Бойтесь своих желаний (СИ) - Орлова Екатерина Марковна

Я быстро делаю свои дела, мою руки, поправляю слегка размазавшийся макияж, приглаживаю волосы, потом раздеваюсь догола, сдергиваю с крючка большое пушистое полотенце, которое пахнет Мишей, оборачиваюсь им и выхожу из ванной. И замираю на пороге, потому что на меня смотрят два амбала, и Миши среди них нет.

Глава 4

Я потуже стягиваю полотенце на груди и перетаптываюсь, глядя на мужиков, а они — на меня. С интересом. Ну все, писец тебе, Белочка… тьфу, Улечка. Попала так попала. Сейчас твою микро-тушку тут разделают, и фотография паспорта Михаила не поможет.

— Ты кто? — громыхает один из мужиков, и я дергаюсь от испуга.

— Славик, ты чего так рычишь? — вступает второй. — Видишь, девочка боится. Маленькая такая.

Внутри меня мечется испуганный зверек с панической атакой, достигающей пика. А нет, это не зверек, это мое сердце ищет выход из бренного тела, в котором мозг отказывается выполнять свои функции и думать ДО того, как совершить поступок. Поэтому мой «мотор» упаковал чемодан и пытается свалить из меня. Я сглатываю, давая ему понять, что через горло выйти — дохлый номер.

— Ты кто? — повторяет свой вопрос тот, кого назвали Славиком, и слегка прищуривается, всматриваясь в меня.

— Никто, — шепчу я.

— Красивое «никто», — отзывается второй амбал. — А делаешь ты тут что?

— Раздеваюсь, — отвечаю на автомате, а потом, опомнившись, легонько трясу головой и поправляю себя: — То есть, одеваюсь. А где Миша?

— Это мы у тебя должны спросить.

— В смысле?

— Мы пришли, а Миши нет. Зато в его квартире «никто».

— Ой, — выдаю писклявое.

— Ой, — повторяет Славик и делает шаг ко мне.

Я быстро ретируюсь в ванную и, захлопнув дверь, щелкаю замком. Ремонт у Миши, конечно, хороший, но для таких горилл выломать эту дверь точно не составит труда. Господи, во что я ввязалась? Дура наивная! Я начинаю хаотично натягивать на себя вещи под стук в дверь и попытки амбалов уговорить меня выйти и побеседовать. А потом замираю, вдев только одну ногу в колготки, когда слышу голос Миши:

— Вы какого хрена здесь делаете?!

— О, привет. Мы пришли, думали ты тут один, а у тебя тут «никто».

— Что ты несешь? В смысле — никто?

— Девочка такая, сказала, что ее зовут «никто».

— Бля-я-я. Напугали?

— Так точно, напугали.

— Идиоты. Убежала?

— Да. В ванную.

— В смысле?

— В ванной она закрылась.

В дверь снова стучат.

— Эй, Никто, Миша вернулся.

— Ну да, теперь меня будут насиловать и убивать целым коллективом, — шепчу себе под нос, пытаясь просунуть вторую ногу в колготки, но теряю равновесие и лечу на пол, по дороге сбивая со стиральной машинки бутылочку с ароматическими гранулами для белья, и цепляя стойку с несколькими рулонами туалетной бумаги. В ванной стоит грохот, перемежающийся моими ругательствами. Когда я оказываюсь на полу, на меня сверху еще прилетает полотенце.

— Ну отлично.

Я поднимаюсь, потирая ушибленную задницу, и в это время дверь в ванную распахивается. Я резко поворачиваю голову и ловлю на себе три пары глаз, которые шокировано смотрят на меня. Я только успеваю прикрыть рукой грудь, но Тони уже ловит свой звездный час. Два амбала отмирают и начинают ржать.

— Зачетные труселя!

— Офигеть! Когда у меня будет девушка, обязательно куплю ей такие.

Я опускаю голову, пряча горящее лицо за завесой волос, и оседаю на пол, чтобы скрыть уродца на своей заднице. Нет, так-то Тони красавчик, но сейчас все, что заставляет меня чувствовать себя некомфортно, кажется мне уродливым. Даже Миша.

— Так, а ну пошли нахрен отсюда, — наконец произносит он и, судя по звукам, отталкивает громил от двери ванной.

— Мы на кухне подождем.

— Дома у себя вы подождете, — рычит он в ответ. — Сваливайте. Дверь захлопните за собой.

— Миш, так мы бухло принесли.

— Уносите! — рявкает он.

Я не поворачиваюсь. Пытаюсь трясущимися руками натянуть колготки, но тут Миша перехватывает мои пальцы и останавливает. Мы застываем в этом положении. Мои пальцы на колготках, его — на моих. Через несколько секунд хлопает входная дверь, и Миша сдергивает с моих ног колготки. Тянет меня встать, но я наконец прихожу в движение и толкаю его в грудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Отвали! — выкрикиваю и тянусь к злополучным колготкам, но Миша отталкивает их и рывком поднимает меня на ноги.

— Успокойся, Белочка, они ушли. Не обижайся на придурков. Ну-ка посмотри на меня. Напугали тебя?

Я вырываюсь от него и бегу в спальню за своими вещами. Без колготок? Ну и хрен с ним! Пойду в джинсах. В конце концов, я все равно вызову такси и поеду домой не на автобусе. Забегаю в комнату и начинаю собирать свои разбросанные вещи, прижимая их к груди. За мной тут же материализуется Миша. Пытается выдернуть из моих рук одежду, но я вцепилась в нее мертвой хваткой.

— Уля, пусти. Да перестань ты!

— Отстань! Я уезжаю! Говорила же, что ни черта не выйдет.

Миша тормозит на мгновение, а потом подхватывает меня за талию и, подняв в воздух, бросает на кровать, сам наваливаясь сверху. Я инстинктивно развожу руки в стороны, чтобы не удариться, а Михаил пользуется этим, отбрасывая мои вещи в сторону. Перехватывает руки, фиксируя их над моей головой. Я со злостью сдуваю прядь волос с лица и впиваюсь взглядом в мужчину, который сейчас раздражает меня не меньше ножа, режущего пенопласт.

— Угомонилась?

— Ни черта подобного! Слезь с меня!

— Так! Это мои братья. Два идиота, которые думали, что я встречаю Новый год в одиночестве. Хотели сделать сюрприз.

— Удалось, — цежу сквозь зубы.

— Теперь их здесь нет, и давай сделаем вид, что и не было.

— Нет, я ухожу.

— Черта с два, — цедит он, а потом набрасывается на меня и все, что было важно еще минуту назад, рассеивается, словно утренний туман.

Я вцепляюсь в пальцы Миши своими, когда его ладонь накрывает мою грудь и ощутимо сжимает ее. Пальцы тянут за сосок, а потом перемещаются на другую грудь. Я стону в жадный рот Миши, а потом его губы соскальзывают на мою шею. Не могу промолчать и не задать интересующий вопрос:

— Где ты был? — выдыхаю, когда Миша добирается ртом до моей груди.

— Когда? — спрашивает он, а потом прикусывает сосок, заставляя меня вскрикнуть.

— Когда я была в ванной.

— Ходил к соседям за шампанским.

— Зачем? О-о-ох!

Моя спина напрягается и выгибается, когда Миша по очереди перекатывает языком соски, сжав груди вместе. Я и не заметила, как он освободил мои руки. Я тут же опускаю их, хватаясь за волосы Миши и притягивая его ближе. Горячий спазм внизу живота подсказывает, что моему телу очень нравится то, что мужчина вытворяет своим бесстыжим ртом.

— Хотел, чтобы все было прилично. — Он наконец отрывается от моей груди и смотрит мне в глаза. — Включить музыку, выпить шампанского, оливье поесть, в конце концов.

— Ты нарезал оливье?

— Мама привезла. Господи, Белка, какого черта мы обсуждаем оливье?

— Все началось…

Он накрывает мой рот ладонью.

— Хватит болтать.

Миша спускается поцелуями по моему животу, заставляя вздрагивать и ерзать под ним. Горячие ладони нежно скользят по коже бедер, и это совершенно неожиданно. У Миши железная хватка, я это не раз за сегодня испытала на себе, а тут вдруг такие ласки, от которых кожа покрывается мурашками. Сбивает с толку, но в приятном смысле.

— Офигенные трусишки, — выдыхает Миша мне в промежность, а мое лицо снова заливается краской.

— Завтра устрою их ритуальное сожжение.

— Не надо. Если они тебе не нужны, я бы повесил их в рамку, — хмыкнув, произносит он, стягивая по моим ногам гордость китайской трикотажной фабрики.

— Коллекционируешь трусики? — спрашиваю, поднявшись на локтях и глядя на то, как сосредоточенно Миша тянет вниз тряпицу.

— Нет. Но с твоими определенно начал бы. Что-то мне подсказывает, что Тони Старк — не единственный герой твоей задницы. — Он подмигивает, а я падаю назад на матрас с громким вздохом. — Мы опять болтаем, — возмущается Миша, перебрасывая мои трусики через плечо.