимировна.

— Опять женщина?

— Опять.

— А еще кто?

— Не знаю, Шекспир, наверное. Был когда-то такой писатель. Только давно умер. Сам понимаешь, говорить на таком языке — не сахар.

— Умер и все, и не с кем больше вашей учительнице поговорить?

— Точно, Евсей.

— Ну и ну. Что за науки у вас?

Вскоре урок начался.

— Гуд морнинг!

— Что это она? — удивился Евсей.

— Здоровается.

— А, так бы и сказала. Здрасьте! — громко и от души поприветствовал он учительницу. В классе засмеялись.

— Ты что, Евсей, — стал пригибать его к парте Саша, но было уже поздно.

— А это у нас кто? Новенький? Ты что, английский язык не изучал?

— Говори: изучал, но призабыл.

— Подзабыл немного, — понурив голову, отвечал Евсей.

— Ничего, нам сосед твой поможет, — сказала Марина Владимировна. Давай, Саша, давай. Как домашнее задание?

— Я? Марина Владимировна, я не могу. Я не успел. Я готовился, готовился и… забыл…

— Постарайся, дорогой, вспомнить, — настаивала учительница.

— Сейчас… Сейчас… — тер лоб Саша. Евсей не мог смотреть на эти мучения.

— Шекспир, говоришь, знает, — прошептали его губы. — Сейчас мы его сюда.

И вдруг Саша заговорил. Если раньше англичанка отказывалась понимать его слова, то теперь…

— Ту би ор нот ту би… Ой, что это со мной. Вроде я говорю что-то… Зет из зе квесчен…

— Ах! — всплеснула руками Марина Владимировна. — Саша, теперь я понимаю, почему ты все время молчал. Ты, оказывается, изучаешь Шекспира. Слушайте, дети, это язык Шекспира. Еще, пожалуйста, еще…

И учительница принялась благоговейно внимать вылетавшим из Саши звукам.

Шекспир бранился и ругался, зачем его потревожили, а весь класс, замерев, пытался понять, что же хочет им сказать Саша.

— Вот это монолог! — бормотала Марина Владимировна. — Вот так молодчина.

Наконец Саша замолк, героически продержавшись пять минут.

— Еще, еще…

— Не могу больше, устал. — Он сел, а весь класс во главе с учительницей вскочил на ноги и зааплодировал.

Марина Владимировна никак не могла прийти в себя:

— Саша, тебе надо и в театральный кружок записаться. У тебя так хорошо получился этот монолог! Не говоря уже о том, какой ты блестящий лингвист. Язык Шекспира — что может быть лучше? Сит даун, плиз. Экселлент.

Саша, потупив голову, скромно молчал. Больше на английском он не мог вымолвить ни слова, так как Евсей ему не помогал уже.

— Спасибо, — шепнул он другу.

— Да чего там, — довольно откинулся на парте Евсей. — А что ты ей такое сказал, что она так обрадовалась?

— Что? — зачесал Саша затылок. — Я и сам не знаю.

Внезапное расставание

На следующее утро, когда Евсей и Саша спешили в школу, перед ними возник огромный человек с копной черных развевающихся волос. Он так грозно посмотрел на них, что у Саши сразу душа ушла в пятки. А Евсей — тот и вовсе задрожал.

Ребята затоптались на месте, потому что незнакомец перекрывал им дорогу, не давая пройти.

Заметив испуг Евсея, Саша решил взять инициативу на себя.

— Позвольте, гражданин, вы мешаете нам пройти, сказал Саша, пугаясь своего запинающегося голоса.

Но, бесцеремонно отодвинув его в сторону, мужчина принялся браниться:

— Ах ты, прогульщик! Ах ты, негодник! Ты почему не в школе?

— Да мы как раз в школу идем! — пытался возразить Саша.

— Я тебя спрашиваю! — гремел голос.

— Я… Я… — дрожащим голосом ничего путного не мог ответить Евсей.

— А что ты в школе натворил! Мне все рассказал Кирьякий! — продолжал возмущаться черноволосый человек. — Ты опять напроказничал!

— Па, — только и вымолвил, всхлипывая, Евсей.

Саше все стало ясно.

Сейчас перед черноволосым человеком стоял и плакал седобородый старик. Евсея XVIII разыскал Евсей XVII.

— Товарищ Евсей семнадцатый… — хотел вступиться Саша, но не тут-то было.

— Меня вызывают в школу, и что я узнаю?! Ты прогульщик!

— Я заснул на тысячу лет, я не прогульщик, — плакал Евсей.

— Заснул… Кто это тебе разрешил?

— Да ведь учитель сам наказал…

— Учитель был в гневе, и гнев его справедлив. Он мог сказать даже больше: чтоб мои глаза тебя больше не видели. Но это не значит, что ты смог бы всю жизнь не ходить в школу.

— Прости, папа, я больше не буду. — Евсей, утираясь бородой, не сводил с отца извиняющегося взгляда.

— Ты у меня еще получишь трепки, а сейчас нам пора.

И через минуту Евсей XVII и плачущий Евсей XVIII исчезли из нашего времени.

Саша протяжно вздохнул, постепенно приходя в себя.

Эх, нет жизни! Даже у волшебников родителей в школу вызывают!