Вот такое кино, или «Рабыня Изаура» отдыхает - Валентина Седлова

Так, команда подтягивается. Первой, как обычно, прискакала Летка. Эх, ну почему эта девица не перешла в одну из соседних бригад, а продолжает травить меня своим присутствием? Если в прошлом году мы еще кое-как сдерживались в проявлении «горячей любви» друг к другу, то сейчас внешне — мы самые близкие подруги. По серпентарию. Разве что не шипим в разговорах. Впрочем, в семье не без урода. Подспудно понимаю, что в принципе Виолетта — неплохая девчонка, и в том, что у нас так и не наладился нормальный контакт, есть и моя вина. Только не напоминайте мне об этом под горячую руку, ладушки? Общение с девицами, которых ничего не стоит вывести из себя, просто положив на стол плавленый сыр известной марки (Летка терпеть не может, когда кто-нибудь по недомыслию зовет ее Виолой, или даже просто намекает на это обстоятельство), — всегда давалось мне с определенным трудом.

Вместе с Виолеттой пришел Стас. До сих пор не знаю, насколько они близки с Леткой. Честно говоря, Стасика мне даже немного жалко: в свете его мягкотелости Летка крутит им, как хочет. Впрочем, каждый выбирает для себя и по себе. А работать с ним мне нравится. Парень давно вписался в формат, халтуры выше точки редакторского закипания не гонит. Вменяем и адекватен. Во время плановых авралов пашет наравне со всеми и иногда чуточку больше. Чего еще требовать от хорошего автора?

За Леткой и Стасом приперся Дима. Между собой наша команда втихаря звала его Чемоданом, поскольку впихнули нам его как тот самый чемодан без ручки, который нести тяжело, а бросить нельзя. Дело в том, что Дима был родным племянником продюсера. У продюсера сложились довольно странные отношения с его родной сестрой, матерью Димы, и когда она приволокла сюда свое сокровище, в приказном порядке потребовав, чтобы из мальчика сделали сценариста и обеспечили ему стабильный заработок, продюсер наш разве что белугой не взвыл. Мол, сеструха, денег хочешь — так я их тебе дам, только Диму своего тут не оставляй. У нас все по-взрослому: сроки, заказы, финансовые обязательства. Если помимо своих забот еще и недорослей всяких воспитывать — в трубу вылетим. На что сестра безапелляционно сказала, что ее Дима — это не какой-то там недоросль, а его родной племянник . И ушла. А Димочка остался.

Поразмыслив на досуге, какой проект будет не так жалко завалить, продюсер подбросил Диму нам. Некоторое время мы добросовестно объясняли человеку, в чем именно состоит его работа и как именно он должен ее выполнять. Увы, Дима был безнадежен. Он упорно писал тексты не тем шрифтом, не в том размере и не тем форматом. А что до самих текстов… Поверьте мне на слово, читать их без слез было невозможно. Обилие грамматических и стилистических ошибок полностью затмевало собой смысл написанного. Диму регулярно подводили к компьютеру, показывали на волшебную клавишу F7, запускающую автоматическую проверку орфографии. Он жизнерадостно улыбался, кивал, как китайский болванчик … и ничего не менялось.

Кто-то может сказать: ну и что, ошибки! В детективе главное — идея. А ошибки может и редактор исправить. Такова уж его редакторская селяви. Так вот, отвечаю: собственные идеи Дима выдвигал исключительно в порядке бреда, а чужие планомерно гробил. Поэтому в итоге мы плюнули на то, чтобы попытаться сделать из него хоть плохонького сценариста, и продолжали заниматься своей непосредственной работой.

А теперь самое интересное во всей этой истории с Димой. Видите ли, зарплата рядового автора напрямую связана с тем, сколько качественных историй он отписал и сколько сюжетов подбросил остальным. Промаявшись фигней, и оставшись вследствие этого без заработка и в первый, и во второй месяц работы, Дима пошел жаловаться дяде-продюсеру. Мол, обижают. Зажимают юное дарование, и все в том же духе. Продюсер вызвал на ковер Тамару и меня. Мы с пеной у рта объясняли, что совершим коллективное харакири, если Диму от нас не заберут, а продюсер также с пеной у рта кричал, что у него нет иного выхода. Успокоились на компромиссном варианте: раз в месяц отдаем Диме одну полностью проработанную коллективом авторов идею, которую он и ваяет, как может. Разумеется, после него мы с Тамарой все переписываем, как надо, и отдаем, скрипя зубами, в производство. Если Димочка захочет писать больше одной серии в месяц, то это уже проблемы его дядюшки. Пусть сам за племянника работает, если со своей собственной сестрой разобраться не смог. На том и разошлись, весьма недовольные друг другом. Больше всего была недовольна я. Конечно же, ничего Тамара за этого щенка переписывать не будет. Не по рангу работа — главного редактора всякой мутью грузить. Значит, это автоматически падает на мои плечи. А мне что: своих обязанностей мало?

Дима, как всегда улыбающийся и радующийся миру, с порога спросил:

— А вы новый анекдот знаете? Про орла и воробья. — И, не дожидаясь нашей реакции, продолжил. — Летит орел. На крыло ему плюхается воробей. Орел: ты че? Воробей: ниче. Орел: ну и все.

Вот так. Смеяться после слова «лопата». Мало того, что этот панковский анекдот отрастил себе приличную бороду, так Дима и рассказать его как следует не умеет. Мы кисло скривились в ответ, но Диму это нимало не смутило. Проследовав в комнату для совещаний, он бросил свой рюкзак в угол и плюхнулся на стул. На мое место . Призвав себя keep cool, то бишь не взрываться с самого утра на всяких придурков, я подошла к Диме, постучала его по плечу и указала глазами, куда ему следует перебраться. Дима как всегда искренне удивился, но пересел. Насколько я понимаю, дядюшка в приватной беседе уже поведал ему, что с редакторами ссориться он должен в последнюю очередь. За что огромное спасибо дядюшке.

За Димой ввалилась еще одна колоритная парочка. Андрей и Рита. Тоже из новеньких, но работать могут и умеют. Насколько я поняла, только-только из ВГИКа. Их порекомендовала Тамара, за что я была ей искренне благодарна. Хороший автор — половина успеха нашего безнадежного дела. Что связывает этих двух, я совершенно не понимала. Но на влюбленных голубков они точно не походили, поскольку регулярно и со вкусом грызлись между собой в курилке. Разборки свои, слава Богу, на общие собрания не выносили, но напряжение, царившее между ними, было столь же ощутимым, как проткнувший стельку обувной гвоздь. Причем, что самое интересное, ругались они исключительно по вопросам творчества, своего и чужого. Либо в пух и прах разносили серии друг друга, либо критиковали любимых авторов. То есть, если одному нравился, к примеру, Коэльо, то другой, само собой, терпеть его не мог и превозносил в свою очередь литературные достоинства Мураками. Странные ребята, но это их дела.