Ричард Длинные Руки – принц - Гай Орловский

Пришлось заодно убрать и всех слуг, вместо них худо-бедно управлялись сами солдаты, но с другого дня набрали уже из местных, что счастливы из бедноты сразу скакнуть во дворец и будут держаться за свои хлебные места когтями и зубами.

Еще в первые же минуты пребывания во дворце, когда на входе только стражи, крепкие ребята с копьями в руках, а еще и видимый мне в тепловом спектре незримник, что просматривает всех входящих, как догадываюсь, с помощью всех амулетов, свисающих с него целыми гирляндами, я остановился и развернулся к сопровождающим меня лордам и военачальникам.

– Не будем тянуть, – сказал я громко, – собрать наших лордов и пригласить – именно пригласить! – графа Чарльза и тех истанвилцев, кто не захочет пропустить зрелище, о котором можно будет рассказывать внукам.

– Ваше высочество?

– Коронацию, – объяснил я, – а также кое-что еще.

Альбрехт бросил на меня быстрый взгляд, но промолчал, хотя упоминание о сюрпризе не дает ему покоя. Хотя бы тем, что раньше от него тайн не было. Ну, так он считает, наивный.

Полдня я провел снова в лагере, встретился с главнокомандующими: Меганвэйлом, Шварцкопфом и Будакером, пригласил их на коронацию, войска велел теперь рассредоточить по герцогству, особенно обращая внимание на крепости и большие замки, где могут скапливаться вооруженные отряды все еще противника.

– Нас столько, – объяснил я, – что мы в состоянии перекрыть все дороги и даже тропинки. После коронации нужно побыть с недельку в полной боевой готовности, а потом можно будет и вложить мечи в ножны.

Меганвэйл, очень довольный великолепной воинской операцией, когда сражений практически нет, а захватываем богатые города и крепости бескровно, спросил беспечно:

– А что может случиться после коронации?

– Могут быть недовольные, – ответил я уклончиво.

– Вряд ли, – ответил он с той же несвойственной для него легкостью, – вы все предусматриваете!

Он и явившиеся с ним на встречу со своим лордом, которого они настойчиво выдвигали в короли Варт Генца: Арнубернуз, Фрондин, Буркгарт, Хельмут, Габрилас, Елиастер, Фитцуильям – все смотрят так, словно у меня все решено на сто лет вперед и все камешки с дороги я уже убрал.

После ожесточенной войны с Турнедо, когда бои шли тяжелые, а получили в результате так мало, в то время как армландцы под моим руководством зацапали даже столицу, все теперь снова убедились, что под знаменем такого хитрого лиса можно малыми усилиями получать очень много.

Города, к которым подходили наши войска, поспешно откупались богатыми дарами и выплачивали золотом содержание оккупантов, выговаривая только одно: в города входят лишь военачальники, а простые солдаты, что могут разнести город и устроить резню, остаются в лагерях.

Дары пересылали мне, я благодарил и щедро распределял их среди высшего состава лордов, что вызывало их непрекращающийся восторг.

Собственно, я старался, полюбовавшись золотыми кубками и всякими изделиями из серебра и золота, возвращать тем же, кто их прислал мне. Так и справедливее, и меньше будет желание что-то утаить от дележа.

Простые солдаты тоже в восторге: не война, а прогулка, а то время как жалованье получают в удвоенном размере, будто каждый день сражения.

Вернулся я поздно, а когда поднялся на этаж и прошел по узкому коридору, где так хорошо держать оборону, там уже расположились гиганты в доспехах гномьей работы: розовощекий великан Умальд, Йомильд, Динальд, Лионель, Хрурт и Ульман, а распоряжается всеми сэр Переальд, указывает, кому где стоять, распределяет очередность дежурства и отдыха.

– Ваше высочество…

– Ваше высочество…

– Ваше высочество…

Я повернулся к ним и сказал сердито:

– Для вас, морды, я сэр Ричард!.. Хрурт, Ульман, вам не стыдно? Мы же друзья еще с Амальфи, когда я был безбаннерным!

Они заулыбались виновато, а Переальд развел руками:

– Сэр Ричард, все верно, однако…

– Что?

– Не мешает, – ответил он с улыбкой, – проверять… не изменилось ли что?

– Ну-у…

– Ладно-ладно, – сказал я, – кстати, что-то сэр Растер давно не попадался на глаза. Передайте, что жду у себя. Ах да, еще и сэра Паланта!

Едва я переступил порог, из кресла подхватилась Лалаэль, я не успел хрюкнуть, как это пищащее небесно чистое существо оказалось у меня на груди в прямом смысле, то есть и задние лапки поджала, повиснув, как на дереве.

– Ты что так долго?

Я изумился:

– Долго? Так для эльфов год – час!

– Я живу среди людёв, – напомнила она.

– Людей, – поправил я.

– Но ты же говоришь «людёв»?

Я пояснил сердито:

– Мало ли что говорю. Это я так, выпендриваюсь. Или не выпендриваюсь… не знаю. Есть хочешь?

Она пропищала возмущенно:

– Что ты сразу есть? Я что, котенок, которого подобрал по дороге?.. Я дочь Верховной Жрицы!

– Ага, – сказал я, – значит, есть не будешь. Ну а я проголодался.

Она смотрела, как на столе появляются ломтики нежнейшего сыра, но как только я протянул к ним руку, ловко выдернула у меня прямо из-под пальцев всю стопку.

– А себе еще сделаешь, – сказала она победно.

– Неужели и среди эльфов есть ворюги? – изумился я. – Всегда казалось, что эльфы – само благородство.

– Это просто игра, – возразила она с достоинством. – Воровать мы учимся у людёв… людей, но все как-то не получается.

В коридоре раздался топот, дверь приоткрылась, заглянул вполглаза Хрурт.

– Сэр Растер прибыл, – доложил он. – Впустить или гнать в шею, если вы передумать соизволили?

– Впустить, – велел я.

Появление сэра Растера я услышал, когда он поднимался еще по лестнице, приближение его к дверям моих покоев было подобно малому землетрясению, донеслись протестующие голоса, звон металла, и в комнату вошла, повернувшись боком, иначе не вдвинуться, гора железа, на которой висело двое стражей.

Непомерно громадный в своих боевых доспехах, что массивнее любых турнирных, он шагнул в комнату; мне почудилось, что пол под ним потрескивает, как молодой лед…

Лалаэль ойкнула и спряталась за меня, Растер хоть и без шлема, но от этого выглядит еще свирепее: голова квадратная, цвета гранита, черты лица грубо вырублены топором и зубилом, никакой тонкой отделки, нижняя челюсть напоминает гранитную глыбу.

– Сэр Растер, – поприветствовал я его довольно.

– Сэр Ричард, – сказал он.

– Сэр Растер, – обратился я к нему строго и торжественно, – мы люди войн и боевых труб, так что я к вам без мерехлюндий и флажолетов всяких, недостойных мужчин…

Он проревел таким густым голосом, что Лалаэль крупно задрожала за моей спиной:

– Я польщен, сэр Ричард!

– Мы – победители, – продолжил я. Растер при этих словах выпрямился и еще больше выпятил широченную грудь, на которой две-три расплющенные в виде доспехов наковальни. – И как победители изволим закрепить победу и показать местным, кто здесь кто!..

Он довольно крякнул.

– Надо это почаще…

В коридоре послышались торопливые шаги, затем приоткрылась дверь, Хрурт спросил:

– Сэр Палант?

– Впусти, – велел я.

Палант вошел, поклонился и застыл, но я махнул рукой на церемониал, здесь все свои, продолжил, обращаясь к Растеру:

– Дорогой друг, на вас возлагаю ответственнейшее задание, потому жалую вас титулом обербургграфа. Это чуть ли не единственный титул, что я пропустил на своем многотрудном пути!.. Даже жаль, но, увы, жизненный путь не переделать, как бы нам ни хотелось!.. Хотя нет, есть еще титул, которого я не познал… им я жалую сэра Паланта… Поздравляю вас, сэр Палант, с титулом ландхофмейстера!

Они оба смотрят несколько ошалело, чем-то похожие, недаром Растер считает Паланта своим лучшим учеником, кроме меня, разумеется.

Палант, более быстрый, пролепетал:

– Ваше высочество?

– У вас обоих, – сказал я, – особая роль в церемонии коронации! Вы, сэр Растер, будете стоять с моим мечом, а вы, сэр Палант, с державой. Постарайтесь не ржать, мероприятие серьезное.

– Ваше высочество…

– После коронации, – продолжил я строго, – буду раздавать пряники. Так что смотрите не осрамитесь. Главное, быть серьезными!.. И бабам не подмигивать, на это будет время потом.

Палант пробормотал:

– Спасибо за великую честь, но… лядей не разберут, пока мы там будем стоять?

Растер мощно рыкнул с укором:

– Палант, как не стыдно, у тебя же в лапе будет держава!.. Ну, хочешь, дам меч подержать?.. Нет, подержать не дам, но посмотреть дам!

С грохотом, словно по коридору пронесся подкованный конь, вбежал Хрурт.

– Ваше высочество! – прокричал он, отсапываясь. – Тьфу, сэр Ричард! Я подумал, вдруг вам интересно…

– Что? – спросил я, раздраженный долгими предисловиями. – Говори сразу!.

– Отец Дитрих прибыл!

Я охнул и, вытолкав свежеиспеченных обербургграфа и ландхофмейстера в коридор, – все, свободны, – оставив и эльфийку без прикрытия, выбежал наружу и промчался по всем лестницам к выходу.