Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути» - Дуглас Адамс

Однако важнее то, что полотенце имеет огромную психологическую ценность. По каким-то причинам страг (страг: не автостопщик), обнаруживший, что автостопщик носит с собою полотенце, автоматически предполагает, будто тот также является обладателем зубной щетки, гигиенических салфеток для лица, мыла, жестянки с бисквитами, фляги, компаса, карты, мотка бечевки, репеллента, одежды для дождливой погоды, космического скафандра и прочего, и тому подобного. Более того, затем страг беззаботно ссужает автостопщику любой из перечисленных или из дюжины других предметов, которые были, к несчастью, «потеряны» путешественником. Единственное, что страгу приходит в голову, — то, что всякий человек, голосуя проехавший Галактику вдоль и поперек на попутных, и все еще знающий, где его полотенце, ясное дело, заслуживает уважения.

Отсюда и выражение, появившееся в жаргоне автостопщиков: «Эй, ты засс того хупового Форда Префекта? Вот, кто фрук, взаправду знающий, где его полотенце!» (засс — знать, быть уверенным, встречать, одерживать любовную победу; хуповый — свой в доску парень; фрук — парень до изумления свой в доску).

3

«Суб-Эта Сенс-О-Матик», уютно прильнувший к полотенцу в сумке Форда Префекта, замигал быстрее. В милях над поверхностью планеты громадные желтые нечто начали развертывать свои порядки веером. В Джодрел Бэнк кто-то решил, что самое время приятно расслабиться за чашечкой чая.

— У тебя полотенце с собой? — неожиданно спросил Форд у Артура.

Артур, сражающийся с третьим бокалом пива, удивленно оглядел его.

— Зачем? Что за… нет, а должно быть? — Артур вдруг перестал удивляться: это, по-видимому, больше не имело никакого смысла.

Форд раздраженно прищелкнул языком.

— Допивай, — назойливо повторил он.

В тот момент снаружи в пивную проник глухой грохот беспорядочного обвала, просочившийся через приглушенный гул голосов, игру музыкального автомата и пьяную икоту человека, сидевшего рядом с Фордом, которому тот, в конце концов, купил-таки виски.

Артур поперхнулся пивом, вскочил на ноги и вскрикнул.

— Что это?

— Не волнуйся, они еще не начали, — успокоил его Форд.

— Благодаренье Богу, — сказал Артур и расслабился.

— Это, наверное, всего только сносят твой дом, — пояснил Форд, приканчивая свою последнюю кружку.

— Что? — заорал Артур. Внезапно чары Форда развеялись. Артур дико огляделся и подбежал к окну.

— Боже мой, верно! Они сносят мой дом! Какого черта я делаю в пивной, Форд?

— На данном этапе едва ли это имеет какое-нибудь значение, — ответил Форд. — Пусть себе развлекаются.

— Развлекаются? Развлекаются! — завопил Артур, потом быстро выглянул в окно, чтобы удостовериться, что они с Фордом говорят об одном и том же.

— К черту их развлечения! — выкрикнул он и выбежал из пивной, яростно размахивая почти пустым пивным бокалом. В этот обед ему не удалось приобрести в пивной ни одного нового друга.

— Остановитесь, вандалы! Вы, разрушители домов! — орал Артур. — Вы, полусумасшедшие вестготы! Остановитесь же!

Форду нужно было идти следом. Быстро поворачиваясь к бармену, он попросил четыре пакетика арахиса.

— Вот… ну… сэр, — сказал бармен, шлепая пакетики на стойку. Двадцать восемь центов, если будете так добры.

Форд был очень добр: он дал бармену еще пять фунтов и попросил оставить сдачу себе. Бармен поглядел на банкноту, потом на Форда. Вдруг по нему пробежала дрожь: бармен испытал мгновенное ощущение, которого не понял, поскольку никто на Земле до того не испытывал подобного. В мгновения сильного потрясения любое живое существо, из всех существующих, посылает слабый подпороговый сигнал. Сигнал просто сообщает, точно и почти патетически, как далеко это существо находится от места своего рождения. На Земле невозможно находиться далее шестнадцати тысяч миль от места своего рождения, а это не очень много. Потому такие сигналы слишком незначительны, чтобы их замечали. Форд Префект испытывал сильный стресс, а рожден в 600 световых годах от Земли, рядом с Бетельгейзе.

Бармен испытал мгновенное головокружение, пораженный шоком от невыразимого ощущения расстояния. Он не понял, что это значило, но посмотрел на Форда Префекта с новым чувством уважения, граничившего с благоговейным страхом.

— Вы серьезно, сэр? — спросил он глухим шепотом, прозвучавшим так, что публика в пивной притихла. — Вы считаете, что приближается конец света?

— Да, — ответил Форд.

— Но… сегодня днем?

Форд уже пришел в себя и стал сама легкомысленность.

— Да! И я бы сказал, что не позднее, чем через две минуты, — радостно заявил он.

Бармен не мог поверить тому, что услышал, и не мог не поверить ощущению, которое только что испытал.

— А можем ли мы что-нибудь предпринять? — спросил он.

— Нет, ничего, — ответил Форд, засовывая орешки в карман.

В затихшем баре кто-то вдруг хрипло рассмеялся над тем, как глупо все выходило.

Человек, сидевший рядом с Фордом, теперь был чуть-чуть вдрызг пьян. Его глаза, блуждая, поднялись от стакана к Форду.

— Я думаю, — произнес он, — что, если мир приходит к концу, то нам следует лечь, или надеть на голову бумажный пакет, или что-нибудь еще в таком духе.

— Если вам это нравится, то, пожалуйста, — ответил Форд.

— Так нам говорили в армии, — сказал человек, и его глаза начали долгий обратный путь к стакану.

— Это поможет? — спросил бармен.

— Нет. Простите, мне пора идти, — сказал Форд, одарив его дружелюбной улыбкой. И, помахав рукой, удалился.

Еще несколько мгновений в пивной стояла тишина, а потом тот человек, который хрипло смеялся, всех ошеломив, снова захохотал. Девушка, которую он приволок в пивную вместе с собой, испытывала к нему отвращение, нараставшее в течение последнего часа. Она должна была, наверное, чувствовать величайшее удовлетворение от сознания, что через полторы минуты, или около того, ее спутник вмиг испарится, испустив облачко водорода, озона и окиси углерода. Правда, в тот самый миг, она сама будет, пожалуй, слишком занята, испаряясь, чтобы это заметить.

Бармен прочистил горло. Он, как бы со стороны, услышал собственный голос: «Последние заказы, пожалуйста».

4

Громадные желтые машины начали снижаться и двигаться быстрее.

Форд знал, что они делали. Совсем не то, чего бы он мог пожелать.

5

Взбегая по склону, Артур почти добрался до своего дома. Он не замечал, что внезапно похолодало, не замечал порывов ветра и необъяснимого шквала дождя. Он не замечал ничего, кроме бульдозеров, ползающих по руинам, бывшим его домом.

— Вы, варвары! — истошно закричал Артур. — Я отсужу у совета каждый пенни, которого он стоил! Я вас повешу, утоплю и четвертую! И высеку! И сварю… пока… пока… пока с вас не хватит.

Форд очень быстро бежал следом. Очень, очень быстро.

— А потом я начну сначала! — вопил Артур. — А когда я закончу, то соберу все оставшиеся кусочки и попрыгаю на них!

Он не заметил людей, которые повыскакивали из бульдозеров, не заметил, что мистер Проссер с лихорадочным беспокойством оглядывал небо. Что мистер Проссер увидел, так это громадные желтые нечто, ревущие над облаками. Невозможно громадные желтые нечто.

— А я буду прыгать на них, — вопил Артур, — пока не придумаю что-нибудь еще более неприятное, и тогда…

Артур споткнулся, упал головой вперед, перекувырнулся и совершил мягкую посадку на свой зад. И, наконец, заметил: что-то происходит. И показал пальцем в небо. И истерически взвизгнул.

— Что это за чертовщина?

Чем бы оно ни было, оно пронеслось через небо в своей чудовищной желтизне, разорвав небеса на части сводящим с ума ревом, и скрылось, оставляя за собою дыры в воздухе, схлопывавшиеся с бабахом, от которого уши отлетали от черепа на шесть футов.

Проследовало еще одно нечто и сделало в точности то же самое, что и первое, только еще громче.

Трудно определенно сказать, чем занимались люди на поверхности планеты, поскольку они сами не понимали, что творят. Ничто не имело смысла — ни выбегать из домов, ни забегать в дома, бесшумно завывая среди грохота. Улицы всех городов мира затопили люди. Машины врезались друг в друга, когда рев накрывал их и катился дальше, как приливная волна, через холмы и ущелья, пустыни и океаны, казалось, расплющивая все на своем пути.

Только один человек спокойно стоял и смотрел в небо, стоял с ужасающей печалью в глазах и резиновыми затычками в ушах. Он точно знал, что происходило. Знал с той минуты, когда во мраке ночи его разбудил «Суб-Эта Сенс-О-Матик», замигавший рядом с подушкой. Он ждал этого все прошедшие годы. Но когда он, такой одинокий в своей маленькой темной комнате, расшифровал сигнал, холод охватил его и сжал сердце. Он подумал, что нужно ведь было такому случиться, чтобы из всех рас, населявших Галактику, которые могли появиться и передать планете Земля «Большой привет!», пришельцы оказались именно вогонами.