Звёзды в ладонях - Олег Авраменко

– Карманы проверила? – спросил её отец.

– Да, конечно. Я положила всё на тумбочку возле кровати.

– Что у неё было?

– Жетоны на метро, бумажные деньги, лазерный мини-диск и дистанционный пульт. Ни каких-либо документов, ни карточки соцобеспечения я не нашла.

– Гм… А денег много?

– Многовато для двенадцатилетней девочки, но не очень. Чуть более шести тысяч. Принести?

– Будь так добра, дочка. И всё остальное тоже.

Рита бросила на диван одежду и вновь скрылась за дверью гостевой комнаты. Вскоре она вернулась оттуда и выложила на журнальный столик перед отцом тонкую пачку денежных купюр, пять жетонов, которые я купил для Рашели в аэропорту, миниатюрный оптический диск в прозрачном футляре без какой-либо маркировки и небольшой дистанционный пульт управления – скорее всего, от какой-то игрушки.

Первым делом Агаттияр пересчитал деньги. Их оказалось шесть тысяч триста сорок рупий – пять тысячных банкнот, тринадцать сотенных и две двадцатки. Тем временем Рита подхватила с дивана одежду девочки и вышла из холла.

– Банк она вроде не ограбила, слишком мелкий улов, – произнёс профессор, продолжая внимательно разглядывать лежащие перед ним деньги. – Н-да, занятно, занятно. С сотками и двадцатками всё нормально, зато тысячные… – Он протянул мне все пять купюр. – Вот, посмотрите на год выпуска.

Я посмотрел. С правой стороны каждой банкноты, под личной подписью председателя Федерального Банка, красовались крохотные циферки «3451». Сами банкноты выглядели совсем неизношенными, однако в них чувствовался какой-то неуловимый налёт старины.

– Они выпущены сто тридцать пять лет назад, – сосчитал я. – А с виду не отличишь от современных.

– Дизайн бумажных денег не менялся свыше двух столетий, – объяснил Агаттияр. – Теоретически они ещё в ходу, но на практике давно уже выведены из обращения. Тем более странно встретить пять таких банкнот вместе. Кстати, обратите внимание: все они из одной серии.

– Да, действительно. И что это может значить?

– Ну, разных вариантов много. Например, что девочка обнаружила чей-то забытый тайник, где лежали эти деньги. Может, их спрятала одна из её прапрабабушек, которая к старости тронулась умом и решила хранить свои сбережения наличными. – Он ненадолго задумался. – А знаете, путь этих банкнот в принципе можно проследить. До войны рупия стоила почти в сто раз дороже, и такие крупные купюры использовались главным образом для межбанковских расчётов. При любых операциях их номера обязательно фиксировались. Давайте я проверю.

Агаттияр забрал у меня деньги, положил их в нагрудный карман своей рубашки, а затем взял со стола футлярчик с диском. Поглядев на него с сомнением, он сказал:

– Всё-таки сто́ит просмотреть его содержимое. Это, конечно, не очень тактично, ведь там может быть что-то сугубо личное, но… В конце концов, девочка сама напросилась. Я же не заставлял её называться моей племянницей. – Он поднялся с кресла. – Извините, я ненадолго покину вас. Я предпочитаю пользоваться профессиональным терминалом в своём кабинете, а не этим ширпотребом. – Кивок в сторону большого стереоэкрана в противоположной стене холла. – Сейчас должна прийти Рита, она составит вам компанию.

Агаттияр поднялся по лестнице на второй этаж, оставив меня одного. Разумеется, я сразу понял, что дело вовсе не в его пренебрежительном отношении к бытовым терминалам. Просто он решил подстраховаться на случай, если диск действительно содержит сугубо личные записи. В своей собственной порядочности он был уверен, а вот мне – совершенно незнакомому человеку – не доверял.

Некоторое время я сидел, размышляя над всем случившимся. У меня возникла довольно глуповатая теория, что Рашель потеряла всех родных и близких в какой-то жуткой катастрофе и теперь самостоятельно ищет себе опекунов, не полагаясь на заботу государства. Почему бы, в таком случае, мне не включиться в этот конкурс? Я гожусь на роль её отца и по возрасту, и по социальному положению, вдобавок я родом с Полуденных и принадлежу к той же культуре, что и она. Правда, я разведён – но и Агаттияр тоже, так что тут он не имеет передо мной преимущества. Зато я существенно моложе и смогу уделять больше времени её воспитанию…

Я отогнал эти нелепые мысли и, чтобы чем-нибудь отвлечь себя, взял с журнального столика дистанционный пульт. Лицевая панель его состояла из двадцати четырёх миниатюрных кнопок, десять из которых были обозначены цифрами, а остальные – непонятными значками или аббревиатурами. Над кнопками находился небольшой дисплей, а ещё выше виднелся ряд крошечных отверстий – очевидно, там был вмонтирован микрофон для приёма голосовых команд.

Повертев немного пульт в руках, я наугад нажал несколько кнопок, но никакой реакции не последовало. Наконец я добрался до расположенной в правом верхнему углу панели кнопки с надписью «APL». Дисплей тотчас ожил, и на нём появилось сообщение: «Connexion. Attendez…» Оно продержалось секунд пять, затем сменилось другим: «Erreur! Le système de contrôle ne répond pas». А ещё секунд через пять дисплей погас.

Я недоуменно моргнул и снова нажал ту же кнопку. Результат был аналогичный. В общих чертах, смысл обоих сообщений был ясен: в первом речь шла об установлении контакта, во втором говорилось, что произошла ошибка, ответ не получен. Но как безбожно были исковерканы все слова!

В холл вернулась Рита с уже вычищенной одеждой Рашели. Оглядевшись вокруг, она спросила:

– А где отец?

– В своём кабинете. Обещал скоро вернуться, а Вам просил передать, чтобы Вы составили мне компанию.

Рита мило улыбнулась, подошла ко мне и села в соседнее кресло.

– Ну, что там у Вас? – поинтересовалась она. – Что-нибудь выяснили?

– Пока только то, что тысячные банкноты очень старые, – ответил я. – Сейчас ваш отец проверяет их номера и заодно просматривает содержимое диска. А я вот изучаю пульт… гм, если это можно назвать изучением. По-моему он неисправен – выдаёт какие-то искажённые сообщения. – И я продемонстрировал его в работе.

Глаза Риты сверкнули.

– Минуточку! Ведь это… Позвольте-ка мне. – Она выхватила у меня из рук пульт и сама нажала кнопку «APL». – Да, точно! Это по-французски. «Установление связи. Ждите…», а потом: «Ошибка! Система управления не отвечает». Что же касается сокращения «apl», то оно, скорее всего, означает «appel», что переводится как «вызов». Вот уж не думала, что где-то на Махаварше пользуются этим языком!

– Вы его знаете?

– Да так, немного. Учила в своё время.

– Вы филолог?

– Нет, я врач, сейчас прохожу интернатуру. А иностранные языки моё хобби. Мне нравится их изучать, хотя многие мои знакомые считают, что я напрасно трачу своё время. Но они ошибаются. Каждый язык – это не просто набор слов и грамматических правил, а особый, неповторимый тип мышления. Например, художественные книги лучше читать в оригинале – никакой перевод, даже самый талантливый, не способен передать все нюансы авторской мысли. – Говоря это, Рита нажимала по очереди все кнопки на пульте. Ни на одну из них, кроме «APL», дисплей не реагировал. Наконец она подытожила: – Очевидно, устройство, которым управляет этот пульт, находится слишком далеко, и с ним нельзя установить связь. Что вполне естественно, если девочка не солгала и в самом деле прилетела с Полуденных. Так далеко никакая дистанционка не дотянется – ведь вряд ли она передаёт сигнал через спутник.

– Но зачем Рашели понадобился пульт с французским интерфейсом?

Рита пожала плечами:

– Может, это её родной язык. В некоторых отдалённых районах материка люди всё ещё разговаривают на хинди, бенгальском или тамильском. Возможно, где-то проживает и небольшая община франкофонов. Ведь во время войны Махаварша дала приют нескольким миллионам беженцев с других планет. Большинство их обосновалось на островах Полуденного архипелага.

– В том числе и мои предки по отцовской линии, – сказал я. – Однако потомки переселенцев ассимилировали уже в следующем поколении. Я никогда не слышал, чтобы у нас на островах существовали какие-то отдельные национальные группы.

– Я тоже не слышала. Но как бы то ни было, а пульт существует. И кроме того: имя Рашель – через «ш» и мягкое «ль» – это французское произношение привычного нам имени Рейчел.

На лестнице послышались шаги, и к нам спустился профессор Агаттияр. Он старался держаться спокойно и непринуждённо, однако лихорадочный блеск его глаз выдавал сильное волнение.

Рита тут же вскочила и бросилась ему навстречу.

– Папа, мы нашли кое-что интересное. Смотри, этот пульт использует французский язык. – Она продемонстрировала свои слова нажатием кнопки «APL», а потом вкратце повторила то, что перед тем говорила мне о возможном происхождении Рашели.

Выслушав дочку, Агаттияр рассеянно кивнул и торопливо забрал у неё пульт.