i 31111f21e0fa32a4 - Олег

Молодой, тридцатилетний парень, неженатый шалопай, как называл его Пётр

Иванович. К работе Семён относился очень серьёзно, охранял, как положено,

всё делал по инструкции - обход, осмотр, запись в журнале.

Но в личной жизни – полный шалопай потому, что не мог любить одну

девушку, а менял их как перчатки.

- Не смогу я, Пётр Иваныч, - говорил Сёмен. - С одной бабой всю жизнь

прожить. Видимо в деда пошёл. Он ещё тот ходок был, до восьмидесяти лет

не успокаивался. Поэтому мне нужна такая жена, чтобы разрешала легально

«налево» ходить, как у моего деда была.

А такой женщины пока он не встретил.

Как только заговаривал об этом с девушками, те сразу его бросали.

И решил тогда Семён среди проституток поискать, мол, если он будет знать,

кем она раньше была, то и к нему претензий никаких не будет. Такова была

его мужская логика, поэтому он начал активно «пробовать» местных путан на

предмет «профпригодности» в постели и психологической совместимости.

Приводил их каждое дежурство.

Но ни одна пока не прошла его личный «кастинг».

- Или тупая до безобразия, или стонет фальшиво, или грудь маленькая, или

взгляд сильно «бля_ _ кий», - говорил он

Поэтому поиски «понимающей» жены продолжались.

Вот и сегодня ближе к ночи, Семён сходил на проходную и провёл через КПП

очередную претендентку на его «руку и сердце». Кастинг он проводил на

лежаке в их дежурке, будучи на «подвахте», поэтому Пётр Иванович в это

время уходил на обход склада. Но так как из дежурки доносились

сладострастные и громкие женские стоны, то Пётр Иванович не смог устоять,

чтобы однажды не заглянуть в окошко.

Уже месяц, как он, неожиданно для себя, обнаружил свою тайную

страсть к вуаеризму. Он не знал, как это правильно называется, но так

возбуждался, подглядывая в окошко дежурки с улицы за Семёном и его

девушками, что потом шёл в туалет и, закрывшись в кабинке, с огромным

удовольствием мастурбировал. Причем кончал при этом быстро и очень

обильно, как в юности. Именно поэтому, вчера он и отказал жене в близости

так, как позавчера уже «снял напряжение» и знал, что завтра его ждёт новый,

приятный «сеанс». Это стало его страстью.

Сегодня Семён привёл маленькую, но фигуристую блондинку.

Пётр Иванович сразу пошёл «на обход» территории, быстро занял свою

позицию у окна и с огромным интересом наблюдал за тем, что происходило

внутри.

Девушка сидела на кушетке в жёлтой, обтягивающей блузке и

чёрной, короткой юбке. Семён сказал ей раздеться и она быстро сбросила с

себя всё, оставшись только в чулках.

- Повернись, - услышал он голос Семёна.

Девушка послушно повернулась вокруг, трогая свою грудь.

Семён подошёл к ней и, посадив её на кушетку, достал свой член.

- О какой он у тебя гигант, - восхищённо сказала девушка и очень

профессионально, одними губами, надев на член презерватив, начала делать

ему минет.

Сёмен стоял к нему боком и Пётр Иванович, мог только

догадываться, как ему хорошо, по тому, как он двигал бёдрами навстречу

девушке, но воображение делало своё дело и член самого Петра Ивановича

уже стоял, как «солдат на плацу». Пётр Иванович мял его рукой через штаны,

продолжая наблюдать за происходящим в дежурке.

Семён насладился минетом девушки и, поставив её на коленки,

начал резко трахать сзади.

- О, боже! - сладко стонала девушка, после каждого толчка Семёна. - Какой

кайф!

Потом Семён лёг на кушетку, и девушка, сев на его член, активно

двигалась на нём. Семён ласкал её грудь и тело, прижимая к себе за бёдра, а

громкие, сладострастные стоны девушки были слышны даже на улицу.

Пётр Иванович не выдержал и, достав член из камуфляжных штанов, начал

рукой мастурбировать его.

Увидев, как девушка присела на корточки, а Семён обильно

кончает ей прямо в рот, Пётр Иванович, со стоном испустил длинную струю,

которая громко брызнула по стеклу, повиснув белыми гроздьями, но в дежурке

этого никто не услышал. Излившись, он быстро заправил своё «хозяйство» в

штаны и с «лёгкой» душой и огромным удовольствием, закурил.

По телу разлилась приятная сладость.

Докурив, Пётр Иванович пошёл в дежурку, как после обхода.

Когда он туда зашёл, девушка уже сидела за столом и пила с Семёном чай, так

будто ничего перед этим у них и не было. Семён подмигнул Петру Ивановичу,

предлагая девушку, но он, как всегда, отказался.

Семён частенько предлагал ему девушек после себя, но Пётр

Иванович всегда отказывался. Он очень боялся «подхватить» какую-нибудь

заразу, поэтому ещё с молоду, обходил этих «красавиц» стороной, а жене

изменял, только по случаю, когда был абсолютно уверен, что женщина

«чистая» и его измена не раскроется.

Попив чаю, Семён повёл девушку обратно на проходную.

                                                       ******

Муж Тамары, Леонид работал лётным техником в аэропорту,

готовил рейсовые самолёты к вылету. Работа сложная и довольно

изматывающая своей ответственностью, но Леонид Самойлов был лучшим

специалистом в своей области.

Работа была его страстью.

Он с детства мечтал о самолётах, но по здоровью не прошёл в лётное училище,

поэтому, с отличием закончил профильное техническое, и мог устранить

любую неисправность.

Как он сам говорил:

- У меня чуйка есть. Я чувствую, где у самолёта болит.

И действительно, подходя к самолёту, он шёл именно туда, где

была неисправность и на уровне интуиции находил тот узел или блок, который

действительно был неисправен или только начинал «барахлить».

Его коллеги даже аттракцион для «проверяющих» из столицы несколько раз

устраивали. Специально устанавливали на тестовом самолёте неисправный

блок, о котором знали только они и члены комиссии, но не знал Леонид.

Потом приглашали его и он сразу шёл к той части самолёта, где

была неисправность, вынимал именно неисправный блок и даже

предположительно говорил, что именно в нём не работает.

Как правило почти не ошибался, чем вызывал неописуемый восторг у членов

разных комиссий и заслуженное уважение коллег. Поэтому, если Самойлов

ставил свою подпись о допуске самолёта к вылету, то можно было не

переживать за судьбу самолёта и пассажиров этого рейса.

Была у Леонида ещё одна страсть – стендовая стрельба.

Как только у него выдавались свободные от смены выходные, и позволяла

погода, он обязательно ехал на стрельбище.

Он не был охотником потому, что не мог убивать зверей, но по летящим

мишеням – тарелкам, мог без устали стрелять часами. Обычно он ездил на

стрельбище один, а в этот раз, к его удивлению, с ним попросилась Тамара.

Погода была хорошая, солнечная, последние деньки перехода лета

в осень, поэтому она не захотела сидеть дома одна, а решила подышать

свежим воздухом на природе. Стрельбище располагалось за городом в

живописном месте, между лесом и озером.

Они быстро выехали за город.

Дороги в городе были свободными, по случаю выходного дня.

Как только показался лес, Тамара попросила остановить машину.

Леонид остановился на обочине.

Тамара прильнула к нему и стала гладить по руке.

- Милый, давай свернём в лес и займёмся любовью.

- Что с тобой? - муж удивлённо посмотрел на неё. - Мы же не подростки в

машине целоваться.

- Так давай вспомним, как это было, - томно прошептала она, пытаясь

поцеловать его в губы. - Помнишь, ты сделал мне предложение в «Жигулях»

твоего отца.

Тамара положила руку мужу между ног и стала гладить его член

через брюки.

- Перестань, Томочка, что ты делаешь? У нас же есть дом, там гораздо

удобнее.

- Но я хочу сейчас и в машине, - умоляла Тамара.

- Нет, - Леонид твёрдо убрал её руку. - Тут люди везде, нас могут увидеть.

Потерпи до вечера, любимая, ладно?

- Не романтичный ты, Лёнечка, скучный, - вздохнула Тамара. - Смотри,

любовника себе заведу.

Леонид промолчал, сочтя это заявление супруги шуткой и завёл

машину. Ему уже не терпелось взять в руки ружьё, но приехав на полигон,

Тамара, к огорчению Леонида, захотела есть и они сначала пошли перекусить в

местный ресторанчик. Заказали обед и по бокалу вина.

Леонид начал ей горячо рассказывать ей о своей работе.

- Представляешь, позавчера перестал работать левый двигатель. Всё

проверили, перебрали, а он всё равно не работает.

Тамара ела суп и грустно смотрела на мужа.

- И тут до меня дошло, - продолжал он. - Что всё дело в одном винтике. Но